Михаил Михеев - Заморский вояж
Наступление по правому флангу развивалось ни шатко, ни валко. Американский полк, уже давно поднятый по тревоге, занял укрепления и встретил русских вполне достойно. Потеряв несколько человек и два танка, красноармейцы не стали выстилать брустверы собственными телами – их от этого старательно и упорно отучали все последние месяцы. Вместо этого они отошли и вызвали поддержку с моря. Корабли подкинули огонька, с воздуха провели штурмовку мессершмитты. С подвешенными под крыльями советскими РС-82 в осколочно-фугасном исполнении, они устроили американцам сладкую жизнь. После огневого налета и штурмовки те отошли на запасные позиции, но дальше дело вновь застопорилось.
Тот, кто оборудовал эти позиции, дело знал. С моря их было просто не достать, навесной огонь корабельным орудиям недоступен. Для минометов же укрепления оказались слишком прочными.
Будь в гарнизоне только американцы, пришлось бы выбивать их большими трудами и огромными жертвами, но, к счастью, здесь слабое звено нащупали очень быстро.
Панамцы оказались далеко не столь хороши. Да, их было до хрена, однако почему-то горячие латиноамериканские парни воевать совсем не жаждали. Виной тому собственная трусость или тот факт, что воевать пришлось бы фактически не за себя, а за янки, протекторатом которых Панама являлась, не так важно. И даже практически шестикратный перевес на подвиги их сподвигнуть не смог. Едва первые столбы на месте падения пятнадцатидюймовых «чемоданов» взлетели к небесам, как среди панамцев возникла и стремительно, будто лесной пожар, распространилась паника.
Фронт, точнее, жалкая на него пародия, рухнул, когда вперед двинулись танки, легко проходя участки, считающиеся непреодолимыми. Восемь танков панамской армии, старье британского производства, сгорели, не успев причинить тридцатьчетверкам ни малейшего вреда. На том организованное сопротивление и закончилось, местные побежали, бросая вцепившихся зубами в землю американских союзников, и уже через полчаса все было кончено. Американцы умели воевать – но только если остается хоть какая-то надежда на победу. Когда же тебя обложили со всех сторон, с моря обстреливают, с неба бомбят, связи нет, а главное, защищать нечего, поскольку русские уже двинулись дальше вдоль канала, беря его под контроль… В общем, они сдались.
Вот так. Операцию решили признать вполне успешной, поскольку цель ее – взятие под контроль Панамского канала – была достигнута. Адмиралу Кузнецову приписали, как Колесников и планировал, крупный стратегический успех. Ну а что два американских линкора все-таки ушли – так в том вина итальянцев, вначале игнорировавших приказы, а затем и вовсе бежавших с поля боя. Ату их!
Под трибунал ушло сразу больше двух десятков итальянских офицеров высших рангов. Дуче там, у себя, рвал, метал и жаждал кого-нибудь убить, но все, чего он смог добиться, это что их просто выслали на родину. Взамен Колесников недрогнувшей рукой расставил итальянских же лейтенантов, заявив, что скорее предпочтет видеть на мостике храбрую бесшабашность, чем осторожную трусость. И выдернул на самый верх капитана второго ранга Боргезе, выбив для него у Муссолини сразу же звание контр-адмирала. Дуче попытался было дернуться, но перед альтернативой получить взамен того же Боргезе, но в звании немецкого адмирала, решил на конфликт не идти. Все же его моряки облажались, а Боргезе только что провел успешные операции по подрыву американских авианосцев и линкора, находился на вершине славы и популярности и был фигурой, устраивающей всех. В личной беседе Колесников сказал ему тогда:
– Князь, я не был в том бою и не знаю всех нюансов. Не знаю, чем руководствовались командиры ваших кораблей. Но знаю, что когда четыре линкора, поддерживаемые сзади еще дюжиной, бегут от двух, это позор. Возможно, американцы и впрямь оказались неожиданно сильны, но бежать с поля боя командиры ваших кораблей не имели никакого права, они как минимум обязаны были оказать поддержку русским. И ваша задача, сеньор адмирал, сделать так, чтобы этого не повторилось. Именно от вас зависит, станет итальянский флот легендой или исчезнет в небытии.
– Я понял вас, – бравый подводник смотрел не по-итальянски уверенно и спокойно.
– Это радует. И имейте в виду – вам и далее предстоит работать с русскими. Думаю, у вас получится – опыт-то богатый.
Такой вот тонкий намек на то, что жена Боргезе – русская. Да не просто русская, а самая настоящая княжна из рода Романовых. А может, и великая княжна – в таких нюансах Колесников не разбирался и не собирался забивать голову ерундой. Главное – русская, праправнучка самого Александра Первого, а это о многом говорит.
– Так вы и сами подобным опытом обладаете в избытке, – князь не лез в карман за словом и совершенно не боялся – похоже, это чувство ему вообще не было особо известно, а Колесникову нравились храбрые люди.
– Обладаю, естественно. И не надо мне завидовать.
– Чему?
– Моя моложе…
Адмиралы переглянулись и рассмеялись. Похоже, контакт наладился. Колесников залез в бар, выудил бутылку настоящей русской водки, вопросительно взглянул на итальянца. Тот кивнул, соглашаясь, и, набулькав по рюмкам этого бюджетного варианта счастья, моряки продолжили обсуждение вопросов уже в куда более мирной обстановке. И, как показалось Колесникову, они поняли друг друга…
Но все это – чествование Кузнецова, перетряски в итальянском флоте – произошло уже чуть позже. А в тот момент Колесников и сам находился в море, ведя десант к побережью Канады.
Откровенно говоря, это был один из немногих случаев, когда немецкий адмирал ошибся. Он-то рассчитывал, что американцы попытаются отразить нападение. Именно поэтому, имея достаточное количество линейных кораблей, он разбил силы на две эскадры. Для противостояния на равных обеим у янки возможностей сейчас не хватало. Но вот чтобы попытаться уничтожить одну из них – так почему бы и нет? Именно поэтому эскадра, идущая на Панаму, была формально намного сильнее, большее число кораблей должно было компенсировать худшую подготовку. По всем прикидкам, справиться с ней у американцев вряд ли получилось бы, и, в любом случае, риск выглядел запредельным. А вот те корабли, которые вел он сам, выглядели слабее и формально, и численно. Стало быть, на них и попытаются навалиться. А за себя он не боялся – и не таких бил.
Но вот чего Колесников не ожидал, так это того, что с ним не будут драться. Вообще! Вместо того, чтобы защищать свое побережье, американцы оттянули силы в метрополию, фактически сдав Канаду.
На взгляд адмирала, это выглядело глупо – подводные лодки Германии и СССР создавали теперь серьезную помеху любой попытке американского флота проявить активность. К тому же немецкие войска оказывались фактически на территории США. Однако если враг хочет ошибаться – стало быть, пускай он ошибается, решил Колесников, тем более, что сдавать назад было уже поздно. В результате десант прошел без усилий, определив победоносное начало первого этапа кампании. Это, конечно, добавило адмиралу очков как победителю, но зато грозило проблемами в дальнейшем, и потому предложения Роммеля, дающие реальный шанс завершить войну одним решительным ударом, он принял с энтузиазмом…
