Владислав Глушков - В поисках утраченного
— Как не понять, всё понял.
— Исполняй, мы выходим через пять минут. Отсчёт пошёл.
Стрелец шел, за дверями послышался грохот бросаемого на пол оружия и топот ног, поднимающихся по лестнице.
— Ну, что, псина, — обратился Алексей к своему заложнику, — как думаешь, исполнят, всё как я сказал, али ослушаются?
— Как они посмеют ослушаться, коль речь о моей жизни идёт?
— Самоуверен, ты, ну да посмотрим. Слушать всем, порядок выхода меняем, первым иду я вот с этим, встаю у выхода, за мной, мои люди, следом все остальные, к Успенскому храму движемся в обратном порядке, ты, — Алексей указал на мужика, что вызвался показывать дорогу, идёшь вместе со мной.
— А я, меня, когда отпустишь? — Поинтересовался Малюта.
— Когда удостоверюсь что я и мои люди в безопасности.
— Точно отпустишь?
— Конечно, не следовало, но коль пообещал, то сделаю. Всё хватит рассусоливать, пошли, по дороге оружие подбирайте, не ровён час ещё драться придётся. С Богом, соколики.
Алексей, прикрываясь заложником, первый вышел из коридора, следом за ним Вероника, освещая дорогу факелом. На лестнице никого не было, только блестело брошенное оружие. Он присмотрел себе, что-то среднее между кинжалом и саблей, попросил Веру поднять и прихватить для него. Следом шедшие люди разбирали валявшиеся в основном бердыши, попадались, правда, и сабли, пищали ни кто не брал, в рукопашном бою оружие не эффективное, да и зарядов к ним предусмотрительно не оставили.
Алексей поднялся наружу, свежий воздух слегка вскружил голову, после смрада и затхлости подвального помещения. Ночь уже давно накрыла всё вокруг своим тёмным покрывалом, но двор на удивление оказался хорошо освещённым, повсюду горело множество факелов. Стрельцы, как и было им велено стояли спинами к выходу, без оружия, образовав коридор от здания тюрьмы, до входа в Успенскую церковь. Алексей встал у выхода, прикрыв собой Веронику и сам, прикрывшись Малютой, рядом стоял мужичок-проводник. Остальные, поднявшись наружу, устремлялись в направлении крыльца храма.
— Живее, живее соколики, — подгонял их Алексей, внезапно со стороны Покровского собора от ряда стрельцов отделились трое и быстрым шагом направились к нему. — Стоять, где стоите! Иначе я башку ему отрежу!
Троица остановилась, а Малюта как будто застыл, он, казалось, даже дышать перестал. Те, что стояли на полшага сзади, что-то прошептали переднему, но тот отмахнулся рукой, что-то резко им приказал и зашагал вперёд уже один.
«Ну, с одним как-то справлюсь, — подумал Алексей».
— Вера держи этого вояку, а я встречу вон того героя. Не предполагаешь кто таков?
— Нет, лицо в тени.
Девушка со знанием дела перехватила в свои руки заложника, от чего тому совсем не стало легче и надежд на освобождение не прибавилось, а Алексей выдвинулся немного вперёд, встречая отчаянного гостя. Невысокий, с виду щупловатый и немного сутулящийся человек быстрым шагом приближался к Мещерякову. Наконец он подошёл и совершенно без малейшего страха встал вплотную перед Алексеем.
— Ты как это пёс смердящий посмел, главного Государева человека в полон взять? Прошипел он прямо в лицо.
— А ты кто такой смелый, что вопросы мне эти решил задать? — В свою очередь поинтересовался Алексей.
— Я кто такой? — Возмутился подошедший, хватаясь за висевший на поясе богато украшенный кинжал, — сейчас я тебе объясню кто я такой. — Зашелестел металл, извлекаемый из ножен.
— Видит Бог, напрасно ты это делаешь, — совершенно невозмутимо ответил Мещеряков, ему понадобилось всего несколько движений, что бы обзавестись ещё одним заложником, при этом богато украшенный кинжал упёрся в шею незваного гостя.
Голова гостя, а ныне пленника вздёрнулась вверх, при этом клиновидная бородка смешно задрожала в такт дрожащему подбородку.
— Ну, что, господа, ещё есть герои? — Прокричал он. — Только ведь мне заложники больше не нужны, двоих вполне хватит, остальные моментально станут трупами. А коль дернется войско, то вот эти двое станут трупами. Подумайте хорошенько, вам это нужно?
К этому времени последний арестант покинул подземную тюрьму.
— Ну, вот и нам пора, — сказал Алексей товарищам, — а ты, — обратился он к новому пленнику, хорошенько подумай, и коль решил там, в середине храма засаду организовать, сразу, сейчас дай команду, всем выйти наружу и ничего не предпринимать. Это единственный твой шанс на спасение, в любом другом случае, горло я тебе вскрою как консервную банку от уха до уха. Понял?
