Леонид Кондратьев - Товарищ Ссешес
Повернув голову, я с доброй, отеческой улыбкой посмотрел на будущий неиссякаемый источник неприятностей и хорошего настроения:
— Спи! Спи, неведомый зверек. Теперь ты будешь только моей куклой, и я буду в тебя играть. А пока твоя игра не началась, нужно доделать декорации к уже идущей…
С этими словами шептавший что-то себе под нос дроу поднялся и, стараясь не отходить от больной, принялся, насвистывая под нос что-то веселое из «Раммштайна», перекладывать содержимое колчана, периодически сверкая счастливой белоснежной улыбкой. Просто так! Ведь жить становилось все интереснее и интереснее. Да и за утренний подарок в виде немцев Ссешес уже почти любил это нескладное, замученное и испуганное существо, обретшее место в его дальнейших планах.
27.07.1941 г. Ссешес Риллинтар
Как же хорошо просыпаться в блаженной тишине подземелья, и не от утренних воплей какого-то свихнувшегося воробья, а просто от того что выспался. Случай пробуждения с выпученными из-за физиологических проблем глазами — это частности, которые мы сейчас не рассматриваем.
Теперь нужно потянуться, щурясь от яркого света, выползти на поверхность и умыться. А потом можно и с засланными казачками поговорить. Они вчера ночью прибыли, сусанины хреновы. Умудрились промазать мимо костров и высыпались на парашютах почти в тридцати километрах западнее. Хорошо хоть, не в болото. С помощью Лешего и такой-то матери к концу ночи до лагеря их кое-как дотащил. А после ночного кросса по лесам и болотам было уже никак не до дипломатических разговоров. Вот сегодня и поговорим.
Выбрался наружу, полной грудью вдохнул бодрящий утренний ветер и направился в сторону ведра с водой, у которого уже стояла очередь умывающихся. До сих пор забываю спросить Сергеича, где он его экспроприировал. Что-то все стоят мутные, ребята вообще как в воду опущенные, но ничего, сегодня, как обещал, начнем суставы разрабатывать — живо забегают.
Приветливо поздоровался с присутствующими и культурно пристроился в конец очереди. Впрочем, ждать пришлось недолго — все же люди собрались военные, рассусоливать никто не стал. Но и уходить далеко тоже. Так, утренний треп, смешки, разговоры, напряжение, правда, какое-то чувствуется. Но, думаю, это просто потому, что парни еще не поперезнакомились, да и гости из самой столицы. Скинул верхнюю часть костюма и попросил Сергея слить водички. Все же до ближайшего бочажка далековато. А за совершение омовения в прудике у источника, думаю, Дух Чащи очень сильно обозлится.
Как же хорошо, когда по телу бежит холодная струйка воды и можно смыть с себя налет долгого сна. Да и что таить — влажная уборка в подземелье не помешала бы, остатки невынесенного грунта подсохли, так что теперь внутри немного пыльно.
Откинул мешающую косу в бок и заметил резкое движение. Рывок — и, пытаясь резко уйти в перекат, споткнулся о чью-то подставленную ногу. Вот же суки! Москвичи! Казачки засланные, Ллос их залюби! Неужели решили пойти на захват? Оттолкнулся от земли спиной и в лучших традициях брейк-данса сделал вертушку ногами, заехав по чьей-то физиономии. Но перевести свое тело в вертикальное положение не успел, в низком прыжке на меня налетела туша одного из гостей и, придавив к земле, выбила дух. Пока я пытался кое-как выбраться из-под этого оказавшегося почему-то странно легким бугая, на торчащие из-под него руки и ноги, видимо, набросились еще несколько человек и фиксировали их. Во всяком случае, больше пошевелить ими не получилось. Осталось только извиваться в бесплодной попытке освободиться. Да еще взявшаяся откуда-то тряпка полностью загородила поле зрения, погрузив все вокруг в странную, практически беспросветную тьму. Вот и попался! Ссвет! Свет их побери! Как сынка! Как лоха развели. Ведь чувствовал, что-то не так. И то, что они у рукомойника кучкой стояли, и напряженность в разговоре. Так нет же, утро, водные процедуры, солнышко светит, птички щебечут — рррр!
