Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - "Amazerak"

Дистанция сократилась. Здоровенный кулак Демида попал мне в челюсть, перед глазами рассыпались искры. Но я ему тоже пробил в подбородок. Мы принялись мутузить друг друга. Я с ноги засадил Демиду в живот. Парень отошёл на два шага и тут же сделал рывок, обхватив меня за туловище. Пытался повалить — безуспешно. Я принялся работать локтями по его спине. Демид зарычал то ли от боли, то ли от натуги, я схватил его, отшвырнул на маты и, не давая опомниться, стал быстро-быстро молотить кулаком по лицу.

Кровь. Мой кулак оказался в крови, лицо Демида — тоже. Я остановился. У моего соперника фибральная сеть на лице и предплечьях выглядела плохо — почти вся порвалась. Да и драться он больше не собирался.

Я отошёл, достал носовой платок и вытер руку, поднял пиджак и сумку.

— Ты мне зуб выбил, — Демид вынул изо рта зуб.

Я обернулся к нему:

— Ещё вякнешь, выбью остальные.

Подошёл к Григорию. Мы обменялись молчаливыми взглядами. Юный отпрыск Мономахов, кажется, не желал принимать участие в драке.

Не говоря ни слова, я направился к выходу.

На улице было солнечно, и лишь редкие облака бродили по яркой синеве. На скамейках сидели ученики — парни и девчонки в зелёных гимназических костюмах. Тишь да благодать. Я вышел за ворота и зашагал домой. Решил прогуляться пешком.

Кажется, я испортил отношения с сынком какой-то большой шишки. Моя новая семья тоже была не пальцем делана, а отец так и вообще возглавлял следственный отдел Византия, но у этого парня родители, наверное, ещё более влиятельные. Мономахи, как-никак. Впрочем, плевать. Пусть хоть сын самого басилевса. С такими ушлёпками мне не по пути.

На ужине Инессы не было. Задерживалась. И это, само собой, вызвало вопросы у Ирины, которая к вечернему приёму пищи подоспела вовремя.

— Инессы до сих пор нет? Странно. Ты не знаешь, где твоя сестра? — спросила у меня мачеха.

Она часто называла Инессу не по имени, а «моей сестрой», словно та была для неё чужим человеком.

— Поехала с подругами в чайную, — ответил я. — Наверно, засиделись.

— Непозволительно долго она задерживается. Придётся поговорить с ней.

— Это ни к чему. Она уже взрослая, сама разберётся. Я за ней пригляжу.

— Да-да, мне известно, как ты приглядишь.

Я вопросительно посмотрел на мачеху, но та не стала развивать тему и переключилась на другое: спросила у Саши, как дела в школе.

А после ужина Ирина позвала меня на разговор. Мы поднялись в кабинет. В соседней комнате находилось что-то вроде переговорной — помещение с большими кожаными диванами и кофейным столиком.

— Я так понимаю, наши отношения зашли в тупик, — Ирина уселась на диван, закинув ногу на ногу. — Это не может меня не печалить.

Тон её был такой же холодно-официальный, как и раньше. Я устроился напротив.

— Все мы совершаем ошибки, — продолжала Ирина. — Иногда их нужно признавать. Я не твоя родная мать и, как я не старалась заменить тебе её, вынуждена признаться, что у меня это не получилось и, боюсь, уже не получится. Ты вырос, через месяц тебе исполнится семнадцать — фактически встанет взрослым человеком. Моя ошибка в том, что до сих пор относилась к тебе, как к маленькому. И я признаю её.

— Рад, что ты это поняла, — ответил я.

— Да. Поняла. И считаю, что ты имеешь полное право на самостоятельную жизнь.

— Разумное решение.

— Однако и ты должен понимать: дабы наш договор оставался в силе, необходимо, чтобы другие члены рода видели гармонию в наших отношениях, они должны знать, что я забочусь о тебе и воспитываю так, как подобает воспитывать знатного отпрыска и будущего предводителя рода.

— Я об этом и говорил, — напомнил я. — Мы будем жить каждый своей жизнью, не мешая друг другу, а остальная родня пусть видит мир и благополучие в наших отношениях.

