Евгений Лысов - Смерть «попаданцам»! Противостояние
Гопота осмелела. Пара уродов схватили за рука Ксюшку, остальные бросились ко мне, кто занося кастеты, кто, явно примериваясь как бы ударить ногой. Я отчаянно пытался выдернуть из подмышечной кобуры свой "Токарев", понимая, что не успеваю.
И в эту секунду гопота встала как вкопанная.
Из за моей спиной послышались звуки, напомнившие мне лучшие образцы фильмов ужасов из моего времени.
Глухой, сухой, на одних верхних связках рык, плавно переходящий в сип. Кто не слышал не поймет. Тут дело в психологии. Это не сдержанный глубокий рык взрослого "немца", которым он тебя предупреждает, что лучше тебе пойти другой дорогой. Это не безэмоциональный сигнал "еще шаг умрешь", который подает РЧТ. Это был звук, в котором читалось что собака просто тупо собирается убивать пока хватит сил, и еще немного дольше. Хотя какая там собака. Нормальных дагестанских равнинных кавказцев выращивали с соблюдением традиции вливания волчьей крови каждым пятым поколением. И вот сейчас за моей спиной стояла не какая то домашная собака, а матерый волк, задыхающийся от маниакальной жажды крови.
Гопники дрогнули, а в следующий момент мимо меня пронеслось что то огромное и рыжее, и над аллее разнесся крик нечеловеческой боли.
Первому Лейла просто откусила запястье по самому суставу. Не полностью откусила. Кисть осталась болтатся на паре связок и одной артерии. Не будучи обученной по ЗКС собака не стала фиксировать противника, а повинуясь могучим инстинктам сотен поколений рабочих собак защитников, веками служивших сторожами и охранниками, оценила первого гопника как нейтрализованного и ринулась на второго, уже в развороте, поднимаясь на дыбы. Затем последовал толчок обеими лапами и всей массой в грудь, и укус в кадык. Вытянутая пасть "равнинного" кавказца, идеально подошла для откусывания адамова яблока. В этот момент я уже выдернул пистолет и совместил мушку с грудью третьего гопника и вдавил спусковой крючок.
Шум схватки перекрыл громкий хлопок выстрела, третий нападающий всплеснул руками перед грудью и опрокинулся навзничь, уже в полете хватаясь за грудину и царапая ее руками, как будто пытаясь выковырять из нее кусочек свинца. Еще двое гопников отпрянули от меня, и застыли в растерянности, плохо понимая куда им бежать и что делать. В это время, мы с Лейлой почти одновременно увидели, что один из державших Ксюшку выхватил нож и приставил к ее шее, прикрывшись ей от моего пистолета. Пока я пытался сообразить что делать в этот момент Лейла прыгнула.
В последний момент, урод, успел довернуть руку с ножом, и принять собаку прямо на него. Наверное, будь на месте Лейлы немецкая овчарка, на этом все и кончилось бы. Нож он вогнал прямо в грудину. Но ключевое отличие кавказцев от остальных овчарок заключается в том, что хитов у этих собачек, раз эдак в несколько больше, чем у прочих.
Когда нож вошел Лейле под ребра, собака взвизгнула от боли, а в следующий момент, рывком вывернула нож, вместе с собой из руки бандита и вцепилась ему в плечо правой руки. Бандит взвыл, а собака, вздернула себя вверх через силу, и вцепилась в горло. И уже захлебываясь кровью врага и своей, теряя силы, повалилась не разжимая зубов на асфальт аллеи. Пока Лейла сражалась со своим последним врагом, я вышиб мозги второму державшему Ксюшу. Остальные не дожидаясь дальнейшего развития событий бросились бежать. Впрочем вечер явно был не их.
Из за зарослей, серыми тенями вымахнуло шесть вытянутых силуэтов. Впереди несся Ингус Ивана, подтявкивая от нетерпения. Судьбу остальных бандитов видимо предстояло решать социалистическому суду. А с учетом военного времени…
А со стороны входа в парк, уже был слышан топот милицейских сапог, свист и мелькали огни фонарей. Подмога прибыла.
Глава 3
"Газон" нещадно трясло на ухабах. Вступившая в свои права, осенняя распутица убила дороги, превратив их в колеи. Я вцепился в ручку двери и теперь старательно пытался не изображать из себя каучуковый мячик.
Мой водитель, лейтенант госбезопасности Зорькин был опасен для всего живого, включая мою начальственную задницу. Ну или ему меня заказали, и теперь, он пытался этот заказ выполнить, пусть даже и с риском для собственной жизни…
…Задержанных в парке хулиганов препроводили в участок. Милиция собиралась шить им нападение на сотрудника госбезопасности, да еще и в военное время. По большому счету всей гоп компании светила или вышка, или такие сроки, что (с учетом отсутствия на политическом фронте Хрущева), на свободу им было суждено выйти глубокими стариками.
Лейлу осторожно перекатили на плащ палатку и погрузив в кузов милицейского ЗиСа и мы покатили в Первую Градскую. Ванька, Янка и Мишка увязались за нами. В саму больницу их бы не пустили, но ребята собирались ждать нас возле входа и поддерживать морально. Патрулирование в парке так и так было окончено: эти события подняли такой шум, что весь имевшийся в наличии криминальный элемент спешно ретировался. В данный момент усиленные патрули милиции на всякий случай прочесывали парк, но в том, что улов будет нулевым я не сомневался. Стрельба, свист, гавканье четвероногих бригадмильцев как то не располагают к продолжению человеконенавистнической деятельности.
Пока мы неслись в больницу с умирающей собакой еще один бригадмилец, Павел, по совместительству инструктор кинолог из "Красной Звезды" поехал на милицейской "эмке" за каким то светилом ветеринарии, работавшем, в частности, и на питомник. Оставалось только надеяться, что врача, при виде "воронка" не хватит удар. Впрочем у меня все больше складывалось мнение, что влияние тех самых репрессий, на жизнь общества, было в нашем времени несколько преувеличено.
Пролетев по ленинскому два светофора на красный свет, мы плавно свернули к воротам больницы, и дождавшись их открытия ломанулись в приемный отдел.
А вот в нем нам пришлось выдержать небольшой бой. Дело в том, что вход в клинику нам заступила врачиха, которая чихать хотела на милицейские погоны и мое НКВДшное удостоверение. Это, мол, человеческая больница.
Выручила Ксюшка. Подошла к врачихе и завела с ней какой то разговор в полголоса. Через минуту врачиха начала ахать и охать, через две, после показа Ксюшкой синяка на предплечье, врачиха схватилась за голову и куда то сбежала. Я только собирался приказать сгружать собаку, как из за угла вылетела каталка с двумя дюжими санитарами, подгоняемыми тетей доктором.
Лейла была бережно и нежно сгружена этими богатырями от медицины на каталку, после чего вся тусовка, включая мою благоверную, усвистала, судя по всему, в операционную. Спустя еще минут 5 туда же стали подтягиваться дополнительные силы. Врачи, медсестры, на ходу натягивающие халат.
Ребята оставили собак в кузове машины и присоединились ко мне. Псы понимая момент, сидели в машине молча, тоже напряженно ожидая развития событий. Изредка поскуливал Ингус, взвизгивала догиня Фимка. Собаки чувствовали боль подруги, и переживали за нее.
Спустя еще минут десять из операционной к нам выскочила медсестра.
Нужна была кровь. Ребята вызвались как один. Приволокли зверей, выбрали Фимку и мишкиного "немца" Рекса. Ребят с собаками отвели в операционную.
Еще минут десять спустя, приехал ветеринар. Не переодеваясь прошел в операционную, после чего выгнал оттуда Инку с ее догиней и позвал Пашку с Кайзером.
Инка хлюпала носом, догиня вертелась у стула хозяйки, растерянно оттаптывая нам ноги и поскуливая. Время тянулось как жевательная резинка. Через некоторое время из операционной, покачиваясь, вывалились оба пса донора и их хозяева. Кайзер подошел ко мне и тяжело вздохнув уронил бородатую морду на мои колени. Я потрепал его по купированным ушам и глянул на ребят.
Не хочу сглазить, но кажется вытянули твою хвостатую сказал Пашка.
Ты бы видел какой там медики кипеш вокруг подняли. Героическая собака, отбила нападение, съела четверых хулиганов сестрички от твоей бестии млеют! поддержал Павла Мишка…
Домой мы приехали только часам к девяти утра. А в час мне надо было быть уже в Кремле. Принял душ, наскоро побрился, и заскочил по дороге в кафешку. Нет, если совещание грозило затянутся, голодом нас бы морить ни кто не стал. Но фишка в том, что приходить на совещание с пустым пузом и урчать им, заглушая слова вождя это как то не слишком хорошо, на мой скромный вкус, по крайней мере.
В пельменной, в которую меня принесли ноги было тихо и уютно. Основная масса москвичей была на работе война требовала сосредоточить все силы. В кафе сидела пара пожилых дедков, молодая девушка с ребенком лет пяти, и подтянутый человек в гражданке, явно привыкший носить форму. Причем судя по лицу, парень был не из славян и вообще, скорее всего не с нашего континента.
Янки сосредоточенно пил пиво и курил сигарету. Судя по пепельнице перед ним делал он это вдумчиво и уже довольно давно.
