Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил
— Входную дверь видел? — продолжил он. — Это не дверь, а ворота прямо какие-то, да к тому же весьма хилые. Так что возьми ребят, и завали их как следует.
— Нормальная дверь, подполковник. Чего ты… — начал было милиционер, но Леший не дал ему договорить.
— Это когда она внутри освещенного и охраняемого периметра была, тогда да… тогда нормальная. А вот сейчас… — Окончание фразы Загребельный заменил на сокрушенное покачивание головой.
— Делайте как хотите, — сдавшись, махнул рукой Нестеров и тут же проворчал себе под нос: — От больной головы ногам покоя нету.
Анатолий обессилено пожал плечами и поплелся к старому обшарпанному столу, на котором стояла большая масляная коптилка, сделанная из стеклянной пол-литровой банки. Глядя ему вслед, я подумал, что майор очень устал. Пятьдесят пять лет плюс недавно перенесенная… Как бы это так лучше выразиться? Довольно близкое знакомство с призраком. Да уж… Анатолий держится на ногах только благодаря невероятно сильному чувству долга и пролетарской злости. Как тогда… в ангаре, где мы с ним прятались.
Завязнуть в воспоминаниях мне не дал голос Соколовского:
— Я пошел, товарищ подполковник. — Костя уже хотел повернуться, но на секунду притормозил. — Андрей Кириллович, вы разузнайте тут, пожалуйста… Может пожрать у них чего найдется? Вкалывали ведь как лошади. А попрыгунчик, он уже того… давно переварился.
— Я узнаю, Костя, — пообещал Леший.
Мы разошлись в разные стороны. Константин отправился поднимать людей, а мы с Лешим на негнущихся ногах подковыляли к милиционеру. Нестеров сидел за столом. Он сложил руки перед собой и уткнулся в них лбом. На мгновение даже показалось, что пожилой одинцовец уснул.
— Э… милиция, подъем, экстренный вызов, — Загребельный не стал церемониться.
— Чего еще? — пробубнил майор не поднимая головы.
— Хотели узнать. С оружием у тебя воде как порядок, а вот как насчет харчей?
— На кухне… Все, что есть… — голос Анатолия стал еще на пол тона тише, и я понял, что он и в самом деле отключается.
Проявить заботу об одинцовском ветеране мне не дал Леший. Он остановил мою руку, протянутую к плечу Нестерова, и отрицательно покачал головой:
— Оставь.
— Его лучше уложить.
— Оставь, — повторил подполковник. — Сперва накормим, а то утром у него сил и вовсе не будет.
Резонно. Мне ничего не оставалось как согласно кивнуть головой.
На кухне оказалось гораздо темнее, чем в общем зале. Свет исходил лишь от одной масляной коптилки да от грубо сваренной железной плиты, заслонка на которой оказалась распахнутой настежь. Сразу стало понятно, что здесь уже кто-то хозяйничает. Но только вот кто? Мы с любопытством огляделись по сторонам. Из мрака выглядывали стеллажи с кастрюлями, жаровнями и сковородками, разделочные столы, какие-то шкафчики, похоже взятые от обычных кухонных гарнитуров, мойка, емкости с водой, по углам грязные картонные коробки и засаленные мешки. И ни единой живой души.
— Кто-то должен был разжечь огонь и поставить на плиту кастрюлю, — Леший кивнул на уже начинавшую парить двадцатилитровую алюминиевую емкость с полустершейся надписью «салаты».
— Согласен.
Я отыскал большую крышку и накрыл кастрюлю, закипит быстрее и парить не будет. А то тут и так дышать нечем. То что на кухне стоял спертый тяжелый дух, наполненный дымом, влагой, запахами прогорклого жира и гнили, это была истинная правда. Единственный плюс, который я обнаружил, так это то, что здесь было тепло.
— Ладно, — принял решение Загребельный, — начнем тут кашеварить, а нагрянут помощники… что ж, милости просим. — Подполковник бросил вещмешок и автомат на один из разделочных столов.
— В наряде по кухне я уже лет так двадцать семь как не бывал, — я устало усмехнулся.
— Это ты намекаешь, что жрать готовить не умеешь? — сделал вывод Леший, снимая бронежилет, а затем и камуфлированный бушлат.
— Все зависит из чего готовить. Суп из топора у меня получается отменный, — я последовал примеру приятеля. Повесил автомат на вделанный в стену крюк и стал расстегивать телогрейку.
— Сейчас поглядим, что тут у нас имеется в наличии, — Леший принялся за ревизию местных запасов и жестом пригласил меня ему помочь.
Буквально через пять минут мы поглядели друг на друга с некоторым недоумением, которое все больше и больше пропитывалось горечью и возмущением.
— Здесь почти ничего нет, — я первым обрел дар речи.
— Крайчек им ничего не оставил, — подполковник ФСБ более точно обрисовал ситуацию. — Только соль и немного перловки.
— Может в подвале… — начал было я, но осекся, видя как Андрюха отрицательно покачивает головой.
Несколько минут мы молчали. Булькала закипевшая вода, в плите потрескивали дрова, где-то в районе главного входа слышался размеренный стук. И все… больше ничего. Только холодные атрибуты неживой материи. Это место словно само открещивалось от людей. Все человеческое покинуло его навсегда.
— Может не стоит…? — Загребельный заговорил первым.
— Что не стоит?
— Не стоить спасать этот гребаный мир. Сдохнем, так нам и надо. Не достойны!
— Запасов провизии в Одинцово было совсем мало. Именно поэтому местные с таким рвением и принялись искать тот проклятущий магазин, — я не оправдывал Крайчека, я просто пытался поставить себя на его место.
— Поэтому они подчистую списали своих тяжелораненых? — вспылил Загребельный.
— Тихо ты! Чего орешь? — я рявкнул на приятеля, а сам покосился в сторону раздаточного окна. Ни к чему людям в зале слышать такие речи, такой страшный приговор.
— Я знал, что Крайчек уйдет, — продолжил Леший уже более спокойным тоном. — Знал, что оставшиеся здесь раненные обречены. Единственное, чего я не мог предвидеть, так это то что они умрут от голода. Вспомни, Максим, ведь всегда так было, если ты оставляешь раненного товарища, то отдаешь ему все: оружие, еду, одежду. А сам уж перебьешься, сам уж как-нибудь… Возможно это глупо, бессмысленно и нелогично, но это по-человечески. Ты оставляешь товарищу не только все эти вещи, ты даришь ему надежду. А как поступили эти… — тут Загребельный запнулся, захлебнувшись гневом. Когда приступ ярости прошел, он с горечью добавил: — А мы ради них еще жизни свои ложить собирались. Нет уж, всех на удобрение!
— Ишь ты, разошелся, — сердцем я чувствовал правоту приятеля, но умом понимал, что не все так просто. — Крайчек хотел увеличить шансы идущих с ним людей. Они могли не найти пропитание.
— Они здоровы, сильны и до зубов вооружены, прокормились бы одной охотой.