Дернувшись еще несколько раз, я понял, что вырваться не удастся, а зафиксированные конечности уже практически утратили чувствительность из-за передавленных сосудов. Поэтому решил пока прекратить попытки освобождения — только себе хуже сделаю. Закрыл глаза и попытался успокоиться. Потом случай представится — только слезьте с меня, я вам покажу, что такое цепная молния, до конца жизни (это примерно полторы секунды) помнить будете. Уже нервно хихикая в предвкушении запаха паленой человечины, внезапно ощутил, что сидящий на мне хуманс принялся меня обнюхивать, тыкаясь носом куда-то в район шеи. Да что это за херня такая! Энкавэдэшники что, вообще с ума посходили? Или это секретная вводная руководства? Проверить, значица, товарища Ссешеса на использование духов или туалетной воды. Если духи, тем более французские, — расстреляем по статье за гомосексуализм. А если немецкий дезодорант — то как немецкого шпиона. Бред какой-то! Только у меня в голове промелькнула цепочка этих сумасшедших мыслей, как этот лежащий на мне мудак… эта гамадрила в сапогах… как его еще после этого назвать… этот долбодыр… лизнул меня в нос…
…Резко открыл глаза и наткнулся взглядом на чьи-то треугольные уши, торчащие среди длинных волос, перефокусировал зрение и сумасшедшим взглядом обвел удобно устроившуюся на моей груди Ва Сю, свернувшуюся калачиком и поскуливающую во сне. Попытался двинуть руками. Ага! Щщаз! Лежит она на мне мало того что калачиком, так еще и в человеческом теле. Умудрилась мне руки отлежать, и теперь я их даже не ощущаю. Вот Свет! Окинул взглядом окружающее пространство лично захапанной для себя комнатушки, перевел глаза на проём, ведущий в центральный зал подземелья, и понял, что выхода у меня только два — или будить эту лисицу, или хотя бы выбираться самому, пока ребята не проснулись. Блин! Вот попал!..
12.07.1943 г.
Показания бывшего сотрудника абвера, фельдфебеля Альфонса Паулюса
Центральный архив НКВД.
Дело № 34255
…В июле 1941 года я был переведен на пункт абвера в город Минск, в подгруппу III (контрразведка)…
Начальником подгруппы III был подполковник Эрнст цу Айкерн, которому я и подчинялся.
…Айкерн назначил меня начальником финансовой части подгруппы III, и я ведал кассой абвера. Через меня осуществлялась связь с агентурой из местного населения и ее оплата. Несколько раз выезжал как инспектор учебных лагерей.
Благодаря этой работе мне стало известно о деятельности абвера следующее.
24 июля 1941 года в Минске я присутствовал на совещании, собранном командующим охранными войсками и начальником тылового района группы армий «Центр» генералом фон Шенкендорфом. Также на совещании присутствовали: начальник абверкоманды 103 подполковник Герлиц Феликс, командующий войсками СС в Центральной России и Белоруссии обергруппенфюрер Эрих фон дем Бах, начальники полиции порядка Белостокского, Брестского и Минского округов.
Целью совещания была выработка экстренных мер по предотвращению диверсий на транспортных артериях в районе Кобринского железнодорожного узла, являющегося главным пунктом снабжения группировки армии «Центр» и стратегическим узлом шоссейных и железных дорог.
В процессе совещания были выработаны следующие директивы:
«Создать широкую сеть секретных агентов, хорошо проинструктированных и знающих ближайшие пункты явки. Создание этой организации является совместной задачей абвера, дивизий охраны тыла и тайной полевой полиции. Секретной агентуре надлежит завязать связи с населением, чтобы в первую очередь выявить партизан и их сообщников, убежища партизан и пункты снабжения продовольствием. Тайной полевой полиции вести списки всех секретных агентов с их характеристиками, для того чтобы в случае перемены дислокации вновь прибывающие германские органы автоматически переняли оправдавшую себя агентуру…»
На начальника 103-й абверкоманды возложили обязанность в кратчайшие сроки сформировать зондер- и айнзацкоманды, для скорейшего решения вопроса с окопавшейся в лесах диверсионной группой русских. Для их формирования был выделен личный состав резервного полицейского батальона № 91 и 82-го пехотного полка, который из-за диверсий русских как раз находился в этом районе…
24.07.1941 г. Фельдфебель Альфонс Паулюс
Совещания, черт бы побрал эти совещания! С гораздо большим удовольствием я бы отправился в свою любимую пивную на Бауэрштрассе, двенадцать. Но до нее теперь порядка семисот километров, и поэтому придется довольствоваться тем жалким подобием, которое может предоставить этот варварский город. Выйдя из здания, я жестом остановил вскинувшегося было водителя и усталой походкой направился через площадь в сторону вновь открывшегося ресторана. Это, конечно, не достопочтенное немецкое заведение, но это лучшее, что можно найти в радиусе ста километров. Благо цу Айкерн уже протоптал дорожку в эту корчму, и, судя по его отзывам, тут довольно хороший уровень обслуживания. Все же здесь питалась вся большевистская верхушка. Кухня, конечно, не немецкая, и хорошего темного пива тоже ожидать не стоит, но нервы после только что закончившегося совещания необходимо смазать незамедлительно. Войдя в довольно просторный зал, я не успел даже окинуть взглядом помещение, как рядом, словно чертик из табакерки, выскочил склонившийся в угодливом поклоне официант:
