И пришел Лесник! 15 (СИ) - Лазарев Василий

— Что же ты так оплошал, а если враг рядом? — я тихо спросил дежурного.

— Виноват, ваше высоко благородие, — гаркнул дежурный. Лет ему на вид было не больше сорока, но помнит царский режим.

— Не ори так. Ты с какого года? — тихо спросил я.

— Как Ильич ваше высоко… товарищ полковник.

— С семидесятого? Понятно.

— Хорунжий! — отрапортовал он.

— Казак, — лошадок я уважал и улыбнулся. — С трудом небось привыкал здесь? Без шашки то?

— Не то слово, господин…

— Господа все в Париже остались. Как и товарищи, впрочем, вот тянет их туда. Маслом что ли им намазано там. Зови меня просто Лесник.

— Первые два месяца с ума сходил, Лесник. Сейчас легче, пообтесался и привык. Столько нового!

— Надо думать ты почитай сто лет пропустил сразу. А так все привыкают, многие даже говорят, что им здесь лучше.

— Да, я тоже так думаю. Сейчас бы шашкой махал, да портянки нюхал. А здесь хорошо. Жрать от пуза можно, на втором этаже девки живут… сговорчивые. Не служба, а сахар.

— Чтобы не во вред службе, — напомнил я ему про сон на посту. — Папаша Кац спит?

— Нет, он с разведчиком у себя в кабинете закрылся, — хорунжий поедал меня взглядом. Старый служака, уже не изменишь.

— С кем? — не понял я.

— Ну ты привёз же его с линии фронта, Лесник. Синий весь такой.

— А, Сиплый. Под прикрытием он был, вынуждено наколол. Маскировка!

— Я и смотрю, он с ног до головы набил себе композиций. В законе? — тихо спросил хорунжий.

— Ага, — кивнул я. — Там Сиплый законником был, пока сюда не попал. Внизу они, да?

— Да, Лесник.

— Ты леску натяни в коридоре и на лестнице и привяжи что-нибудь к ней звенящее. Кто пойдёт, заденет, упадет, пока ругаться будет, а ты уже успеешь проснуться, — посоветовал я.

— Спасибо, — расцвёл хорунжий. Я спустился на минус второй, из-под двери кабинета папаши Каца шёл свет. Внутри раздавалось мычание, я легонько толкнул дверь и зашёл в ярко освещённую комнату. Белый кафель на полу и на стенах. Папаша Кац и Сиплый в белых халатах. На столе бутыль с самогоном наполовину пустая. Тарелка с солёными огурцами. А ещё внешник привязанный к гинекологическому креслу в горизонтальном положении. Благо что одетый. Папаша Кац уже был в дрова и в руках он держал пипетку с мутной жидкостью внутри. Внешник лежал одетый и в респираторе, то есть ещё не заражённый. Сиплый стоял позади его головы и оттягивал веко, а папаша Кац метился пипеткой в этот глаз. Увидев меня, он сжал пальцы и пару капелек упало с пипетки на роговицу глаза. Внешник замычал и начал дёргаться словно червяк.

— Пытаете? — спокойно спросил я.

— Вот ты как обо мне думаешь? — обиделся папаша Кац. — Просто на троих соображаем. Ему же нельзя снимать намордник вот Сиплый и предложил так его напоить.

— Есть ещё вариант, — просипел уголовник, — на это уже зашквар. Так обычно в дурке делают. Клизму с самогоном поставить. Запаха не будет, а косеют ещё быстрее. Там поближе до желудка будет.

— Проверял? — заржал я не в силах остановиться.

— Начальник, ну вот зачем так. Я не по этой части. Обидно, — шмыгнул носом Сиплый.

— Представляешь, Сиплый, а они с его этой Лаймой, блин Лианой, так каждый день надо мной «шутят», — Сиплый понимающе кивнул, что интересно внешник тоже кивнул в знак сочувствия и начал быстро моргать.

— Ещё хочет, — сказал Сиплый.

— Вы ему так все глаза сожжёте, — заметил я.

— Да мы пытаемся понять от него, где капсулы на двести первой платформе, он пока что только мычит. Алкаш! — папаша Кац замахнулся на него рукой.

— Прикинь, начальник, уже стакан ему прокапали, а он как огурец, — завистливо сказал Сиплый.

— Больше ни черта не получишь пока не скажешь, где капсулы, — сказал я внешнику на его языке. — А скажешь, то я тебя с собой возьму на платформу и отпущу там.

— Я всё скажу. Я уже сказал, но они пьяные и не запомнили! — замычал внешник.

— Вот кто из вас теперь алкаш? — перевёл я Сиплому, что сказал внешник.

