Джеймс Баркли - Эльфы. Во власти тьмы
— Теперь у вас появился шанс, — сказал Гаран. — Штайн — талантливый маг, и его люди верны ему. Смотри не облажайся. Мой призрак будет наблюдать за тобой.
— Ты сам не веришь в то, что говоришь.
— Нет, но легенда получится знатной, не правда ли?
Такаар улыбнулся.
— Ты прав. Ну, как это будет?
— Быстро, — ответил Гаран.
— Обещаю.
— Хорошо. Позаботься об этом, друг мой.
— Прощай, Гаран.
— Прощай, Такаар.
Кинжал Такаара пронзил Гарану висок, и на его глазах умер единственный достойный человек.
Хорошая работа. Так, теперь главное — не расплакаться. Ой. Кажется, предупреждение запоздало.
Обратный путь в Исанденет получился сладостно-горьким. Он пролегал мимо Халиат-Вейла и дальше, к реке Икс и баржам людей. Здесь же Ауум узнал и о судьбе аппосийцев. Двое из каждых троих были или тяжело ранены, или убиты.
Правда, и Болта, и Метиан остались живы, но печать Шрама навечно легла на их лица, и Ауум выругался в бессильной злобе оттого, что два пожилых, храбрых и заслуженных эльфа дожили до таких времен.
Ауума и его ТайГетен встретили с неприкрытой радостью, но, пока Болта уверял, что жертвы, принесенные аппосийцами, были не напрасными, лица его людей свидетельствовали об обратном.
Зная, что путешествие вниз по реке будет быстрым, Ауум пригласил Болту и всех желающих принять участие в освобождении Исанденета. Добровольцев набралось пятьдесят человек, и Болта среди них, а вот Метиан отказался. Он предпочел вернуться в Катуру, чтобы помочь Тулану отстроить город и возродить гвардию Аль-Аринаар.
Баржа, на борт которой поднялись эльфы, проплывала мимо мест ожесточенных столкновений, которые тянулись почти вдоль всего течения Икс. На берегу были разбросаны оторванные части тел и кости, с которых дикие звери обгрызали то, что там еще оставалось пригодного в пищу. Лес нес на себе следы человеческой магии, но сама река хранила благоговейное спокойствие.
Ауум высадился на берег за полдня пути до Исанденета, опасаясь того, что их могут увидеть. Он повел своих людей по протоптанной людьми дороге, так что идти было легко. Он без устали взвешивал и прикидывал варианты, всякий раз приходя к одному и тому же неутешительному выводу: без помощи магии они даже не сумеют войти в город.
Такаар пообещал ждать их, но все равно его появление стало для них неожиданностью, когда часа за два до города из-за деревьев показался встрепанный эльф с безумным взглядом.
Такаар широко раскинул руки в стороны, а на губах его заиграла идиотская блаженная улыбка. Завидев ее, Ауум похолодел.
— Что ты наделал, Такаар?
По обеим сторонам Ауума встали Графирр, Меррат и Улисан.
Такаар выразительно приподнял брови.
— Я подготовил все для нашей победы, а ты ведешь себя так, словно я совершил тяжкое преступление.
Ауум обменялся взглядами с Улисаном.
— А где же твои последователи? — поинтересовался тот.
Такаар небрежно махнул рукой на запад.
— Надеюсь, сейчас они в полной безопасности в Лошаарене и, не исключено, уже начали курс обучения магии. Предоставив мне возможность провести вас в Исанденет и показать вам дар, который напоследок оставил мне Гаран.
Ауум напрягся.
— Человек не может дать тебе ничего, что пошло бы нам на пользу.
— В самом деле? Даже если речь о силе, способной обезвредить охранные заклинания на воротах, заглушить тревожную сигнализацию на ограждениях вокруг бараков с рабами и обуздать мощь самого Истормуна?
— Ты, должно быть, шутишь, — резко ответил Ауум. — Он дал тебе магов? Человеческих магов? Я в это не верю. Не могу поверить, что даже ты мог оказаться таким… наивным.
Лицо Такаара исказилось от гнева.
— Эти маги — с нами. Их двадцать пять человек, и они хотят смерти Истормуна ничуть не меньше нас.
— А почему ты так в этом уверен? — выкрикнул Ауум и, схватив Такаара за грудки, притянул его к себе так близко, что их лица почти соприкоснулись. — Чтобы они правили нами после него? Ты повторяешь ошибку Ллирон. Ты столь же близорук и самоуверен, как и она, но я не позволю тебе проделать это с нами.
С этими словами Ауум оттолкнул от себя Такаара. Тот, однако, не упал и даже не споткнулся, а шагнул вперед и взглянул Аууму прямо в глаза. На лице его появилось спокойное и даже безмятежное выражение, в котором не было и следа сумасшествия.
