Андрей Белянин - Архивы оборотней
— У тебя всегда и во всем женщины виноваты, — фыркнула я, пока командор устанавливал нам координаты на переходнике. Действительно, пора домой…
…Через два дня на Базе, когда наконец мы сдали все отчеты и написали кучу объяснительных, я выкроила часок для похода в лабораторию. Хотелось спросить наших ученых гоблинов, чем объясняется такое необычное воздействие на кикимор поедания мозга трески? Ведь, если что, это открытие может быть использовано нашими российскими спортсменами, и тогда бы мы кого угодно на Олимпиаде по золотым медалям обошли! Это ж о-го-го как здорово, Россия, вперед!
Но, увы, их ответ не внушал оптимизма. Похоже, причина была в какой-то особенности организма кикимор, и только их. Что-то там на генетическом уровне, вплоть до кратковременных изменений ДНК, глубже я эти научные термины не запомнила. Главное, что, похоже, опять не видать нам первого места в общем зачете…
Кулимана дала признательные показания о том, что действительно посягала на нерушимость российских границ, готовя вторжение и оккупацию северных районов нашей державы. Но в свое оправдание представила стройную, даже душещипательную историю о том, как была посажена в бочку коварной лисой (той самой, из сказки «Пойга и лиса», о которой уже упоминал кот) и сброшена в море. И только мысли о милой родной Швеции помогли ей выдержать все тяготы морского путешествия и многодневную голодовку. От такого у кого угодно мозги набекрень встанут…
Поэтому когда она наконец пристала к каким-то странным берегам и обнаружила, что это необитаемый остров, она окончательно решила вернуться и отомстить. Отомстить не только лисе, но и всей русской земле. Вернуться удалось не сразу, поэтому Пойгу и лису она уже не застала, а что вышло из второго пункта, вы уже знаете. Старые сказки имеют продолжение. Кулиману отправили в тюрьму, а вот кикимора осталась на перевоспитание на Базе. Три дня мы наблюдали, как она носится по оранжерее в рабочем фартуке Шурале, сгребая опавшие листья и таская взад-вперед тяжеленную зеленую лейку.
— Надеюсь, трудотерапия пойдет ей на пользу, — наставительно поднимал лапку Профессор, обращаясь почему-то исключительно ко мне, словно намекая, что общественно-полезная деятельность и мне бы не повредила. Даже Алекс это отметил и в конце концов попросил напарника не лезть в нашу личную жизнь с поучениями.
Однако когда в конце недели после очередного задания мы возвращались из кабинета шефа, то увидели удивительную картину: посреди оранжереи стояла садовая скамейка, покрытая роскошным казанским ковром. На вышитых подушках лениво возлежала наша кикимора, и вокруг нее крутился счастливый Шурале, обмахивая архангелогородку пальмовым листом и подавая очередной фужер с холодным шербетом. А она улыбалась ему, кокетливо поправляя на голове расшитую татарскую тюбетейку…
— Трудотерапия, говоришь? — усмехнулся командор, дружески подталкивая кота коленом в бок.
А я в тот момент случайно встретилась с кикиморой взглядом. Наш молчаливый диалог длился меньше двух секунд, после чего мы подмигнули друг другу и отвернулись. Она улыбалась Шурале, а я повела своего мужа под ручку подальше от оранжереи. Хорошо все-таки, что существует такая вещь, как женские чары!
Ну и женская солидарность тоже…
…С тех пор прошла неделя. И как-то днем, поняв, что не видела Пусика ни за завтраком, ни за обедом, я решила навестить его дома. Алекс был в спортзале, мне все равно ничем не хотелось заниматься, так почему бы не пойти повозиться с его котятами?
Вежливо постучав и не дождавшись ответа, я толкнула незапертую дверь. Меня встретила эхом практически пустая квартира! Негритенок играл на пыльном полу скорлупкой от фисташки, его брат и сестра мирно спали в пустой коробке из-под обуви, а из дома Профессора куда-то исчезла вся мебель, занавески, ковры и телевизор.
— Ничего, Алиночка, — приветливо раздалось за моей спиной. — Мы привыкнем. Это даже хорошо, что все вывезли. Детям больше свободы. А чем меньше игрушек, тем больше простора для фантазии.
— Это… это… из-за того ресторана в Архангельске? — обомлела я. — У тебя что, все описали за долги?
— Ну не то чтобы все, — грустно выпятил пузо агент 013. — В конце концов, детей мне удалось сохранить.
— А где Анхесенпа?
— Ушла на другую квартиру.
На мои глаза навернулись слезы. Я поняла, что произошло самое страшное. Пусик действительно потерял все. Его дети живут в нищете, его жена ушла из дому. А он сам, судя по неизбывной печали в глазах, готов просто застрелиться от отчаяния.