— Говорил, да? — тупо уставился на него папаша Кац.

— В зале «Д», — внешник говорил через респиратор, но понять его было можно. Если пытаться слушать его, а не вливать в себя стаканами самогон.

— Дорогу покажешь? — внешник утвердительно закивал. На вид он уже разменял седьмой десяток. Такой серьёзный дядечка. — Ты там кем трудишься?

— Да вивисектор он, знамо дело, — махнул рукой папаша Кац. — Садист и мучитель партизан.

— Я заведую лабораторией перемещений во времени, — не знаю правильно ли я услышал его.

— Куда, куда? — подпрыгнул папаша Кац.

— Лаборатория времени, — ещё раз сказал внешник. — на двести первой у меня своя лаборатория. Мы начали эксперименты пока с простых заражённых.

— Слышали? Внешники, уже во времени научились прыгать, — сказал я на ригелианском. Сиплый ни черта не понял.

— В прошлое или будущее? — спросил знахарь. Сиплый не понимающе переводил взгляд то на меня, то на знахаря.

— В прошлое, — промычал учёный. — На три минуты.

— И как вы это поняли?

— Для того, чтобы прыгнуть назад, надо сделать себе инъекцию препарата. Мы, ставив заражённого в загон и начинаем снимать на видео. Через некоторое время колем препарат и через секунду стреляем в него из плазмотрона!

— Гуманисты, хули, — икнул папаша Кац и залпом выпил полстакана, не забыв три раза капнуть внешнику в глаз. Тот поблагодарил и продолжил.

— Заражённый появляется где-то между третьей и четвёртой минутой до момента укола, если судить по записи.

— Сколько неудачных попыток? — деловито поинтересовался папаша Кац. — Я как учёный учёного спрашиваю, Лесник! — При упоминании моего имени глаза внешника распахнулись.

— Ты Лесник?

— Был с утра.

— За тобой такую охоту открыли! У нас на платформе специально сконструировали трёх киборгов. По разговорам коллег, собирались за тобой отправить. Ими женщина командует.

— Троих? Сиплый кого ты видел на платформе?

— Иштар, Стрелка, Гюрзу и Жужу, — не совсем понимая сказал Сиплый.

— Всё ясно, — поник папаша Кац. — Жалко ребят. Может грохнем его?

— Нет, — твёрдо сказал я. — Пригодится пока. В качестве заложника. И заканчивай процедуры, откладывать не будем. Они примерно по нашему времени живут насколько я помню, значит сейчас там все спят. Будите своих, я за Лианой. Через полчаса выходим.

Через сорок минут мы стояли на платформе. Лиана жевала кофейные зёрна, пытаясь, прийти в себя. Зараза легла раньше всех и сейчас была бодрячком. Мотоко можно было разбудить в любую секунду. Со слов Бета-6 портал на платформе появлялся произвольно и точное местоположение спрогнозировать было невозможно. На этот раз он открылся на складе «готовой продукции». Именно так было написано на стене. Зал размером с хоккейное поле наполовину был заставлен серебристыми металлическими контейнерами. Что там внутри мне не хотелось даже думать. Внешника вела Зараза без затей на строгом металлическом собачьем ошейнике. Страховал её Сиплый. За ними прятался папаша Кац и Мотоко. Я шёл впереди по маршруту, который указал внешник, и уповал на то, что смогу уйти под даром буде мне встретиться ликвидатор, либо ещё какой зверь. Кого они выпускали по ночам охранять лаборатории мне было неизвестно. С внешников станется, они и скреббера пустят патрулировать.

Первым делом мы направились в лабораторию времени. Очень уже меня заинтересовали его инъекции. Страшно, конечно, они их попробовали только на заражённых. Я сам себя пытался успокоить, что мы почти ничем не отличаемся от заражённых. И вообще не важно кто, лишь бы в жилах текла кровь, по которой пойдёт раствор. Платформа вмещала около двух тысяч рабочих мест с более чем сотней лабораторий. Не все были столь безобидны как у нашего заложника. Хотя пока они добились результата неизвестно сколько заражённых, и не очень они замучили. Ранца у нас с собой не было, взорвать платформу не получится. Я предполагал забрать инъекции и провести процедуру омоложения нашим девочкам. И ещё Сиплому, а то ничего не понимает из разговора. Пригодится. Внешник уверенно командовал куда идти и вскоре мы подходили к его лаборатории. Для входа необходимо предъявить сетчатку глаза. Папаша Кац перестарался, и система не распознала глаз внешника. Пока охранная система не подняла тревогу, внешник приложил к сканеру по очереди все пальцы на правой руке. И только после этого нервный механизм пустил нас.