Вячеслав Шалыгин - Прорыв
– Товарищ майор, – отвлек от размышлений Артем. – Что будем делать? Может… подкрадемся и в тыл ударим?
– Чем? – Бондарев принял решение, и ему сразу же стало легче. Денис заметно расслабился и даже усмехнулся. – Чем предлагаешь атаковать? Пыльными мешками? И сколько врагов ты думаешь уложить таким способом?
– Ну-у, я не знаю… – Артем стушевался. – А что еще делать?
– Работать не кулаками, а мозгами, – майор поднялся в полный рост и с деланой строгостью посмотрел на юношу. – Подозреваю, мой юный друг, наши проблемы очень тесно связаны с вашими. Вот и будем искать комплексное решение для всех проблем сразу. Не слишком умно выражаюсь?
Бондарев отбросил напускную строгость, смерил парня ироничным взглядом и подмигнул.
– Нормально, – Артем сначала удивленно вскинул брови, как бы интересуясь, с чего это вдруг майор так оживился, но потом тоже усмехнулся. Видимо, понял, что теперь перед ним немного другой Бондарев: не столько контрразведчик, сколько следопыт, соскучившийся по настоящему делу. Не кабинетному, а реальному, пусть и с отчаянно скверными стартовыми условиями: после контузии, практически в одиночку и почти без оружия. Юный проводник и пистолет не в счет.
– Веди в Черновку, Артем, – майор проверил пистолет, сунул в кобуру, а затем ободряюще улыбнулся и похлопал скаута по плечу. – Будем на месте разбираться, что там к чему. А за форпост не переживай, гарнизон здесь боевой, отобьются ребятки. Не в первый раз живут.
Прежде чем двинуться в путь, Бондарев все-таки обернулся и бросил взгляд на затянутые дымом очертания форпоста. Он не обманывал Артема и не выдавал желаемое за действительное. Гарнизон Волчанска имел большой опыт оборонительных боев. Эта попытка штурма была не первой, даже если брать лишь последние полгода. Разве что в прежние времена наскоки бандитов не были звеном в цепи провокаций, но этот факт ничего не менял. Бондарев обернулся и окинул форпост взглядом по другой причине. Ему показалось, что его с Артемом выход из окружения не остался незамеченным. Бондарев не обнаружил каких-то соглядатаев, но почему-то был почти уверен, что они есть. Хотя бы один – точно есть.
Дым играл сейчас ту же роль, что и утренний туман, скрывал истину, но майора эта маскировка не обманывала. Он будто бы видел каким-то внутренним взором все, что происходит внутри дымовой завесы и по другую ее сторону. «Видел» схватку в центре форпоста, «видел», как противник штурмует гауптвахту, как меняют позиции защитники Волчанска и как подтягиваются резервы. Быстро покончить с бандитами военным не светило, бой мог затянуться до вечера, но в успехе майор не сомневался. Поэтому волновало его то, что происходило на относительно спокойном участке периметра. Именно там, в дымовой завесе скрывался загадочный некто, не спускавший глаз с Бондарева и его юного проводника. Майору казалось, что он затылком чувствует холодный взгляд этого смотрящего.
Майор еще несколько секунд изучал серую дымовую завесу, прислушивался к звукам и анализировал подсказки интуиции, а затем резко развернулся и спустился в ближайший овражек. Именно в этой ложбине начинался новый отрезок пути к истине. Или к печальному финалу. Тут уж как распорядится Судьба.
Часть вторая
СЛЕД
Наблюдатель – Центру.
Агент «Север» дополнительно мотивирован и выведен на маршрут к точке.
Агент «Восток» полностью контролирует ситуацию.
Подтверждаю нестабильность агента «Запад». Активацию считаю нецелесообразной. Прошу найти ему замену.
Центр – Наблюдателю.
В замене отказано. Параметры агента «Запад» стабилизируются. Теперь Система оценивает вероятность сбоя активации в пятьдесят процентов, вероятность полного отказа – семь процентов.
Агент «Юг» переведен в режим повышенной готовности.
Особое внимание уделите тестовым задачам для агента «Север». К моменту встречи с агентом «Юг» он должен войти в штатный режим функционирования.
Глава 10
Человек привыкает ко всему. Известная истина. К хорошему привыкает легко и быстро, к плохому – с трудом, медленнее, но привыкает тоже. Тут главное не цепляться за отжившие стереотипы, меняться, приспосабливаться. За неполное десятилетие жизни в новых условиях Бондарев лишился многих прежних привычек, забыл почти все ненужное, приучил себя к тому, чем раньше брезговал или считал неприемлемым. Если по большому счету, он стал другим человеком. Не абсолютно другим, нет. Физически и морально Бондарев сохранил основные кондиции, но изменился все-таки достаточно сильно.
