Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
Мы начали устанавливать парус, после чего, даже немного обогнав шлюпку, идущую на веслах, двинулись к кораблю. Пока было время, мы оделись, так как чтобы сберечь одежду, ходили в одном белье, я вообще был только в кепи да в кальсонах. Кстати, мои трофейные кепи были и у братьев. Свои треуголки они потеряли еще во время спасения с «Колибри».
Насчет того, что я был пассажиром «Колибри», мы договорились с братьями особо. Не хотелось рассказывать о себе лишнего, а тут пассажир как пассажир, и все. Братья только пожали плечами, согласившись, им было все равно.
Пока мои спутники под любопытными взглядами морпехов надевали свою одежду, я натянул нижнюю рубаху, потом камуфляжные брюки, куртку, носки и берцы. После того как я застегнул ремень, начал завязывать шнурки на берцах. Поправив кепи, я подмигнул ближайшему пехотинцу, мужику лет под сорок с просоленной косичкой, и посмотрел на приближающийся борт корабля.
Наконец мы подошли к борту, где свисала веревочная лестница с деревянными плашками. Так как у нас были поплавки, пришлось подходить носом.
Роджер ловко поймал брошенный конец и привязал нашу лодку. Первым на борт с трудом поднялся Кевин, потом я, и уж после того, как Роджер подал мне мои баулы с личными вещами – топорик я забрать у него не забыл – поднялся и сам. На палубе нас ждал комитет по встрече из местных офицеров.
– Добрый день, господа, – слегка кивнул довольно молодой мужчина в синем дорогом сюртуке с одним золотым эполетом на плече. – Я капитан Байер. Мои офицеры, лейтенанты Томсон и Грег.
Мичманов, коих было семеро, не считая того, что нас встретил на шлюпке, капитан представить не посчитал нужным.
– Второй помощник с брига «Колибри» Кевин Дансе. Ост-Индская компания. Шли с грузом пряностей из порта Калькутты. Мой брат – Роджер Дансе, исполнял обязанности боцмана. И наш пассажир дворянин Алекс фон Демин, – еще раз рассказал Кевин. – На наш бриг было совершено пиратское нападение. Корабль погиб, груз захвачен, а часть пассажиров и экипажа попали в плен.
– Как это произошло?
– Мы вели бой вблизи берега и сели на скалы, – поморщился Кевин. – Однако это нас и спасло, мы сумели спрятаться среди прибрежных скал, и пираты нас не заметили. Потом они разграбили судно и ушли, а мы выбрались на берег. Это все произошло примерно два месяца назад.
– Хорошо. Давайте вы подробно расскажете нам все о своих приключениях за обедом в кают-компании, – предложил капитан.
– Было бы неплохо.
– Томсон! Поднять шлюпку на борт, баркас привязать сзади, возьмем его с собой. Курс прежний.
Почти сразу раздались свистки, и окружавшие нас любопытные матросы разбежались по постам, а мы следом за капитаном и вторым лейтенантом спустились по узкой лестнице внутрь корабля в кормовые помещения.
Я не бросил баулы и вместе с ними проследовал за моряками. Когда мы прошли по короткому узкому коридору в кают-компанию, я уложил баулы в угол, чтобы они никому не мешали, а после приглашающего жеста капитана сел за общий длинный стол.
Судя по двум неубранным гамакам, кают-компанию использовали по разному назначению, не только для трапезы. На моих глазах лейтенант Грег убрал морские карты со стола, скатав их в один общий рулон, и спрятал в отдельный сундучок морские приборы, включая большую подзорную трубу. А тихо скользнувший за нами молодой мичман лет пятнадцати на вид быстро и как-то незаметно убрал гамаки. Видимо, тут спали те, кто стоял на ночной вахте, но наше появление их разбудило.
Помещение было не особо большим, как и сам корабль, где-то три на пять метров. Посередине стоял длинный, но узкий стол – метр двадцать, не больше – у стен множество личных рундуков, наверняка мичманов. И две двери. Одна вела в коридор, через который мы попали в кают-компанию, другая – неизвестно куда. Окон, к моему удивлению, не было, видимо, они были в личных каютах старших офицеров.
Свет давали три масляных светильника с мутным стеклом и шесть свечей на подсвечнике, жестко закрепленном на столе. В принципе нам хватало.
Стульев не было, вместо них использовались те самые рундуки, про которые я уже говорил. Меня даже позабавила подобная многофункциональность этих предметов. Было видно, что все на тесном корабле имело двойное назначение. Видимо, поговорка «в тесноте, да не в обиде» тут имела наибольший успех.
Пока мы рассаживались на пододвинутые тем же расторопным мичманом рундуки, мичман Джонсон доложился на ухо капитану о нашей встрече, и тот сказал:
– Пока готовится обед и доставляются блюда, нам бы хотелось послушать о том, что с вами произошло.
