Андрей Ливадный - Изоляция
– Хорошо. Я буду стараться, – глухо, через силу произнес он. – Но объясни, зачем? Чего хочет Го-Лоит?
– Ты вскоре все поймешь. – На этот раз скелх не снизошел до пояснений. – А теперь давай работать.
* * *Прямой контакт с чуждым нейрокомпьютером едва не уничтожил личность Антона.
День за днем он погружался в немую пустоту, вообще переставая понимать смысл проводимых над ним экспериментов.
Для чего нужна биологическая машина? Какой толк от безмолвного мрака? В представлении Антона любая техника, не важно, из чего она изготовлена, на каких принципах устроена, должна нести определенную функцию, выполнять некое предназначение.
Но нейрокомпьютер безмолвствовал, и постепенно, день за днем, страх Антона начал мельчать. Он свыкся с мерзкими прикосновениями нервных волокон, прекратил обращать внимание на красные пятна раздражения кожи, стал относиться к скелху как к части меблировки отсека.
Память о прошлой жизни потускнела, но не исчезла. Коротая томительные часы бессмысленных контактов с чужеродной нейросистемой, он позволял воображению рисовать на фоне мрака дорогие сердцу образы.
Минул месяц.
Однажды утром скелх, разбудив Антона, вместо обычных слов произнес:
– Адаптация прошла успешно. Теперь ты приступаешь к практическим занятиям.
– И что это значит? – Антон быстро умылся, натянул одежду, поел.
– Следуй за мной.
Двери узилища открылись, пропустив их в коридор.
Множество новых ощущений обрушились на Антона, позволили понять – он на борту космической станции.
«Откуда взялась уверенность? – мысленно удивился он. – Неужели в процессе безмолвных сеансов мне все-таки передавалась информация?»
Антон последовал по цепочке неожиданно возникших ассоциаций и загадал: если метров через сто начнется плавный изгиб коридора, а за ним я увижу транспортную развязку и вход в ангар, значит, догадка верна.
Коридор изогнулся.
Скелх остановился на перекрестке, коснулся едва приметного бугорка на стене, и часть облицовки сдвинулась, открывая доступ к огромному внутреннему космодрому станции.
Антон мысленно поежился, но, осмотревшись, тут же забыл о неприятно поразившем его открытии.
Сотни космических кораблей, принадлежащие к технологиям различных цивилизаций, выстроились неровными рядами.
От разнообразия конструкций и форм голова шла кругом.
– Величие омни не знает границ, – перехватив яркий мысленный образ, произнес скелх. – Их власть распространяется на десятки тысяч световых лет, от периферии до ядра галактики. Здесь ты видишь ничтожную часть от истинной технологической мощи. Го-Лоит собирает лишь понравившиеся ему образцы. На самом деле подвластных омни звездных систем намного больше.
Падать ниц Антон не собирался, хотя испытал откровенную оторопь.
– Омни настолько велики, что нуждаются в услугах ничтожных созданий вроде меня?
Скелх не уловил или не понял сарказма.
– У каждого свое предназначение. Го-Лоит выбирает из разнообразия видов наиболее подходящих особей, способных выполнить определенное поручение.
– Поэтому меня вылечили, не бросили умирать на Земле?
– Верно, – согласился скелх. – Вот твой корабль.
Они как раз обогнули одну из замысловатых инопланетных конструкций, и Антон внезапно увидел войсковой транспорт – рабочую лошадку космического флота Земли.
Корабль по многим признакам принадлежал к более продвинутой модификации, чем тот, что остался на Земле.
– Верно, модель улучшенная, – в ответ его мыслям кивнул скелх.
Антон с трудом сдержался. На душе было мерзко. Скелх постоянно сканировал его мысленные образы. Как это делал и омни, он мог в любой момент узнать, о чем думает пленник. «И тем сложнее с ними бороться», – промелькнула мысль.
– Даже не надейся, – мгновенно откликнулся скелх. – Я всегда буду рядом. Задумаешь причинить вред – погибнешь.
– Тебе показалось, – сдержанно ответил Антон, хотя внутри все кипело.
Скелх внимательно посмотрел на него.
– Твои мысли опустели, – сухо констатировал он.
Антон лишь пожал плечами, стараясь не выдать свои истинные эмоции. Он понял, что машинально отгородился от скелха бездной равнодушия, безвременья, холода! Оказывается, прямые подключения к чужеродной нейросистеме многому научили его!
Скелх по-прежнему не реагировал.
– Поднимайся на борт, – произнес он.
– Послушай, у тебя есть имя? – неожиданно спросил Антон, продолжая опасный эксперимент.
– Номер. 23071493267.
– Нет. Так не пойдет. Ты теперь моя тень, да?
