Андрей Левицкий - Выбор оружия
Помолчав, я кивнул. У Пригоршни, как у десантника в недалеком прошлом, координация была, конечно, более справная и вестибулярный аппарат у него четче отлажен. Я тоже не рохля какой, но он таки лучше меня телом владеет, несмотря на то, что оно у него массивнее.
- Ладно, - сказал я. - Забились, ты туда иди. Но тогда нечего ждать - прям сейчас двигайся, правильно?
- Правильно, - ответил он и полез в окно.
* * *
Я встал возле того проема, через который Пригоршня перебрался в другую часть барака, и, ощущая обнаженной спиной в «цяточках» движение воздуха, создаваемое аномалией, следил за действиями напарника. Он сначала остановился под перегородкой возле окна, разглядывая протянувшиеся во все стороны лучи, будто отлитые из застывшей твердой ртути. Карусель едва слышно гудела, а иногда принималась потрескивать, но во второй половине здания висела тишина, только где-то в глубине что-то капало. То есть не «что-то», а кровь, ясное дело.
- Темновато тут, - пожаловался напарник. - Ладно, пошел я.
- Только ты каждый шаг продумывай вначале, понимаешь? Не спеши и не суетись, медленно все делай, с толком…
- Не занудничай.
Электроружье было частично скрыто тремя лучами разной толщины и степени наклона, которые напарнику нужно было миновать. Все они тянулись от так называемого «гнезда», то есть ядра артефакта, но многие изогнулись, поэтому определить, где это ядро, я не мог. Хотя, скорее всего, оно лежало где-то на середине прохода между рядами коек.
Никита сделал шаг от перегородки, потом второй. Присел, вглядываясь, после чего согнулся буквой Г.
- На карачках давай! - шепотом посоветовал я.
Он раздраженно мотнул головой - мол, не мешай! - но все же уперся в пол кулаками и стал перемещаться, как обезьяна.
- Ниже! - чуть не заорал я, когда его спина почти коснулась первого луча. Он лег, преодолел пару метров ползком, затем глянул вверх. Встал; перед ним теперь были два перекрещивающихся луча, а дальше между обломками койки лежало ружье. Он замер ненадолго и вдруг сделал широкий шаг, высоко задрав ногу. Я аж подскочил, решив, что промедол до сих пор гуляет в его крови, бурлит в мозгу, забивая нейронные сигналы и перемыкая синапсы, и что как раз сейчас там произошло нечто вроде короткого замыкания… Но нет, оказалось, Пригоршня точно все рассчитал. Правое его плечо прошло буквально в сантиметре от одного из лучей, каблук чуть не зацепил другой, и напарник благополучно миновал препятствие. Быстро нагнулся, поднял ружье, развернувшись, показал мне. Лицо расплылось в улыбке, я подумал, он сейчас язык мне покажет.
- Во! - донеслось до меня из сумерек.
- Ладно, назад давай, - сказал я. - Только осторожно, не забывай, теперь у тебя эта электропукалка еще!
Он вновь сделал широкий шаг, присел… и замер, глядя куда-то вбок. Я не видел, на что он смотрел: ту часть пространства скрывали лучи. Никита выпрямился, повесил ружье на спину, затянул ремень и опустился на четвереньки.
- Там «FN-P90» лежит! - объявил он, оказавшись у стены и передавая мне оружие. - И не один - два.
- Ну и ладно, - сказал я. - Пусть себе лежат. Давай, лезь назад.
- Они по три кило весят, когда с магазином.
- Черт с ними, Никита. Опасно слишком.
- Не, ну как же? Ты не понимаешь - натуральные «эфэны»! Я их люблю просто! Там пластик такой, чтоб видно было, сколько патронов в магазине… Как… как платье на женщине прозрачное!
Я повысил голос:
- Слушай, а ну лезь назад! Платье… Ты больше вообще ни одной женщины никогда не увидишь, если станешь там между лучами шастать.
- Полсотни патронов на магазин! - страдал Пригоршня. - Почти тыща выстрелов в минуту! Калибр пять и семь, заостренная пуля, сердечник стальной - кевлар со ста метров на раз прошивает! На двести метров дальность! И фонарик тактический!
- Ну ты… оружейник! - обозлился я. - Лезь назад, говорю!
Он помотал головой.
- Не могу! Звиняй, Химик, но я их просто обязан достать. Я сам себя уважать перестану, если такие стволы здесь брошу, а на фига тебе нужен партнер, который себя не уважает? Я быстро, я сейчас…
И он зашагал обратно, но теперь немного другим курсом, чем в первый раз.
Я плюнул, в сердцах стукнув прикладом ружья по перегородке.
