Сергей Недоруб - Новая Зона. Друзья друзей
Тихий ропот послужил ему ответом. Орех ждал любой более однозначной реакции. Пока что люди были ошеломлены, и вряд ли монументальностью его имиджа. Скорее, они просто поняли, что произошло с теми, кто пошел в тоннель.
– Браток, я все понимаю, – сказал белобрысый. – Но раз опыта у тебя, по твоим словам, хоть отбавляй, то почему ты сам не хочешь пойти первым? Почему это станет смертью всей группы?
– Моя смерть ничего не даст, – ответил Орех. – Вы не сможете понять ее причин. Но я все равно никому не предлагаю идти туда. Я не хочу, чтобы умер хоть кто-то. Лучше подождать, как я и сказал. Аномалии свежие, долго на одном месте не провисят. Завтра путь в тоннеле точно изменится. Может, уже тогда получится проползти вдоль стен до соседней станции.
– Я тебя услышал, – сказал белобрысый и достал из кармана нож. – Извини, но не вариант. Ползи туда прямо сейчас.
Стоявший сзади него парень вытащил дубинку, в которой Орех узнал взятый с тела полицейского трофей.
Люди испуганно расступились, но никто не сказал слова в защиту Ореха.
– Ладно, я могу пойти, – сказал Орех, нащупывая в кармане пистолет. – Но ты знай – если я пройду, то обратно не вернусь. За таким, как ты, – точно.
– Не страшно, – пожал плечами белобрысый. Ты уже объяснил схему, спасибо. «Отмычек» тут полно. Не вернешься за нами – я отправлю за тобой тех, кто тут остался. Будут на твоей совести.
– По-твоему, эти люди испугаются твоего ножа? – спросил Орех.
– Испугаются, – кивнул белобрысый, нисколько не смущаясь окружавшей его толпы, которая пребывала в пассивном состоянии. – Я, когда чем-то недоволен, могу многое.
– Не сомневаюсь, – произнес Орех, большим пальцем правой руки снимая пистолет с предохранителя. – Только ты одного не учел. Сейчас в недовольном состоянии пребываем все мы. И мы все тоже готовы на многое.
Внезапно зазвонивший терминал взвинтил напряжение до предела. Белобрысый вздрогнул, моргнул, словно ему на миг стало стыдно за свое поведение. Метанол подбежал к телефону, снял трубку, приложил к уху.
– Алло! – сказал он. – Нам нужна помощь. Если…
Он умолк, вслушиваясь в слова.
– Повторите, – произнес он и через несколько мгновений повернулся к Ореху. – Это вас, молодой человек.
Продолжая держать руку на пистолете, Орех подошел к телефону, левой рукой принял трубку у Метанола.
– Я слушаю, – сказал он.
– Привет, братишка, – послышался голос Борланда. – Как там, не обижают?
Орех облегченно прикрыл глаза, словно с небес к нему спустился батальон пышногрудых девиц из штата спасателей Малибу.
– Пока не сильно, – ответил он. – Но мне не помешал бы выход.
– Выход там, где вход. Ты далеко от рельсов?
– В метре.
– Отойди еще немного. И не подходи к ним минуты три.
Связь прервалась.
Орех повесил трубку, не понимая, что означал странный совет, но и не особо пытаясь его понять.
– Что? – спросил Метанол. – Что тебе сказали? За нами придут?
– Отойдите от путей, пожалуйста, – попросил Орех. – Сейчас что-то будет.
– Что будет?!
В глубине тоннеля послышался громкий треск, затем пронзительный свист. Дикий грохот разряжающихся аномалий стал для Ореха еще одним предупреждением, чтобы отпрыгнуть подальше. Все последовали его совету.
Не сбавляя умеренной скорости, на станцию влетел поезд, чей головной вагон пылал как факел. Впереди себя он толкал кучу металлического мусора, обрывки проводов и еще непонятно чего. Дойдя до завала на противоположной стороне, состав врезался в него. Два вагона чуть подскочили, сошли с рельс, но тут же остановились, соприкоснувшись верхними краями с колоннами «Авиамоторной». Из-под разрушенного завала хлынул поток воды.
Люди в ужасе столпились у центра станции. Орех заметил, что состав был чуть короче обычного. Спустя минуту к платформе подъехал и недостающий вагон, который, похоже, двигался за счет инерции. Он плавно стукнулся в родной состав и тоже остановился.
В следующий момент в нем сработал механизм аварийного открытия дверей, активированный изнутри. Створки разъехались в стороны, и на платформу вышел Борланд.
– Быстро! – приказал он. – Все бежим в тоннель! У нас несколько минут, прежде чем аномалии снова проявятся.
Он глянул на Ореха, чуть улыбнулся и тут же перевел взгляд ему за спину.
– И еще у вас потоп, – добавил он. – Чем вы тут занимались, что Всевышний решил наслать на вас сразу и потоп, и меня?
5
Белка, Одесская область
8 декабря 2008 г.
17:21
Отхлебнув чаю, участковый вытер губы салфеткой и отломил половинку печенья. Глядя на него, Виталька задумался, бывал ли тот у них в гостях раньше. Если да, то должен был оценить сам факт наличия в доме салфеток. Как и заметить новую, чистую скатерть, свежие шторы и многое другое, чем Виталька облагораживал жилище, вот-вот грозящее стать чужим.
– Значит, так, Виталий, – сказал милиционер. – Ты должен понять две вещи. Первая: я пришел не как знакомый дядя в погонах, а как дознаватель. Твой отчим сейчас в очень плохой ситуации. Нам с тобой надо прояснить некоторые моменты, чтобы знать, возбуждать уголовное дело или нет. Он избил подростков. Пусть вы все мните себя взрослыми – поверь, ваше мнение тут ничего не решает.
Виталик тупо помешивал ложкой чай в кружке, глядя в одну точку. Он старался не пропустить ни единого слова.
– И вторая вещь, – продолжал участковый. – Есть ряд смягчающих обстоятельств. Не панацея, но все же есть. Прежде всего, Василий утверждает, что он тебя защищал от пятерых гопников. То есть тебе угрожала опасность, а на твоем лице я вижу следы физического насилия. Это аргумент в вашу пользу. Только не говори, что с лестницы упал, – я просто выплесну этот чай тебе в рожу.
Виталик молчал.
– Кроме того, серьезных правонарушений за твоим отчимом не замечалось. Ключевое слово тут – «серьезных». Семья ваша однозначно считается неблагополучной. Вася любит приложиться к бутылке, это все знают. Но то не особо важный аргумент в наши времена. На момент нападения он точно был трезв. Главное, что у него на иждивении находится один несовершеннолетний крепкий орешек, не имеющий иных родственников. Крепкий ведь, да?
Ничего не ответив, Виталька чуть покраснел. Участковый откинулся на спинку стула.
– И есть еще пункт, – вымолвил он. – Говорят, ты что-то ему сказал насчет его погибшего сына. Это так?
Виталик кивнул.
– Что именно ты ему сказал?
– А это важно?
– Очень важно. Здесь очень бы пригодился фактор аффекта. Но нужно установить очередность. Мужики путаются в показаниях. Кто-то утверждает, что ты сказал Василию, что его сын его бы презирал, затем ты подскочил к нему и ударил. А кое-кто другой говорит, что это избитые пацаны начали выкрикивать непристойности про Сергея, чем оскорбили его светлую память и взбудоражили твоего отчима так, что тот перегнул палку. И ты попытался его остановить, взывая к уважению к памяти Сергея, чтобы твой отчим не убил малолетних дебилов на месте. Я вот не пойму, где тут правда. Ты мне не поможешь?
