Александр Байбак - САФАРИ
В общем, едва ввалившись в родной кубрик, я зафиксировал кофр под койкой и завалился на нее сам, не забыв пристегнуться и врубить встроенный гравикомпенсатор. Такой роскошью могли похвастаться лишь элитные пассажирские лайнеры да некоторые фрегаты ограниченных серий, как наш "Отважный". Мишка устроился в кровати напротив — я, кажется, уже упоминал, что в походе мы с ним делили жилище. В отличие от меня, жизнерадостный старлей старты с шариков ненавидел всеми фибрами души — сопротивляемость его организма перегрузкам оставляла желать лучшего. Сколько лет уже вместе служим, а я все никак понять не могу, как он медкомиссию убедил его в штурмовой отряд направить. Секрет фирмы, однако.
* * *Система Вольф 1061, окрестности планеты Бурная,
2 апреля 2535 года
Канитель с выходом на орбиту продолжалась не дольше обычного — где-то часа полтора. Я по привычке успел даже немного вздремнуть и проснулся от резкого звука корабельного ревуна, ознаменовавшего завершение маневрирования в атмосфере. Избавился от страхующих ремней, сел на койке. Окинул сочувствующим взглядом насквозь пропотевшего Мишку и не удержался от подначки:
— Мишка, Мишка, где твоя улыбка?!
Тот сделал слабую попытку запустить в меня подушкой, но я даже не дернулся, все равно ничего у него не выйдет. Мой зам, при всех его достоинствах, от перегрузки отходил долго.
— Ладно, лежи, болезный! — хлопнул я его по плечу, не обратив внимания на неприличный жест, коим он по традиции ответил на издевку. — Пойду, ребят проверю, да и в рубку надо наведаться.
— Угу, — Мишка болезненно скривился и отвернулся к стенке.
Это нормально, через полчасика оклемается и начнет строить личный состав, а кое-кого и вздрючит за неряшливый вид. Надо отдать ему должное, к тому времени сам он будет сиять, как начищенный котелок, и вообще походить на иллюстрацию с плаката "Идеальный военнослужащий".
Поправив комбез и нахлобучив пилотку, я отправился инспектировать расположение вверенного моим заботам подразделения. Благо, идти пришлось недалеко — жилая палуба фрегата весьма обширна и при желании сюда можно впихнуть не то что отряд из двух взводов, а целый десантный батальон, правда, без тяжелого вооружения. Получивших травмы при старте не обнаружилось — за подобное раздолбайство я карал нещадно, так что народ давно уже отучился пренебрегать правилами техники безопасности. Личный состав сноровисто выстраивался перед кубриками по ранжиру — одна шеренга на отделение — и сержанты уже наводили порядок, вставляя дежурные пистоны провинившимся. В принципе, отряд функционировал как хорошо отлаженный механизм, и моего вмешательства не требовалось. Началась обычная рутина космического перелета.
Традиция требовала сразу же по окончании стартовых процедур явиться к капитану корабля и лично доложить о состоянии дел во вверенном подразделении, и нарушать я ее не собирался. Измерив шагами длинный коридор жилой зоны, я добрался до лифта и поднялся на два уровня вверх, на командную палубу. Пока корабли мобильной группы пребывали в режиме "подготовка к переходу", капитан находился в ходовой рубке. При смене статуса на "боевую готовность" командир перебирался в резервную рубку, где и пребывал до отмены тревоги. Джефферсон потому и торчал в ней, что номинально "Улисс" находился в самом центре театра боевых действий, хотя фактически ему ничего не угрожало — вспомогательные суда гоняли пиратов по задворкам Системы. Командира "Отважного" капитана третьего ранга Дмитрова чаша сия тоже не минует, едва мы прибудем в зону ответственности. А пока что он наслаждался относительной свободой и распекал за какую-то провинность второго пилота. Завидев меня, оставил бедолагу в покое. Последовал обмен приветствиями, мой доклад, и на том официальная часть завершилась.
— Тарасов, признавайся, во что ты опять нас втянул! — потребовал Дмитров, увлекая меня в закуток дублирующего поста связи. — Борщевский ничего толком не объяснил, получается как в сказке — поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Сказал, все вопросы к тебе. Ты вроде как главный.
— Идем в систему Эпсилон Индейца, — пожал я плечами. — Иваныч, а то ты не знаешь. Кто бы тебя выпустил с базы без полетного задания.
— Это понятно, — махнул рукой кап-3. — А дальше?
— Дальше ждем.
— Тьфу, конспиратор хренов!
— Да я сам понятия не имею, как все сложится! Ждем координаты. Как получим, выдвигаемся в точку. Предельно осторожно, в режиме "призрака". Если обнаруживаем противника, производим захват. Возможен огневой контакт.