— Я все исправлю, — всхлипнула я, доставая из кармана кошелек. — Вот, пожалуйста, возьми сколько есть. Здесь большая часть зарплаты Алекса и что-то еще осталось от моих премиальных.
— Ну что ты, Алиночка, это неудобно, — слабо запротестовал кот, вяло отмахиваясь лапками.
— Бери, я настаиваю. — Меня душили слезы.
Негритенок перестал играть скорлупкой и удивленно уставился на меня, в душевном порыве я сгребла его в охапку, прижала к груди, стараясь рыдать не так громко, чтобы не напугать ребенка.
— Ну если ты настаиваешь. — Котик ловко вытащил у меня кошелек, и в тот же момент за его спиной появились два гнома в рабочих спецовках.
— Ну что, хозяин, все вещи в новые хоромы перевезены. Пора бы рассчитаться.
Я вытаращила на них мокрые глаза.
— Да, везет некоторым, — дружно вздохнули гномы. — Мы-то годами ждем расширения жилплощади. А энтих суперагентов из двухкомнатной в трехкомнатную по первой просьбе. На новоселье хоть пригласишь?
Я медленно повернулась в сторону Пусика. Но его уже и след простыл. Этот двуличный гад сбежал вместе с моим кошельком и всеми деньгами, которые оставались у нас с мужем до получки. Я выдохнула через нос, досчитала до двадцати пяти и аккуратно положила котенка в коробку. Погладила по голове, выпрямилась и сжала кулаки…
— Поспи тут, малыш, пока я убиваю твоего папу, — ласково сказала я и пошла чинить праведные разборки.
Любопытные гномы охотно составили мне компанию.
…Утром следующего дня я проснулась в отличном расположении духа. Рука под повязкой уже не болела, а лишь противно чесалась. Вчера в нашей больничке мне обработали царапины от когтей агента 013 каким-то экспериментальным составом и заверили, что столбняка не будет. Сам Пусик настаивал на помещении себя в блок для тяжелобольных, а до кучи и под программу защиты свидетелей. Хотя в свидетелях вчерашнего скорей уж были гномы.
Да и то первые минуты три, а потом они стали соучастниками безобразной драки за мой кошелек. Причем по-гномьи честно — хотя оба были на моей стороне, все равно разделились и отважно лупили друг дружку нераспакованной мебелью Профессора. Так что основные разрушения на его новой квартире произвели именно они, а не я, как было ошибочно указано в протоколе…
— Мурка-а, ты мой Муреночек! Мурка-а, ты мой котеночек… — напевала я, выходя из ванной.
Алекс ушел еще часа два назад, поцеловав меня, сонную, и предупредив, что приказ шефа в силе с шести утра и чтоб я никуда не выходила. В общем, если кто еще не понял, за потасовку с напарником мне влепили трое суток домашнего ареста…
— …Там сидела Мурка в кожаной тужурке, а из-под полы торчал наган!..
В коротком халатике я упоенно кружилась по квартире, радуясь неожиданному «отпуску». Если для кого-то трое суток сидения дома — проблема, то лично для меня — это праздник! Причем наказана была только я, отвоевавшая свои деньги, агента 013 признали симулянтом и отправили на задание. Пусть трудится, ему полезно напоминать о том, что зарабатывать надо честным путем, на своей основной работе. И кто после этого в выигрыше?
— …Здравствуй, моя Мурка! Здравствуй, дорогая! Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
В девять утра в дверь постучали. Наш главный повар Синелицый, скорбно вздыхая, принес мне «арестантский паек» — салат «Цезарь» с курицей, кастрюльку вкуснейшего рассольника, плов по-узбекски и полтора литра компота. На ужин обещал приготовить блинчики с ветчиной, чизкейк с запеченным в меду яблоком и чай с бергамотом. Он меня по-своему любит, я ему пару раз жизнь спасала во время хоббитских волнений, так что балует, как может…
— …Мурка, Маруся Климова-а, прости люби-ма-ва-а-а!!!
Я пересмотрела двадцать четвертый сезон «Интернов», удержалась, чтоб не скачать двадцать пятый, перемыла полы во всей квартире, поиграла в «Наноферму», выпила чаю с медом, заново расставила мебель в кукольном домике. Это мое последнее роковое увлечение, как всегда казавшееся абсолютно безобидным.
Началось еще в прошлом году, с чисто случайной покупки журнала «Дом мечты», когда мы брали трехногого пса-оборотня, превращавшегося днем в ректора педуниверситета и терроризировавшего темнокожих студенток из Нигерии взятками и незачетами. Две девушки покончили самоубийством, и наш суровый шеф не задумываясь выписал на злодея ордер.