Главное отличие заключалось в том, что Денис стал жестким, почти черствым, зато сильным. Его больше не выбивали из колеи никакие трудности или невыполнимые задания. Теперь он умел тащить двойную и даже тройную нагрузку за меньшие стимулы и считал это нормальным в новых условиях. Раньше для каждой работы имелись свои специалисты, но теперь-то народу стало меньше, и каждому выжившему приходилось работать за троих. А какой выбор? Правильно, никакого. Нагрузки изматывали, выжигали изнутри, но вместе с тем закаляли. Так и получались из выживших равнодушные, зато универсальные бойцы.
Взрыв эмоций, испытанный Бондаревым во время допроса Артема, давно отгремел, виртуальная ударная волна умчалась вдаль, а поднятые воображаемые комья земли упали. Денис опять мог мыслить холодно, отстраненно и потому сделал трезвый вывод, что шансов на встречу с семьей мало. В сознании по-прежнему стоял непонятный блок, который не позволял задать главный вопрос – о детях, но и без ответа майор был почти уверен: в Черновке нет его родных.
Такая позиция была и правильной, и выгодной. Разочарование не выбьет из колеи. Так пусть все остается в служебных рамках, без личных нюансов. Бондарев решил выполнить работу, и он ее выполнит. А будет ему за это бонус или нет – вопрос десятый.
Не сказать, что такой лишенный эмоций подход вдохновлял на подвиги, но делу он точно не мешал. Бондарев выполнял новую работу грамотно и аккуратно. Направление держал четко, опасные места обходил рационально, без лишней траты сил, в новые приключения не ввязывался.
В таком режиме удалось пройти километров пять, почти до утонувших в траве руин небольшого села Первомайское, откуда был уже хорошо виден Лес. Дальше путь лежал или по краю Леса, на виду у зверья, или через развалины села и вдоль шоссе, на котором частенько встречались засады кочевников. Вот и выбирай.
– Как вы здесь прошли? – Бондарев уселся рядом с обломком бетонного столба.
Головная боль и легкое головокружение после контузии никак не оставляли майора. Пока шли, он крепился, но на привале решил себя не мучить. Сел на землю, а к бетонному обломку прислонился спиной.
Артем присел рядом на корточки.
– Мы ближе к Лесу шли. Там почти спокойно. Рычал кто-то в зарослях, но на дорогу только крысы выбегали, крупные такие. Они в село и обратно бегают. Не знаю, какие у них тут дела, но бегают, как на работу. Мы вчера полчаса ждали, когда пройти можно будет.
– С крысами разберемся, – уверенно сказал Бондарев и попытался подняться.
Получилось не сразу. К головокружению на какое-то время присоединилось неприятное мельтешение в глазах. Будто бы окружающий мир вдруг задергался слева направо и обратно. Майор на секунду крепко зажмурился, открыл глаза – стало полегче – и попытался зафиксировать взгляд на Артеме. Мельтешение исчезло, но усилилась головная боль. Скаут заметил, что старший товарищ слегка не в форме, вскочил в полной готовности поддержать майора, если он вдруг начнет падать, и окинул его тревожным взглядом.
– Товарищ майор, вы в порядке? Может, еще отдохнем?
– Рад бы, но лучше нам не задерживаться… – Бондарев взглядом указал на дорогу за спиной у Артема.
Скаут обернулся и невольно снова присел. С запада по дороге приближалась группа людей. Расстояние было приличное, метров пятьсот, поэтому разглядеть, кто эти люди, не удалось, но лучше было и впрямь не задерживаться. Как грустно шутила в подобных ситуациях Мама Юля: «Бдительность превыше всего, и лучше перебдеть, чем недобдеть». После чего уводила воспитанников в убежище.
Артем завертел головой, лихорадочно выискивая поблизости что-нибудь похожее на убежище и припоминая свой вчерашний маршрут. Ближе к Лесу он видел несколько относительно целых строений, между которыми образовался натуральный лабиринт из всевозможного хлама, кирпичных обломков и ржавых остовов сельскохозяйственных машин. Видимо, в прошлой жизни там располагалась механо-тракторная станция или что-то в этом роде. Пожалуй, спрятаться в том хаосе было вполне реально. Одна беда, упомянутые Артемом крупные крысы шастали из Леса именно в эти развалины.
