Шимун Врочек - Питер
Иван отпускает нож. Тот кувыркаясь, летит вниз и исчезает в тумане.
Иван видит белый ровный срез с точками костей…
И начинает падать.
Ветер свистит в ушах. В животе нарастает провал. Мелькают этажи. Башня стоит под наклоном, поэтому они всё дальше.
В следующее мгновение Иван влетает в серый мокрый туман.
Внезапная слепота.
Пропасть в животе.
Удар.
* * *— Ван, слышишь? — голос Солохи. — Тут какая-то фигня происходит.
Он открыл глаза, сдвинул вязаную шапку на лоб. Обычно он надевал её под каску и для тепла, а сейчас натянул до носа — чтобы подремать при свете ламп. Лучше бы и не пробовал. Снится всякая хрень…
— Драка! — заорали неподалеку. Народ на станции заволновался. Словно в воду бросили огромный булыжник и пошли круги.
Вернулся Пашка:
— А-атас полный. Опять невские с адмиральцами чего-то не поделили… Ща резаться будут!
Иван вскочил, охнул от внезапной боли в боку. Твою мать… Оно вроде и не его дело, но там свои.
Когда он добежал, на платформе уже собралась толпа, и знакомый голос разруливал ситуацию.
— Предлагаю решить дело миром, — сказал Шакилов.
— Это как?
Шакил улыбнулся, став вдруг добродушным, как плюшевый мишка. Только с автоматом и разбитой мордой.
— Переведём разговор в другую плоскость, приятель.
— Короче, — крепыш набычился. Под глазом у него багровел фингал. — Что предлагаешь-то?
— Футбол.
* * *Команды собрали быстро. Найти мяч, освободить место, сделать ворота, разметку — ерунда. Полчаса и готово. Дольше всего спорили о названии команд.
И те и другие хотели называться «Зенит». Ну ещё бы. Долго обсуждали, кто-то предложил назваться Зенит-1 и Зенит-2. Сначала это решение поддержали почти все, но тут начались споры, какая из команд будет «вторым» Зенитом. Потом перекинулись на другие названия.
— Петротрест!
— Сам ты «Петротрест»… скажи ещё «Алые паруса»! Лучше уж «Динамо»…
Шакилов забрал своих на совещание, вернулся и сообщил, что они всё-таки «Зенит».
— Тогда мы Манчестер Юнайтед, — решил крепыш. — Всё, поехали.
* * *— Футбол, что ли? — спросил Иван.
— Нет, фигурное катание… футбол, конечно.
Свисток.
Сосед толкнул Ивана локтем — смотри, смотри. Диггера перекосило от боли.
Судья в чёрном резво перегнал игрока с мячом и ушёл в отрыв. Ни фига себе. Молодые парни по сравнению с ним казались медлительными, как улитки.
Сосед повернулся — лицо раскраснелось, глаза горят. Фанатичный, лихорадочный блеск глаз. Пьяный, наверное, решил Иван. Или обкуренный.
— Видел?! — спросил сосед.
— Видел, — сказал Иван. Дать ему в рожу или не стоит? Ребра пылали.
— Э-э, друг, — сказал сосед. — До войны тебе такое и не снилось. Знаешь кто у нас судья? Знаменитый Гайфулин!
— А кто это? — Иван, на миг забыв про больные ребра, покрутил головой. Но знаменитым Гайфулин как-то не выглядел. Вполне обычный пожилой дядька в чёрных трусах и со свистком в свистком. Он бегал по расчищенной платформе и сдержанно матерился.
Единственное, бегал быстро. Куда быстрее футболистов.
— Вот его бы нападающим, — сказал Иван, решив, что по морде всегда успеется, а поболтать интересно.
И не ошибся.
— Ну ты даешь, парень! — присвистнул сосед. — Неужели не узнал? Это же сам Джохар Гайфулин, судья международной категории! Представляешь? Он Чемпионат Мира судил в две тысячи десятом. Италия-Бразилия, веришь, нет? Тебе такое и не снилось. Представь, поле длиной в три таких станции. Зелёное, красивое, ровное. Да там одного народу на трибунах было за сто тысяч. И сотни миллионов смотрели по телевизору. Миллиарды людей! А теперь он судит любительский матч…
Хлюп.
Иван перевёл взгляд.
— Что с вами, профессор?
— Мы сейчас все профессионалы, — сказал Водяник дрогнувшим голосом. Глаза у него были странные. Проф вздёрнул бороду, поднялся и стал, неловко извиняясь, пробираться к выходу. Иван посмотрел ему вслед. Какая-то неправильная спина у Профа.
Он что, подумал Иван, плачет?
Иван подумал, сунул соседу-болельщику пакет с жареными водорослями, и полез следом за Водяником…
Сосед глазел на поле, открыв рот.
Иван нашёл профессора позади колонны в дальнем конце Гостинки. Тот стоял у края платформы, у открытой двери, спина вздрагивала. Внизу, на рельсах, с матами разгружали грузовую дрезину.