— Ты пёс пожалеешь, что вообще явился на свет, когда я приду тебя пытать, ни кому не доверю, лично жилы твои на ворот наматывать буду, так медленно, как это только возможно.
— Не кажи гоп, поки не перескочишь, говорят у меня на родине, — ответил Алексей, подталкивая заложника вперёд. — Сейчас твоя первостепенная задача в живых остаться, а что будет потом, так это только одному Господу Богу и ведомо. Поэтому иди, молча, пока я не передумал, мне в принципе и одного заложника достаточно будет. Лучше прикажи, что бы засаду убрали, чувствую, она там есть. И без глупостей.
— Афанасий, Вяземский! — крикнул пленник.
— Чего государь? — донёсся крик сзади.
— Убери людей, дай им пройти!
— Государь, так как же?
— Делай, что сказано!
— Государь? — Удивился Алексей, — ну тем лучше, нам спокойнее.
Они ещё немного прошли по двору, поднялись на крыльцо и скрылись за массивными дверями Успенского храма.
— Где проводник? — Окликнул Алексей.
— Я здесь, батюшка, — откликнулся тот.
— Показывай куда идти.
— И эти все тоже с нами пойдут, — указал он на столпившихся у стены арестантов. Они явно были растеряны, казалось, что многие жалеют о том, что вышли из подвала. Они готовы были вернуться назад, да только вот не знали, как на это посмотрит Мещеряков.
— Интересная картина. Что голуби мои, не хотите идти дальше? Назад вернуться желаете.
— Да, твоя милость, — нестройным хором ответили они.
— Я никого с собой не тяну, кто желает, можете вернуться назад в свои камеры, кто желает, может пойти со мной, всех выведу за территорию крепости, а там каждый волен идти, куда глаза глядят. Кто идёт со мной, направо, кто возвращается налево.
Группа у стены засуетилась, перемешалась, в результате большинство отошло в правую сторону. Слева остались, мужик, вызвавшийся идти проводником, четыре крепыша, что несли Винниченко, да ещё пара мужиков, очень сомнительного вида, явные разбойники. «Ну, на первом этапе и такие сгодятся, — подумал Алексей».
— Отлично, все кто справа, оставаться на месте, пока мы не уйдём, потом свободны, остальные за мной. Веди, — обратился он к мужику. — Как тебя звать-то?
— Меня? — Удивился тот.
— Тебя, как меня звать я знаю.
— Меня кличут Афоней.
— Веди, Афоня.
— Ну, ну, веди, посмотрим, куда ты их заведёшь, — поддакнул второй пленник.
— Пора тебе рот заткнуть, — сделал вывод Алексей, он снял с пленника пояс, стянул им руки, тому за спиной, снял шапку, разорвал её, соорудил приличный кляп и заткнул в рот государю, это был именно он, сам самодержец Российский. Потом туже самую процедуру проделал с Малютой. — Ну, вот теперь можем идти, веди Афоня, показывай дорогу.
Небольшой отряд двинулся вслед мужичку, они прошли вглубь храма, не забывая надёжно запирать за собой двери, благо на каждой имелся прочный засов. Да и сами двери были кованными, могли выдержать не одну осаду. Потом спустились вниз, по узкой каменной лестнице и очутились в большом подвале. Сводчатый потолок, сложенный очень аккуратной кладкой из красного кирпича. В подвале горели факела, видимо здесь постоянно присутствовали люди, но по пути отряд никого не встретил. Ко всему прочему в подвале стоял устойчивый запах конского навоза.
— Откуда лошадьми пахнет? — Поинтересовалась Виктория.
— Сейчас покажу, идите за мной.
Они пошли в другой зал, через арки и попали, как ни странно в конюшню. В аккуратных стойлах располагались ухоженные, но не крупные лошади. Ни били чистыми и хорошо накормленными, это было видно с первого взгляда, даже не разбирающемуся в лошадях Мещерякову.
— Вот и источник, как ты выразилась «запаха» милая. Вы люди добрые как я понимаю, на лошадках-то не сильно умеете ездить?
— Правильно понимаешь, поэтому найди конюха местного и прикажи седлать.
— Да чего его искать, мы и сами оседлать можем, правда, братья, — обратился проводник к парням, что несли Григория.
— Конечно, дело не хитрое.
— Тогда чего стоим, мечтаем, ждём, пока погоня пожалует? Живо за работу! — Алексея уже начина выводить из себя некоторая нерасторопность местного населения. — Живо, мальчики, живо, нам с Верой лошадок поспокойнее подберите, да носилки с нашим товарищем не забудьте приспособить. Живо, пошевеливайтесь увальни. Вот для этих двоих отдельного коня приготовьте, одного на двоих, вполне достаточно будет.
