Владимир Поселягин - Двойной удар
Ворота мы проехали не останавливаясь. Груза не было, одни пассажиры. На меня только посмотрели внимательно, но благополучно пропустили. Мою одежду, пока я спал, конечно, постирали слуги советника, но часть кровавых пятен вывести так и не смогли — засохли, так что я бы остановил подозрительного пассажира в плохо отстиранной одежде. Вдруг с убитого снял, да и о бунте рабов не стоит забывать. Однако, как я уже говорил, пропустили нас беспрепятственно. Думаю, даже уверен, что они были извещены.
Через двадцать минут со стуком колес по брусчатке мы подъехали к одному из ушкуев, который, слегка поскрипывая рангоутом и корпусом, покачивался на мелкой волне.
— Али, останься тут, я сам пообщаюсь, — велел я, осторожно слезая с тарантаса.
— Хорошо, боярин, — кивнул мальчишка и, спрыгнув на пирс, стал разминать ноги.
Перед тем как окликнуть полусонного вахтенного ушкуя, у трапа которого мы остановились, я внимательно осмотрел оба суденышка. Голубое море залива, крики чаек и портовых служащих, плеск волн о пирс — все это создавало какофонию звуков порта. Мне тут нравилось.
«М-да. Это не корабли, больше на шлюпки смахивают, хоть и с палубами», — размышлял я рассеянно. Прикидывая, разместимся мы на них или нет.
При внимательном изучении тот ушкуй, около которого мы остановились, был морским судном с палубой и двумя маленькими каютами на носу. Он имел два трюма в обоих концах судна. Управлялся рулевым веслом, его еще называют кормовое. Судя по оснастке, тут стоял косой парус. В бортах были проемы, тут же в специальных держателях висели весла. Три люка, два больших зачехленных — это явные трюмы, и один на носу — он вел в жилые помещения. Судно имело светло-коричневую окраску, с желтой полосой на ватерлинии. В длину — чуть больше тридцати метров и в восемь, а может, и в девять в ширину. Борта возвышались над водой чуть больше, чем на метр. По-видимому, судно было груженым.
А вот второе судно меня больше заинтересовало. Могу ошибиться, но мне показалось, что это ладья. Размером она была метров на семь меньше ушкуя, но имела более хищный вид, не торговая толстопузая, а боевая, быстроходная. Цвета корпуса — синий с красным. Судя по посадке, тоже груженая, но летящий вид она от этого не потеряла. В отличие от ушкуя, ладья имела две мачты с парусным вооружением, хотя проемы для весел были и у нее.
Мельком я окинул взглядом остальные корабли. Всего семь больших и три маленьких. С горы я рассмотрел только большие, посчитав маленькие шлюпками. Три из больших были турецкими торговцами, одна военная галера тоже турецкая. Два торговца с флагами ганзейского союза. Была еще испанская каравелла вроде тех, на которых Колумб до Америки шлепал. Каравелла — это я от себя сказал, черт его знает, что это было за судно. Про ушкуй и ладью я уже сказал, но было еще одно небольшое судно. По оснастке — с виду каботажное. Одномачтовый барк, если мне память не изменяет.
Разглядывая ушкуй и ладью, я задумался. А что если прикупить себе такой кораблик? Денег у меня с лихвой хватит и на покупку корабля и на покупку холопов. Может, среди невольников и команду найду?
Корабли стояли у причалов и разгружались или, наоборот, загружались. Работа шла постоянно. За ладьей находился каботажник, перед ушкуем два места были пусты, но дальше покачивался испанец. Галера и турецкие корабли стояли дальше, за каботажником. Суда ганзейского союза заняли самые лучшие места, у здания, где находились портовые службы и заседал сам начальник порта. Тут проходила ближайшая дорога из порта и большие склады.
В это время подошел Али и отвлек меня от размышлений:
— Боярин, на ладью хозяин приехал, — ткнул он пальцем в две арбы с товаром, которые подъехали ко второму судну.
«Ага, не ошибся я, ладья это!» — хмыкнул я довольно и энергичным шагом направился к остановившимся телегам.
Один из матросов сразу заметил, что я подхожу, поэтому указал на меня торговцу.
Торговец обернулся и стал пристально рассматривать меня, я тоже с интересом его изучал. Это был невысокий, но жилистый мужчина за сорок. Не полный и без брюха, как описывали русских купцов в сказаниях, однако шикарная борода до пупка присутствовала. Одет он был в красный кафтан до колен и черные сапоги. Штаны едва разглядел, но вроде синие. Без шапки. Да и кому она сейчас нужна? Солнце жарит, как будто сейчас не весна, а середина лета. Хотя у меня шапка была сбита на затылок.
Подойдя к купцу, я спросил:
— Ты владелец этих судов?
— Нет, моя только ладья. Ушкуй Михаила Прохорова, мы оба из Москвы. Ты новый пассажир? Мне сообщал о тебе начальник порта.
— Да. Боярин Красновский из Великого Новгорода. Выкупился из плена.
— Купец Севастьян Соловейчик, по батюшке Сергеевич, — степенно представился купец. — По пути будет, но мы только до Москвы можем доставить.
— Путь какой? — поинтересовался я.
— Через Малое море, потом Дон и Итиль. Через Казань идем, — так же степенно ответил купец.
«Малое — это Азовское, потом Дон, через волок на Итиль, это та же Волга, но там вроде казаки и татары бесчинствуют», — задумался я и спросил:
— Грабят?
Купец поморщился, но утвердительно кивнул:
— Бывает и такое. Нужно ухо востро держать и иметь охранную грамоту. У, нас такая есть.
— Понятно. Я вот что подумал, Севастьян Сергеевич, — было видно, купцу понравилось, что я называл его по имени отчеству, поэтому, довольно приосанившись, он согласно кивал в ответ, — думаю свое судно прикупить. Что скажете?
— Это можно, если средства позволяют, боярин. Втроем все не так страшно идти. Опасный путь. На той стороне, где склады, есть судовые сараи и затон. Там захваченные суда стоят. Есть там и ушкуй, и две ладьи, мне начальник порта предлагал.
— Так, может, этим и займемся? Поможешь боярину русскому? У вас кормчий опытный? Положиться можно?
— Отличный кормчий. Да и я неплохой корабел.
— Хорошо, у меня есть повозка, можно хоть сейчас отправляться.
Купец согласно кивнул и, развернувшись, закричал:
— Андрей, остаешься за старшего! Смотри мне, тюки с шерстью по правому борту клади!
— Хорошо, Севастьян Сергеевич, — откликнулся русоволосый парень лет двадцати пяти.
— Авдей? Подь сюды, — окликнул купец другого моряка. Это был пропитанный солью старый морской волк, как сказал бы какой-нибудь писатель, увидев его. Я же назвал его просто кормчим, он же капитан, моряк по сути своей.
— Что, Севастьян Сергеевич? — спустившись по трапу, поинтересовался он.
— Боярину из Великого Новгорода нужно помочь купить судно. Выкупился от нехристей, домой возвращается. С нами он пойдет, третьим.