Кроме самого капитана, лейтенанта Грега и старшего штурмана были все мичманы и штурманские помощники, свободные от вахты. Они оккупировали все свободные места и с любопытством слушали рассказ Кевина. Под конец, когда он закончил, капитан спросил у меня:
– Так вы из России? Дворянин?
– Помещик, – утвердительно кивнул я. – По-вашему, дворянин невысокого звания. Эсквайр, если я не ошибаюсь. Простите, я плохо говорю по-английски.
– Ничего, нам понятно. Вон, я даже могу сказать, что лейтенант Грег, ранее служивший на фрегате «Резвый», был в Московии и даже знает ваш язык… Ну, Фридрих, скажи что-нибудь.
Я понял, что меня проверяют на правдивость. Поэтому внимательно слушал, что говорит занервничавший лейтенант. По мере произнесения слов мое лицо все краснело и краснело, пока я не выдержал и натуральным образом не заржал.
– Простите мою бестактность, – вытирая платком слезы, попросил я. – Разрешите задать вашему лейтенанту вопрос?
– Да, конечно.
– Вы слышали эти слова в каком-нибудь припортовом кабаке?
– Да, а как вы догадались? – удивился тот.
– Я с младых лет живу в России, но таких ругательств даже не слышал. Наверное, вы разговаривали с моряком?
– С купцом из Новгорода, он называл себя кормчим.
– Ну, тогда все понятно. В следующий раз, если будете у нас в России, не говорите в высшем обществе эти слова, не так поймут.
Капитан, который нас внимательно слушал, пытался скрыть улыбку, насмешливо поглядывая на лейтенанта. Видимо, тот изрядно хвастал, что знает русский язык.
– У вас есть документы, подтверждающие личность? – спросил Байер.
– Были, однако, когда я выпрыгивал в окно, подхватил то, что легче всего, то есть сумки. А документы у меня хранились в сундуке. Боюсь, сейчас они находятся в руках пиратов, как и деньги, но не думаю, что они что-то поймут.
Оба брата спокойно слушали мою ложь, так как мы обмусолили эту тему заранее. Они помогали мне не потому, что я им заплатил, нет, у меня на это не было денег. А потому, что они оба были шотландцами и были благодарны мне за спасение и помощь. Как оказалось, шотландцы тут очень не любили англичан и частенько воевали с ними.
– Хорошо. По прибытии в Плимут я сообщу о вас в таможенную службу, дальше уже с вами работать будут они. Позвольте полюбопытствовать, откуда у вас столь занимательный костюм?
– Купил в голландской фактории охотничий и походный костюм. Мне очень понравился, и я не пожалел денег.
– Дорого, позвольте узнать?
– Почти два фунта, но они еще под меня подогнали.
– Капитан, сэр, когда мы отправимся в Британию? – спросил Кевин и чуть-чуть пододвинулся, когда повар с помощником внесли блюда. Он сидел в проходе у двери.
– Мы не закончили работу, но осталось последнее задание. Выполним и сразу идем домой, – ответил капитан.
Я вздохнул несколько свободнее, похоже, деза прошла. Не потому, что я такой хороший актер, а потому что мои слова подтвердили братья. Тем более Кевин солгал, что видел мои бумаги, когда стоял на вахте в Калькутте.
Дальше мы стали обедать. М-да, по сравнению с местными офицерами я настоящий аристократ, так как очень ловко пользовался ложкой, вилкой и ножом, изредка промокая губы платком. Офицеры же даже рыгать за столом не стеснялись, варвары.
После довольно приличного обеда – было видно, что питаются на корабле свежениной – капитан распорядился поселить Кевина как офицера хоть и торгового флота, в мичманской, то есть в кают-компании, благо запасной гамак был в наличии. Роджера в матросский кубрик – хватит и того, что он поел с нами, дополняя интересный рассказ Кевина – а меня подселили к лейтенанту Томпсону, потому как больше было некуда, не к капитану же.
Сам Томпсон был на вахте, поэтому каюту показал мне Грег, деливший похожую каюту со старшим штурманом.
Каюта была совсем крохотной, как я уже говорил, корабль размерами не впечатлял, однако матрос смог подвесить тут гамак для меня, а лейтенант показал, куда лучше сложить вещи. В самой каюте была спартанская обстановка. Койка, столик с двумя грубо сколоченными стульями с сидушками из парусины и два рундука, видимо, с личными вещами лейтенанта. Больше всего меня поразила единственная картина на стене. Парусник в облаках белоснежных парусов на высокой волне. Нарисовано было красиво и, похоже, недавно. Подписи художника не было.