– В привычных для тебя понятиях – второй пилот, напарник…
– Хватит, дальше можно не перечислять. Давай придумаем имя.
– Зачем? – Скелх уставился на него.
– Для эффективности общения.
– Я не знаком с человеческой системой имен.
– Не беда. Привыкнешь. Омни намекнул, что нам предстоит опасное задание. Это так?
– Вероятность выживания – одна десятая процента.
– А тебе не страшно?
– Нет.
– У скелхов действительно атрофирован инстинкт самосохранения?
– Его в нас не запрограммировали.
– Ладно. – Антон чувствовал, что вышел на предел моральных сил. Он больше не мог контролировать свои мысли, общаться, одновременно поддерживая мерзлую пустоту в рассудке. – Я буду звать тебя «Боб». Согласен?
– Мне все равно.
– Вот и договорились. А теперь объясни, для чего мы сюда приперлись? – Антон решил взять инициативу в свои руки, посмотреть, как станет реагировать скелх.
– Корабль дооборудован. Мы поднимемся на борт. Произведем серию испытательных полетов. Сначала в ближнем, а затем в глубоком космосе.
– Ну, а дальше?
– Преждевременный вопрос.
– А чем дооборудован корабль?
– Давай поднимемся на борт.
– Ну, веди… Боб.
Скелх не стал спорить. Принял обращение и стал подниматься по трапу к шлюзу.
Так Антон одержал первую маленькую победу. Он еще не знал, на какой скользкий и опасный путь ступает.
* * *Войсковой транспорт подвергся значительной реконструкции.
Большинство боевых систем было демонтировано. Поначалу, осматриваясь в отсеках, Антон подумал: Го-Лоит перестраховывается на случай, если я вдруг взбунтуюсь?
Однако вскоре эта мысль потускнела, уступив место иным наблюдениям. Грузовые отсеки, изолированные дополнительными переборками, занимал нейрокомпьютер. По стенам тянулись уже знакомые ему волокна нервных тканей, заключенные в трубки из прозрачного, но прочного материала. В них постоянно циркулировал желтоватый раствор.
– Боб, что это значит? – Он обернулся. – И вообще, кому принадлежит технология нейросистемы?
– Фокарсианам, – ответил скелх. – Проходи в рубку. Мы попусту теряем время. Ты становишься неэффективен.
– А ты думал, я не стану задавать вопросов? – разозлился Антон.
– Твои вопросы не относятся к нашему заданию.
– Фокарсиане – враги! Они уничтожили Землю!
– Это не важно. Их технологии подходят. Остальное вторично.
Антона окатило испариной. Выходит, я на протяжении месяца находился в контакте с живой машиной, принадлежащей врагу?
– У тебя больше нет врагов, – веско заметил скелх в ответ на яркий всплеск эмоций. – Ты загораживаешь коридор. Мы теряем время.
– Я не биоробот, – огрызнулся Антон.
– Верно. В этом твой недостаток.
Спорить с ним бесполезно.
Рубка управления вызывала у Антона противоречивую реакцию.
Два противоперегрузочных кресла, блоки бортовой кибернетической системы, секции датчиков, консоли управления гиперприводом – все оплетали белесые волокна. Они расползлись по всем поверхностям, густо, как паутина, проникая внутрь через крохотные неприметные взгляду отверстия.
Две связки белесых нитевидных образований свисали от свода, лениво покачиваясь под легким напором воздуха, исходящего из блока регенерации атмосферы.
Антон замер, но быстро взял себя в руки, поборол вернувшийся страх, подавил смятение, зло сверкнул глазами, шагнул к ложементу первого пилота, сел в кресло.
Автоматические блоки управления, судя по индикации, были отключены.
– Хорошо, – Боб пристегнулся. – Начинай проверку систем. Но сначала подключись к нейрокомпьютеру.
Антон молча выполнил указание. Зрение помутилось, предметы обстановки стали нечеткими, знакомая боль вспыхнула, ударилась в виски, сжала лоб.
Горячая испарина прокатилась по телу. Он сглотнул. Резкие, неприятные ощущения теперь вызывали не страх или растерянность, а постоянно растущее чувство злости. Рассудок отвергал чужую систему, да и корабль, превращенный в гибридную конструкцию, уже не казался знакомым, надежным.
Скелх прислушивался к его мыслям. Модуль технологической телепатии работал постоянно, и в измученном разуме Антона зазвучал спокойный размеренный голос:
– Судьбу цивилизации невозможно изменить. Зло уже свершилось. Не ищи виновных. Омни пострадали от конфликта людей и фокарсиан намного больше, чем ты можешь представить. Твои субъективные эмоциональные оценки не принесут никакой пользы. Только причинят боль.