— Есть люди, которые хотят забрать у тебя то, что тебе причитается по праву. Мы говорили уже об этом. Я рада, что ты не пошёл на поводу своих дядьёв. В данном случае мы с тобой на одной стороне. Но учти, мне нужны гарантии. Мне и моему сыну. Позиция предводителя рода обяжет тебя заботиться о всех членах рода, в том числе, обо мне и о своих братьях и сёстрах. Но мне бы хотелось чего-нибудь… более конкретного.

— Что именно тебе нужно?

— Доля в предприятии. Когда ты получишь наследство, пять процентов металлургической этерии должно отойти моему сыну.

— Полтора, не больше.

Ирина сделала паузу, а затем проговорила:

— Четыре процента. Иначе даже смысла нет разговаривать.

— Три процента, так и быть.

— Ладно, пусть будет три, — поморщилась Ирина так, словно речь шла о каких-то пустяках.

— Я готов тебе их гарантировать.

— Рада, что мы друг друга поняли.

— И Инессу не тормоши, — добавил я. — Тебе плевать на неё. Вот и не лезь. Я сам позабочусь о сестре.

Не знаю, почему ощущал потребность заботиться об Инессе. В прошлой жизни у меня не было сестры — только младший брат долбоклюй. А теперь появилась, и я испытывал к ней какое-то особое чувство. Скорее всего, это были эмоции Кости, что отголосками памяти проникли в моё сознание, но в любом случае, Инесса хорошо ко мне относилась — наверное, единственная в этой семье — и я считал своей обязанностью ответить ей добром.

Мачеха скептически посмотрела на меня:

— Инесса — члена рода. И чтобы она стала достойной представительницей Златоустовых, её следует воспитывать соответствующим образом.

— Сына своего воспитывай. А о сестре я позабочусь, — повторил я.

Ирина вздохнула:

— Какой же ты стал… грубый. Меня порой поражают произошедшие в тебе перемены.

— А когда твой Саша мне хамил, тебя это не поражало?

— Он никогда не вёл себя неподобающим образом. Или у тебя до сих пор обида, что он тебя поборол? Так ты отыгрался, разве нет? Может, пора забыть?

— Слушай, я не собираюсь ссориться ни с тобой, ни с Сашей. Если мы будем соблюдать договорённость, никаких конфликтов не будет.

— Рада это слышать. Ну а раз у нас деловые отношения, то я бы хотела иметь письменные гарантии того, что мой сын получит эти три процента.

— Гарантии? — удивился я. — А я получу от тебя письменные гарантии? Как ты мне гарантируешь то, что исполнишь свою часть уговора? Придётся нам довериться друг другу. Только так.

— Буду считать, что ты — человек чести, как и каждый из нас, — кивнула Ирина и переключилась на другую тему. — В четверг вечером к нам на ужин заглянет Фёдор Васильевич, брат твоего деда, один из старейшин нашего рода. Постарайтесь, пожалуйста, с сестрой не задерживаться и вести себя подобающим образом. А в шестерницу в гости придёт Евсевий с семьёй. Надеюсь, у тебя не появится неотложных дел, как прошлый раз? Если ты будешь постоянно отсутствовать, боюсь, к нам обоим возникнут вопросы. А мы ведь не хотим, чтобы у кого-то возникали к нам вопросы?

— Буду, — обещал я.

Я планировал поехать в эти выходные на окраину, но Ирина была права: ни у Евсевия, ни у кого-либо другого из родственников не должно возникнуть ко мне вопросов. Иначе начнут лезть в мои дела. А мне опека и воспитание дядьёв в бок не упёрлись.

В тот же вечер удалось связаться с Колибри. Уточнил, в силе ли наша договорённость. Сказал, что в эти выходные подъехать не получится.

— А ты можешь побыстрее? — Колибри была недовольна проволочкой. — Уже всё готово. Мне нужны точные сроки. И желательно не затягивать.

— Сам бы хотел побыстрее, но, увы, никак. Я ведь тоже не хернёй маюсь, ты пойми. У меня тоже дел полно.

— Слишком долго будем тянуть — всё пойдёт коту под хвост.

— Знаю. Постараюсь побыстрее. Когда определюсь со сроками, позвоню.

— Хорошо. Буду ждать, — нехотя согласилась Колибри.

Меня и самого задержка не радовала. Хотелось поскорее разобраться с Пауком, но теперь на мне лежали обязанности, которые невозможно игнорировать. Жизнь княжеского отпрыска оказалась совсем не такой простой, как думалось вначале.

Утром мы опять ехали в гимназию с Инессой. Сестра выглядела подавленной.