— Ну, хоть что-то! — смягчился Дмитров. — Ты, кстати, пока можешь расслабиться. Торчим здесь еще час, пока ордер соберется. Потом на маршевых еще три часа хода. Как выйдем к точке перехода вне системы, уйдем в прыжок. Соответственно, на месте еще придется потоптаться, нужно будет над плоскостью эклиптики зависнуть, Борщевский сказал энергоресурс не экономить. Так что свободен.
— Есть! — козырнул я, и поинтересовался: — Потом тебя где искать?
— А то ты не знаешь! — передразнил он меня. — В резервной рубке, где же еще. Сгоню туда дежурную смену, ты тоже подтягивайся. Ладно, вали уже, не до тебя.
* * *Окрестности системы Эпсилон Индейца, 2 апреля 2535 года
Переход прошел в штатном режиме, благо нужный нам сектор пространства был хорошо изучен и буквально нашпигован маяками Сети. Львиную долю из семи часов, ушедших на бросок, заняло маневрирование до и после гиперпрыжка. Как и предупреждал Дмитров, после выхода к точке рандеву всех кораблей группы мы еще почти три часа тащились на маршевых движках за пределы Системы, пока не вырвались из гравитационного поля звезды. Затем последовал прыжок, выведший маленькую эскадру в район ближайшего к системе Эпсилон Индейца маяка. Последний этап пути представлял собой трехчасовой переход в гиперпространстве, после чего вынырнувшие в обычный космос суда погасили скорость и легли в дрейф. Теперь оставалось только ждать.
Сам переход личному составу особых хлопот не доставил — лишь в момент прыжка по технике безопасности полагалось находиться в противоперегрузочных коконах, то есть попросту валяться в койке, не забыв на всякий случай пристегнуться. Даже Мишка Иванов этот процесс переносил легко, для всех прочих же бросок запомнился лишь временными неудобствами в виде необходимости прерывать текущие дела да легкой дезориентации в пространстве, от которой не оставалось и следа буквально через пару минут.
Время в полете я постарался использовать с максимальной отдачей, занявшись инспекцией матчасти и оружейных систем. С моей технарской дотошностью всегда находилось, к чему придраться, а потому я не скучал, с головой окунувшись в рутину. Возможность вновь почувствовать себя в шкуре мастера-оружейника я старался не упускать, вот и сейчас спихнул организационные вопросы на зама и прописался в "оружейке", ввергнув штатных специалистов отряда в состояние тихой паники. Вызов Дмитрова застал меня в разгар увлекательной дискуссии с прапором Чудаковым, заведовавшим в отряде распределением боекомплекта.
— Тарасов на связи! — немного раздраженно буркнул я, переводя КПК в режим приема. — Слушаю, товарищ капитан третьего ранга!
Выражение физиономии кап-3 на дисплее наладонника оптимизма не внушало, впрочем, как и всегда в режиме боевой готовности. Дмитров предпочитал до самого завершения работы считать, что все плохо, и будет только хуже. И лишь после заключительного залпа позволял себе немного расслабиться. В остальное же время он был вполне адекватен, в связи с чем во Флоте-2 слыл личностью неординарной, если не сказать странной. За несколько лет совместной деятельности я к такой его манере давно приноровился, а потому на подчеркнутый пессимизм внимания не обращал.
— Бросай валять дурака и живо ко мне в рубку, — велел кап-3. — Пару минут назад на связь вышли спецы с Бурной, есть координаты.
Что ж, тут он в своем праве. Я командовать буду позже, когда доберемся до места и проведем первичный осмотр. В пути же капитан корабля, а тем более флагмана, царь и бог, и никто с этим не спорит. Я с сожалением отмахнулся от Чудакова, мол, не до тебя, и буркнул:
— Через три минуты буду.
Дмитров разорвал видеовызов, я же еще несколько секунд тупо пялился в погасший экран КПК. Похоже, история подходит к логическому завершению, и я не зря столько недель подряд терпел всяческие лишения и подвергался нешуточной опасности. И вот буквально через несколько часов все кончится. Даже грустно немного становится от осознания этого факта… Стряхнув оцепенение, я спрятал наладонник в карман и решительно двинулся к ближайшему лифту.
Резервная рубка походила на растревоженный муравейник. Раздраженный Дмитров прохаживался вдоль здоровенного стола-голопроектора, над которым светилась всеми цветами радуги объемная схема системы Эпсилон Индейца. В центре помещения мерцал кокон активированного капитанского "трона". Сновали туда-сюда спецы из дежурной смены, которую кап-3 и впрямь загнал в рубку задолго до появления врага в пределах видимости. Что-то бубнили в микрофоны целых два связиста, судя по обилию неудобоваримых специфических терминов, организовывали видеоконференцию в режиме реального времени. Здесь же ошивался старший навигатор Федя Дубленкин — мой погодок, с которым мы были схожи во всем, начиная со звания и заканчивая телосложением. Даже характеры не слишком различались. Завидев меня, кап-3 по традиции закатил глаза и возвестил:
