Сергей Гжатский - Дыроколы
Но за секунду до выстрела я со всей силы двинул ногой по приоткрытой дверце "Нивы". Она захлопнулась с металлическим лязгом и напрочь отрубила кисть с пистолетом парня в тениске. "Макар" выпал из разжавшихся бесхозных пальцев на дорогу, а их хозяин, зажав бьющую кровавым фонтаном рану, огласил ближайшие окрестности таким страдальческим воплем, что ему посочувствовали даже дворняги на цепи.
Не успел труп фиксатого завалиться на капот "Нивы", как Береслава мет нулась к его упавшему в пыль оружию, подобрала и сунула в сумочку. Её огневая мощь таким образом, благодаря моим стараниям, увеличилась вдвое.
Тем временем безрукий "рыцарь плаща и кинжала" отворил дверцу, выва лился из машины на обочину и стал кататься в пыли, словно кающийся грешник во время крестного хода, возможно, таким образом успокаивая адскую боль? Он бережно прижимал к груди кровоточащий обрубок и беспрерывно сотрясал воз дух диким воем. Словно в укор ему из деревни донеслась громкая песня Павки Корчагина из телевизионного сериала "Как закалялась сталь.":
— …я всё стерплю-у, я клятвы не нару-у-шу!
Мне стало жаль бедолагу и я "отключил" его, ткнув костяшкой пальца в определённую точку над виском.
— Пожалел? — накинулась на меня Береслава, — Хочешь с ним проблем? Он тебя на всю жизнь запомнил. Если в будущем ваши пути-дороги пересекутся, то пощады от него не жди!
Я смущённо почесал затылок.
— Правда ваша, тётенька… Но что же теперь делать?
— А вот что… — и Береслава хладнокровно пристрелила безрукого.
В пылу сражения мы совершенно выпустили из вида снайпера, а он всё это время только и ждал случая, что бы атаковать. И когда я нагнулся над трупом парня в тениске, что бы оттащить его с дороги в кусты, снайпер выскочил из "Нивы". Как дубиной замахнулся он на меня винтовкой в чехле. Хотел, паразит, опустить её приклад на мой затылок, и конечно, так бы и сделал, не предупреди меня криком Береслава — раз, и не увидь я сам его замахивающуюся тень на земле — два!
В этот короткий миг я подумал о том, что сегодня утром уже получал удар по затылку, и что испытанного при этом удовольствия мне за глаза хватит на дол гие годы. Ведь человек должен ограничивать себя в сомнительных удовольствии ях, не так ли?
Поэтому, не долго думая, я кувыркнулся вперёд и в сторону, чуть не сбив на земь Береславу. Её стройные загорелые ножки навсегда останутся в моей памя ти точно такими, какими я запечатлел их в тот ужасный момент.
Но, ноги ногами, а о снайпере тоже не следовало забывать, и я скорее ин стинктивно, чем осознано, не глядя взбрыкнул правой ногой навстречу удару.
Получилось даже лучше, чем я мог предположить!
Его правая рука, сжимавшая ствол винтовки и моя правая стопа встретились где-то на пол-пути от того места, где только что находилась моя голова. Встреча сопровождалась громким хрустом и протяжным воплем. Назвать эти звуки мелодичными я не мог, и всё же они прозвучали для нас с Береславой победным маршем.
Винтовка отлетела в дорожную пыль, а её хозяин оборвав вскрик вдруг выхватил откуда-то из-за воротника ветровки блестящее лезвие и левой рукой метнул его в меня, видимо напрочь позабыв общепринятое правило, что "лежа щего не бьют". Этим он мне дал понять, что бьют, да ещё как! Но и я не стал ждать, когда заточенный кусок стали вонзится мне в горло. Реакция была мгно венной. Я качнулся в сторону и нож вонзился в землю, рядом с моей шеей…
Повторить бросок снайперу не удалось!
Спасая меня, пришла на помощь Береслава. Пока он тянулся за вторым лезвием, она извернулась и из неудобного положения, откуда-то из под мышки, произвела один единственный выстрел. Снайпер умер также, как и его невинная жертва — Кеша. Я же, в третий раз увидев кровавую звёздочку во лбу, догадываясь, что это и есть её визитная карточка.
— Кончено! — крикнула Береслава и спихнув труп фиксатого с багажника на дорогу, запрыгнула в "Ниву" на водительское место, — Уходим!
Я не заставил себя ждать, оттащил трупы комитетчиков в кусты, туда же швырнул и снайперскую винтовку-автомат и сел с ней рядом. Спутница вклю чила зажигание, выжала сцепление. Машина тронулась с места. Если она водит машину так же, как и моторку, то ближайшие пол-часа мне скучно не будет.
— Куда мы сейчас? — поинтересовался я, незаметно косясь на полные девичьи колени. Восточные мудрецы утверждают, что если видишь красивые ноги, то не стоит поднимать глаз. К Береславе эта поговорка никак не относилась…
Девушка лихо развернулась и помчалась в объезд Крапивино. За окном замелькали скотные дворы, загоны, фермы, конюшни, силосные ямы, скирды, трактора и комбайны.
— Куда и собирались — В Загибнов! Сам видишь, как всё осложняется. Поэтому, изъяв изобретение профессора из этого мира, мы спасём жизнь и ему самому, и всем тем, кто оказался невольно замешанным в эту историю…
— В Загибнов, так в Загибнов! — тяжело вздохнул я, понимая что у меня начи нается весёленькая жизнь — сполошные погони, драки, перестрелки. Ну, да ничего, лиха беда начало!
ГЛАВА 8. В поисках профессора
— Ты знаешь, — повернулся я к Береславе, — …что садясь трезвой за руль, ты залезаешь в карман к гаишнику!
— Их-то нам сейчас как раз и не хватает для полного счастья… — буркнула девушка, выжимая газ до отказа.
— Надеюсь, что вместо запаски у нас в багажнике лежит колесо Фортуны…
— Неплохо бы…
Мы выкатили за околицу. Километров через пять-шесть пересеклись с шоссейной дорогой. Обшарпанный щит-указатель, торчащий на перекрёстке, белой стрелкой на синем фоне указывал направление на Загибнов. Следуя ему, Береслава выехала на трассу и свернула налево. Машин было немного — в основ ном грузовой и пассажирский автотранспорт. Легковушки вроде нашей "Нивы" встречались нечасто.
Береслава помчалась вперёд на предельной скорости. Вокруг потянулись возделанные поля, которые время от времени сменялись густыми посадками и зеленеющими лугами, с пасущимися на них тучными стадами бело-рыжих бурёнок. Цветущие просторы убегали до самого горизонта, радуя глаз и сердце простого обывателя изумительными картинками сельских пейзажей.
Я понимал, что это чужой мир, но никак не мог отделаться от ощущения, что всё вокруг всё равно мне родное и близкое до слёз. И сердце защемило от такой тоски, что хоть волком вой! Ну почему в моей-то параллели всё наоборот? Почему дома у меня повсюду мерзость разрухи и запустения? Кто в ответе за все наши беды и несчастья?
От горестных мыслей меня отвлёк смех напарницы. Она, что-то припом нив, вдруг разразилась безудержным хохотом.
— Ты чего? — удивился я.
— Сознайся, ведь там, на реке, ты здорово испугался, когда я тебя за ногу дёрну ла? Готова спорить, ты подумал, что тебя схватила русалка!
— А вот и нет! — возразил я, — У русалок рыбьи хвосты! Я принял тебя за водяни цу — женского духа воды!
— Вобще-то, по поверьям восточных славян, водяницами становятся утопленни цы. А вот русалками — девушки или невесты, не дожившие до свадьбы! И не обязательно русалка — полуженщина — полурыба! Это только в ряде мест русалка — водяной дух. А так они тесно связаны с культом плодородия. У русалок длинные распущенные волосы, и появляются они на "русальей неделе", в свой праздник, когда начинает цвести рожь.
В эти дни нельзя работать! Нарушителей запрета русалки наказывают — вытаптывают посевы или напускают порчу на домашний скот… Не знаю как в твоём мире, Рома, а в моём русалок можно встретить во многих местах: в поле, у воды, на деревьях… В твоём мире "русалочья неделя" стала совпадать с Троицей — христианским праздником, и "чистый четверг" на троийкой неделе стал одновре менно и днём русалок!
В этот день — "Семик" — наши девушки плетут венки и оставляют их в ле сах, полях и на берегах водоёмов для русалок. Чей венок не отыщется на следу ющее утро, той и замуж выходить до конца года…
— Здорово! — восхитился я и без задней мысли нетактично поинтересовался, — А ты плела венок? Оставляла русалкам?
Но Береслава на вопрос не ответила. Может просто не расслышала за шумом мотора?
Я с самого начала следил за дорогой в зеркальце заднего вида, но за нашей "Нивой" пока никто не увязался. Да и впереди никаких преград не возникало.
Всё было на удивление спокойно…
" Ты только не расслабляйся, Рома! — вдруг прозвучал в голове голос матрицы Большакова, — А то будет тебе вечный покой с райской музыкой, которой ты не услышишь!"
" Большаков?! — мысленно заорал я, — Сергей?! Ты где, негодник, запропал? Зову его, понимаешь, зову, а он ни гу-гу!"
" Зря надрывался… Когда надо, я сам дам о себе знать… Ты лучше, Рома, пока у вас всё тихо, поспрашай Береславу о параллельных реальностях… Мне важна любая её информация…"
И он ушёл "из головы" так же незаметно как и пришёл. Покликав его мысленно раз-другой, я бросил это бесполезное занятие — всё равно не отзывается, и повернулся к Береславе. Девушка вела машину внешне свободно, но мои чув ства говорили мне, что внутри она собрана и сосредоточена до предела.