— Что с вами, Григорий Михалыч?
— А я ведь не люблю футбол, — сказал Водяник неожиданно. Голос дрожал и прерывался. — Когда в чегэка играл, никогда футбольные вопросы не брал. Не моё это. А тут смотрю и дыхание вот здесь застревает. Представляешь, Иван? Особенно когда… — профессор смущенно закашлялся. — Да ну, не слушай меня… Прости, сейчас пройдет… Иди, Вань, я подойду…
Иван вернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Манчестер-Юнайтед закатал мяч в ворота Зенита. Толпа ревела и выла.
Шакилов, красный и огромный, вышел на сближение с голкипером Манчестера… Удар.
Нарушение. Сосед аж подскочил. Рухнул на сиденье.
— Не было! — крикнул он в отчаянии, хотя даже Иван, не особый болельщик, четко видел, что «было».
«Знаменитый Гайфулин» решил иначе, чем сосед. Красная карточка!
Зрители охнули.
— Судью на мыло! — крикнули вдруг из рядов болельщиков. Судья вдруг замер и повернулся. С лицом у него творилось что-то неладное. Да быть того не может, подумал Иван. Да ну, фигня…
Судья плакал. Иван видел дорожки от слёз у него на щеках.
— Судью на мыло! — крикнул кто-то ещё.
«Знаменитый Гайфулин» поднял голову. Оглядел зрителей. Впервые вижу настолько счастливого человека, подумал Иван невольно. Гайфулин поднял красную карточку и неторопливо побежал по кругу, вдоль зрительского ряда.
Словно он опять судит матч Бразилия-Италия.
Круг. Ещё круг.
…Матч закончился со счетом два два. Ничья.
— Видели?! — Молодой мент чуть не подпрыгивал от возбуждения. — Судья-то что отмолчил, а?
Иван кивнул.
— Да Водяник тоже, — сказал он. — Что-то припекло Профа совсем…
— Старики вечно плачут, — сказал Кузнецов. — Правда, командир?
Иван посмотрел на этого молодого зазнайку и сказал:
— Неправда, Миша.
* * *Иван нашёл Кулагина в складских помещениях, расположены они были под платформой станции.
— Мы теряем время, — сказал он. — Олег!
— Ван, не мельтеши, без тебя полный завал. Что ты мне сыплешь?! — заорал Олег на лысого кладовщика. — Что ты сыплешь?! Я тебе русским, блин, языком сказал: «пятерку» давай! А ты мне что принес?
Иван заглянул товарищу через плечо и увидел в картонной коробке патроны для двенадцатого калибра. М-да.
— Понаехали тут, — заворчал кладовщик.
Кулагин вызверился окончательно.
— Ты что-то сказал?! Не, я не понял, ты что мне тут вякаешь?
— Олежка, спокойней, — сказал Иван. Посмотрел на кладовщика. — Видишь ли, товарищ завсклада перепутал нас с адмиральцами. А мы на самом деле с Василеостровской. А мой друг… — Иван хлопнул Олега по плечу. — Вообще с Примы. Её когда оставили, он у нас остался… Ты извини, друг, что мы тут шумим, у нас просто фигня полная с этим дизелем. Понимаешь?
Лицо кладовщика изменилось. Угадал, понял Иван.
— Что вы сразу не сказали? — проворчал он. — Я-то думал, приехал тут адмиралец и раскомандовался… Сейчас, будет вам «пятерка»…
Иван с Олегом посмотрели друг на друга. Иван развел руками — что поделаешь. Дипломатия.
Только закончили с патронами, появился Кмициц, хмурый и помятый. Глаза красные от усталости.
— Я вас везде ищу… Вас приглашают на военный совет.
* * *Первое, что Иван увидел — это белый шрам на виске.
Затем — серый мундир по фигуре.
Потом…
Небольшого роста, коренастый, короткая стрижка-ёжик. Человек шагнул вперёд, разом подавив своей харизмой всех присутствующих.
Установилось молчание.
— Для тех, кто меня не знает. Я — Мемов.
Генерал, генерал, генерал, — прошелестело по рядам. Иван с любопытством уставился на легендарного генерала Адмиралтейской. «Так вот ты какой, северный олень». Это выражение дяди Евпата, но как-то очень к месту сейчас пришлось.
— Теперь коротко. Рядовым бойцам разойтись по своим отрядам и подразделениям, быть в полной готовности. Приказы получите в течении часа.
— Командиры — ко мне!
Отпустив лишних, Мемов оглядел многочисленное войско в лице немногочисленных командиров.
— Итак, — сказал он. — Господа-товарищи. Что будем делать? Какие мысли по поводу Маяковской-Площади Восстания? — пауза. — Никаких? — генерал оглядел собравшихся. Усмехнулся. — Тогда слушай мою команду…
Глава 5
