Алекс Орлов - Возвращение не предусмотрено
— Информация от дальней разведки, сэр. Вывести вам на монитор?
— Нет, распечатайте и принесите, — отрезал Жако.
Рошаль тяжело вздохнул. Он надеялся не присутствовать при чтении этого донесения, но тут уж ничего не поделаешь — надо идти.
Тихо проскользнув в кабинет, секретарь на носочках подошёл к столу полковника и осторожно положил листок на самый краешек.
Жако оторвался от изучения какого-то досье, бросил взгляд на заголовок, затем прочитал весь текст.
— Вот что, Рошаль, — сказал он. — Организуйте мне связь с командующим центральным фронтом.
— Да, сэр. — Секретарь поспешно кивнул и попятился к двери.
— Стойте, это ещё не все. Вы придумали, как нам устроить общее совещание?
— В общих чертах, сэр.
— Ну так излагайте эти «общие черты»! — Жако перешёл на крик, и секретарь понял, что это следствие нехорошего донесения.
— В общем, сэр, те, кто знает вас как бородатого блондина с длинными волосами, сядут с одной стороны стола, а те, кто уверен, что вы брюнет с тевтонскими усами, будут сидеть по другую сторону… Э-э, с помощью волнового мультипликатора мы разделим их плоскостью и…
— Ладно, понял. Где буду находиться я?
— Как всегда, в студии.
— Хорошо. Хоть с этим уладили. Давайте мне командующего фронтом, и срочно!
— Уже бегу!
Рошаль умчался, хлопнув дверью, но Жако не обратил на это никакого внимания. Сейчас его занимала только одна проблема — невозможность прорыва диверсионных групп на Ло-Дешинс.
Одно за другим было отправлено семь скоростных судов, каждое из которых имело свой небольшой шанс добраться до далёкой планеты, однако ввод в действие особой группы генерала Эвона ставил на многообещающей операции Жако огромный крест.
Следовало во что бы то ни стало отвлечь этих ищеек, которые хорошо знали своё дело.
«Эх, если бы и у нас была такая техника!» — мечтательно вздохнул Жако. Пока что никакими доводами ему не удавалось уломать руководство создать что-то подобное урайской особой группе.
«У нас совершенно другая военная доктрина», — возражали ему.
— Адмирал Пенкрофт на проводе, сэр! — торжественно прозвучал из интеркома голос секретаря. Жако быстро снял трубку:
— Приветствую вас, адмирал. Надеюсь, не оторвал от срочного дела?
— Нет, не оторвали. У нас, знаете ли, затишье. Вот на вертикальных фланговых фронтах — это да. Тяжёлые бои. Так в чём проблема?
— В урайцах, адмирал.
— Проблема не новая. Чем я могу помочь?
— Резервами.
— Какими именно?
— Необходимо сделать сорокачасовой рейд и нанести удар по локальной группе противника.
— Я не спрашиваю, зачем вам это, полковник, поскольку знаю, что вы не занимаетесь пустяками. Однако из такого рейда вернётся только треть кораблей. Ради чего такие жертвы?
— Хорошо, адмирал. Вы имеете право знать. Так вот, на мёртвых урайских планетах Суседо и Кальмаир находятся предприятия по производству кристаллов.
— Наполнителей для урайских пушек?
— Вот именно. Туда уже посланы несколько военных спутников для уничтожения тайных заводов. Однако появилась проблема. Знаете особую группу генерала Эвона?
— Да, слышал.
— Она вышла ближе к фронтовой полосе и перекрыла доступ к необходимому нам району. Корабли Эвона вычистят мои спутники, как только их обнаружат.
— Так, кажется, я начинаю понимать. Я должен нанести удар по «особой группе»?
— Именно так, адмирал, — подтвердил Жако, а про себя подумал: «О, ну наконец-то до тебя дошло!»
Он намеренно врал адмиралу об истинном месте производства кристаллов, назвав пару планет из того же района, где находилась Ло-Дешинс. Как всегда, подействовала привычка Жако шифроваться до последнего.
А про военные спутники он упомянул специально для адмирала, который больше доверял техническим средствам ведения войны и вовсе не доверял специальным подразделениям и диверсионным группам.
— Что ж, прервать решающие поставки и ввести врага в окончательный дефицит — идея заманчивая, — задумчиво произнёс адмирал, и Жако явственно представил, как на узком лбу Пенкрофта собрались морщины.
«Могу спорить, он размышляет о том, как войдёт в историю Великой Победы», — ехидно подумал Жако.
— Хорошо, полковник. Договорились. Предлагаю начать немедленный обмен информацией, чтобы уже через шесть часов был готов оперативный план.
31
Очередное утро пришло на промышленную зону как бы нехотя — с трудом преодолевая мрак, смешиваясь с ним и заталкивая тёмные клочья в неосвещённые закоулки, где они клубились видениями из кошмарных снов.
Начальник лаборатории капитан-инспектор Хоуп приоткрыл тяжёлые веки и обречённо поднялся, чтобы начать новый день, заполненный однообразным исполнением воинского долга.
Испытывая обычное утреннее недомогание, схожее с лёгким похмельем, Хоуп выпил из бутылки тёплой воды и, подхватив с пола обронённый стек, резко хлестнул им по столу.
Вид рассечённого листа бумаги и звук удара придали капитану бодрости, и этого хватило, чтобы отправиться в душ — на водные процедуры.
Через пятнадцать минут Хоуп вышел в коридор и слегка подпрыгивающей походкой отправился на традиционную охоту, которая называлась просто — «дать по заду». Однако в это утро никаких особых нарушений замечено не было, если не считать токсиколога Зюсса.
Капитан снова застал его спящим, однако врезать лентяю не удалось. Увёртываясь от наказания, токсиколог перевернул предметный столик, на котором, вопреки многочисленным замечаниям, хранил отдельные продукты ядовитого синтеза. Какая-то дрянь из разбившейся склянки вылилась на пол, и капитан счёл за лучшее немедленно убраться из комнаты.
Оказавшись в коридоре, он захлопнул за собой дверь и держал её какое-то время, пока токсиколог отчаянно дёргал за ручку, пытаясь выбраться. Кажется, он что-то кричал, но капитан не разобрал, что именно, — в комнатах была хорошая звукоизоляция.
Когда Зюсс утих, Хоуп оставил его и отправился в зал, чтобы принять участие в утренней физзарядке. Но, проходя мимо комнаты квантового механика, он замедлил шаг и прислушался.
Никакого движения за дверью не происходило, а потому Хоуп смело вошёл внутрь и, к своей безмерной радости, обнаружил механика спящим.
— Что это значит, лейтенант Файвер?! — воскликнул он, замахиваясь для удара стеком.
Элеонора испуганно вскочила с постели, и тут капитан-инспектор начисто лишился дара речи.
При правильных пропорциях тела лейтенант Файвер имела чрезмерной величины груди, которые на всех без исключения действовали абсолютно одинаково.
— Вот это ша-ры!.. — произнёс наконец Хоуп, который не только не видел таких сисек никогда в жизни, но даже и не слышал ни о чём подобном.
После фразы капитана Элеонора окончательно пришла в себя. На щеках девушки вспыхнул гневный румянец, и её прямой правый пришёлся Хоупу точно в переносицу.
Капитан не помнил, как он выбил своим телом дверь. Первое, что ему вспомнилось, когда он пришёл в сознание, была Элеонора Файвер.
— Лейтенант… — слабо позвал Хоуп и с удивлением обнаружил, что лежит на кровати…
— Я здесь, сэр. — Файвер склонилась над пострадавшим, и Хоуп удивился, как быстро девушка успела привести себя в порядок и одеться.
— Вы хороший офицер, лейтенант… — сделал вывод капитан-инспектор и попытался подняться. Элеонора помогла ему.
— Хорошо, что вы… живы, сэр, — произнесла она с искренним участием.
— Да… — согласился капитан и притронулся к опухшему носу. — Могло быть хуже, — добавил он, припоминая рассказ Пятьсот десятого о том, как на прежнем месте службы Файвер оторвала своему начальнику… Страшно, одним словом.
— Это просто рука у меня тяжёлая, — пояснила Элеонора. — Но мягкая… Разрешите, я провожу вас на завтрак.
— О да, лейтенант. Нам не мешало бы подкрепиться.
Видимо, рука у Элеоноры действительно была мягкая, потому что, пока капитан шёл в столовую, в голове у него окончательно прояснилось, зрение вернулось почти полностью, а в ушах прекратился посторонний шум.
Тем не менее лейтенанту Файвер пришлось самой принести для шефа завтрак, и тот проглотил его, не особенно разбирая вкуса.
Когда трапеза уже подходила к концу, в столовой появился безупречно одетый, но бледный как полотно токсиколог Зюсс.
Он нетвёрдым шагом приблизился к пищевому конвертору, восемь раз нажал на кнопку «томатный соус», затем взмахнул руками и рухнул как подкошенный, далеко отбросив металлический поднос.
— Да что же это сегодня день так не задался? — Хоуп озабоченно покачал головой и положил в рот обёртку от соевого сыра.
32
День проходил в обычных мелочных заботах.