Он не отреагировал - изогнувшись, будто человек-змея, стал боком протискиваться между двумя лучами, рискуя зацепить их одновременно и грудью и спиной. Мне даже захотелось глаза зажмурить, чтобы не видеть этого. Все же Пригоршня благополучно лучи миновал, после чего почти пропал из виду. В сумерках, чуть подсвеченных ртутным мерцанием, едва различалась смутная тень, в которую превратился его силуэт, но потом исчезла и она, и светлое пятно Никитиной шевелюры.
Некоторое время было тихо, и казалось, что там ничего не двигается.
- Эй! - позвал я. - Партнер! - После паузы донесся его голос:
- Здесь! Все в поряде, Химик, не нервничай. Вот они… ух, лапочки! Уже взял я их, возвраща… А!!!
- Что?! - выкрикнул я. Раздался стук, потом вопль Пригоршни, лязг, звук удара…
- Он живой, сука!
- Кто живой?! - машинально я вскинул тяжелое ружье, не посмотрев даже, в каком положении стоит верньер, и сунул ствол в окно.
Из полутьмы вынырнул Никита - прополз под горизонтальным лучом, волоча на спине человека, сомкнувшего руки на его шее и крепко прижавшегося к спине.
Просипев что-то неразборчивое, напарник встал на колени, и я увидел безумное лицо темного сталкера, повисшего сзади. Глаза Никиты были выпучены, в обеих руках он сжимал по пистолету-пулемету необычной формы, из матового черного пластика.
Обнаженные смуглые руки сжались крепче. Никита вскочил, крутанулся - и я увидел, что у повисшего тела нет правой ноги, а левая - только до колена. Я прицелился, но не выстрелил: слишком рискованно.
- Сюда! - прокричал я, почти по пояс высовываясь в окно. - Ко мне, беги ко мне!!!
Никита стал поворачиваться в мою сторону, и тут сталкер вцепился зубами в его загривок. Заорав, напарник открыл огонь из двух стволов: пули забарабанили по перегородке, с визгом оставляя в ней рваные дырки. Сообразив, что сейчас он подстрелит меня, я отпрянул от окна и нырнул вбок за мгновение до того, как несколько пуль пронеслось сквозь проем. Я оказался прямо перед дверью, смутно понимая, что ее нужно побыстрее раскрыть, чтобы впустить Никиту, ему не пролезть в окно с этой ношей на плечах! Но дверь заперта снаружи, значит, надо садануть по ней из электроружья… Поднял оружие - и тут она затряслась, заходила ходуном: по другую сторону Пригоршня из обоих стволов палил в навесной замок.
Раздался хруст, выстрелы смолкли, их сменил нарастающий хриплый рев: напарник бежал сюда. Должно быть, замок уже сломан. Лишь в последний миг я понял, что сейчас произойдет, и попытался отскочить в сторону, чтобы подставить Никите ножку, чтобы не дать ему…
Но опоздал.
Пригоршня врезался в дверь, она распахнулась, и мы втроем - напарник, темный сталкер и я - упали в объятия карусели.
Глава 8
Нас почти сразу разбросало в разные стороны. Еще несколько мгновений темный висел на шее Пригоршни, сжимая ее сначала обеими руками, после одной, - а затем поток воздуха отшвырнул его далеко вправо.
Пронзительное шипение и дрожь наполняли пространство. Я дернулся, стараясь ухватиться за край окна, но не смог, вместо этого потерял ружье. Тело скрючилось, будто я пытался сделать обратное сальто: спина сгорблена, голова вниз, ноги согнуты так, что колени почти касаются ушей, - и в этот миг рядом протащило пистолет-пулемет, который Никита, оказывается, тоже упустил.
Вокруг бушевали искры, пол превратился в размытый диск, а растущая ниже других пухлая гроздь артефактов с гудением проносилась мимо каждые несколько секунд, напоминая свернутую клубком гирлянду из круглых кроваво-красных ламп.
Я попытался выпрямиться, но тугой поток воздуха норовил согнуть тело коромыслом. Пригоршня и темный исчезли из виду; электричество покалывало тело сотнями иголочек, воздух выл, будто волк на луну. Все, конец сталкеру по прозвищу Химик! И другу его Пригоршне тоже конец: через несколько секунд превратимся в конфетти.
Откуда-то из дымной полутьмы вынырнул темный, оскалившись, ударил меня ножом. Лезвие пронеслось в сантиметре от шеи, я отпрянул и вонзил колено ему между обрубков ног. Сталкера отбросило в сторону, а меня самого крутануло так, что он остался где-то за спиной. Я не видел центра воронки, различал лишь фонтан голубого пламени, бьющий оттуда, - и с каждым витком он становился все ближе. Меня пронесло мимо перегородки, но ухватиться за окна или дверь было невозможно. Сзади, среди сплошной клокочущей серости, что-то мелькнуло, и я кое-как извернулся, разглядывая предмет.
Какой бы хаос ни царил внутри аномалии, в извивах воздушных потоков была своя система, и более массивные тела двигались немного медленнее… Электроружье нагоняло меня, хотя и вращалось на два витка дальше от центра.