— Без их помощи мы не можем рассчитывать на то, что нам удастся прогнать Истормуна. Мы не сможем одолеть его магию, не располагая хотя бы толикой своей собственной. — Такаар развел руки в стороны. — Ауум, ты должен мне поверить. Доверься мне. Посмотри, как вас до обидного мало, и вспомни, что сделал Истормун с Катиетт. Если у нас не будет своей магии, он сделает то же самое со всеми нами, после чего невозбранно продолжит свое правление. В память о Катиетт, Пелин и Элисс, ты должен мне поверить. Я — не предатель.
Аууму была ненавистна сама мысль об этом, но в глубине души он понимал, что Такаар прав. Он и сам знал, что им понадобится помощь, но при этом убедил себя в том, что магия Иль-Арин с течением времени станет достаточно сильной.
— Да простит меня Инисс, — сказал он. — Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь. Но пусть они держатся от меня подальше. Скажи им, что, если хотя бы один из них сделает подозрительный жест, ТайГетен в мгновение ока разорвут их на куски. Ты понял меня?
— Они уже и сами знают об этом, — ответил Такаар.
Ауум повернулся к своим людям.
— Идемте, — сказал он. — И пусть все закончится сегодня ночью.
Ворота Исанденета были заперты. Наверху, над ними, стояли трое часовых, глядя в ночь и вслушиваясь в неумолчный шум тропического леса. Работенка им выпала непыльная: прежде чем неприятности доберутся до них, они должны будут начаться на мосту Ултан. Но там дежурили маги Штайна, которые обезвредили заклинания, охраняющие его, так что часовые на мосту так и не узнали, от чего умерли.
Ауум беззвучно скользнул к воротам. Жестами он показал Улисану и Меррат занять позиции слева и справа от себя. Наверх они поднимались стремительно и бесшумно. Над их головами беззаботно смеялись и переговаривались часовые, а в паре шагов от них весело трещал костер. Трое ТайГетен взмахнули руками, три горла были перерезаны одновременно, и на землю перед воротами рухнули три трупа.
Ауум спрыгнул в город. Пение, которое он слышал несколькими часами ранее, смолкло, и рабы вели себя тихо. Наверное, спали, если это было возможно в их положении. Улисан и Меррат отодвинули засовы и осторожно приоткрыли створки ворот, пропуская в город ТайГетен и аппосийцев. Последним шел Такаар с пятеркой магов.
— Заклинания в бараках сняты? — обратился к нему с вопросом Ауум.
— Да, и маги Штайна тоже ушли оттуда. Все, кого вы там найдете, — враги.
Ауум посмотрел на магов, сопровождавших Такаара.
— Ваши друзья умрут, — сказал он.
— Они — не наши друзья, — ответил один из них.
— Жаль, — обронил Ауум. — Тай, идем к верфям. Болта, веди своих людей. Мне надо выполнить одно обещание.
Ауум не доверял магам людей, и потому в город они входили медленно и скрытно, со всеми предосторожностями. Патрулей оказалось немного, и они были слабыми — всего лишь пары и тройки солдат, которые даже не подозревали о том, кто крадется в темноте по улицам, которые они считали своими. Никто из них не доживет до того момента, чтобы узнать об этом.
Такаар провел их окольными путями через верфи к лагерю, в котором содержали Коэля и тысячи других заключенных. Ауум вдохнул зловонный воздух и впервые ощутил в нем запахи скорой победы и свободы. Он вознес короткую молитву Элисс и их нерожденному сыну, после чего повел своих Тай вперед.
У ворот стояли шестеро часовых. Ни один из них даже не догадывался о том, что их ждет. Такаар остановился рядом с Ауумом.
— Охранные заклинания обезврежены? — спросил его Ауум.
— Все до единого. Я же говорил, что ты можешь доверять мне.
— Я поверю тебе только тогда, когда увижу Истормуна мертвым, — ответил архонт. — Меррат, Граф, Мерке, возьмите троих слева. Улисан, Марак, за мной. Тай, вперед.
Коэлю было страшно. Подошла его очередь отдыхать, и он лежал на полу, зажатый с обоих боков товарищами по несчастью, но уснуть не мог. Сегодня вечером они пели громко и страстно, и послание, которое они хотели передать, было получено в каждом бараке в городе. Коэль давно молился о победе эльфов, и еще пару дней назад ему казалось, что его мечта сбылась.
Двери в склад были закрыты на засов. Эльфов заперли внутри, снабдив их скудным запасом воды и питья. Для Коэля это означало, что ТайГетен одержали победу и что они скоро придут, чтобы освободить своих собратьев, но сегодня, на третью ночь, когда голод и жажда грозили отправить тех, кто ослабел, в объятия Шорта, он начал сомневаться в этом.
