Недоброе утро Терентия (СИ) - Грей Денис
Первая гадина на крышу запрыгнула. Когтями драть по стеклам сразу! Да скользят. Звук противный... Вторая с балкона слетела. В окно вмазала, да враз боковое стекло вынесла! Когти растопырила, шипит! Волчок ей в горло снизу вцепился. Дерет ей глотку! Я газу вывалил на всю катушку. Эта гадина, что на лобовом сидела, слетела с капота в бок, да за зеркало уцепилась. Замахнулась когтями, да по стеклу-то по моему, как вмажет! Вынесла в брызги форточку, да когтями по башке моей елозит. Хех, дык, в каске же я! Скребут когти по каске, а не по моей башке! Хера тебе лысого! Схватил рукой за морду ту поганую, да луснул ее об край двери, да к себе и в рыло кулаком! Хрустнула морда. Заскулила гадина. Трясет рылом! Еще раз вмазал в морду. Отвалилась на асфальт, упала — покатилась. Дык. За ней еще две! Когти ко мне потянули. Одна в руку вцепилась! Сука... И рожи такие наглые, гадкие! И больше будто они стали. Да заметно больше! Даже больше тех, что мы с волчком раскидали. Когда Ивана-то, спасали! Видать разожрались они там, на чиновниках тех, в пирамидке. А-то как же! Тама, что ни рожа, — дык жопа шире плеч! Они же только и знали, что сидеть сиднем, да за бумажку каку — деньги драть! Вона, как маманьку схоронил, дык надо было справку получить. Компенсация мне причиталася. На похороны там денюжка, да еще выплаты. Маманька-то «ветераном труда» была! В колхозе нашем всю свою жизнь дояркой отработала. Оно конечно там денежки-то не много, дык — пять серебром! А это считай половина свиньи! А мне ох как бы эта денюжка тогда пригодилась! Так бы бумажку ту, мне дядька Вий выписал, только, не было тогда его с нами. На службе он был еще! Ну и подался я в город, в «Горком» этот окаянный, пирамидку эту... Три дня добирался. То на попутках, то пешем дралом... Добрался. Дык, сидит морда шире жопы, глаза свои похмельные пучит. Давай мол, один серебром, тогда и бумажка тебе будет! Вот такой молодец! Ну а я чо? Малый был... А денег с собой нету. — В долг, в счет выплаты — говорю! — Тогда — два! — говорит. И лыбится гадина... Хотелось ему нос в щеки вбить. Да гляжу, морда у него уж очень широкая. И сам здоровый, как лось! И вокруг их, таких-же полно! Не учхну думаю... Это не наши мужички, выпаханные-выработанные. Тут никаких кулаков не хватит, чтобы рожи эти обработать! Самого угробят и поминай, как звали... Ну, я и согласился. Чо делать-то! Получил я деньги. За матушку. И этой гадине долг занес. Схватил он серебряники те. В карман! А сосед его, такой-же боров, смотрю рожу свою вытянул из кабинета, да на карман его так и поглядывает. Видать долю захотел! Плюнул я на них в сердцах, да домой подался... Дядька Вий, опосля как участковым стал, — узнал, дык расстроился за меня. Говорил — десять серебром мне должны были дать! А это — считай один золотой! Целая свинья! Или дров запас в зиму. Да взятку не смели требовать... Вот такие они там, чиновники эти. Слуги народные... Тьфу! Спрашивал меня дядька: читал я справку ту, или нет? Мож написано там было, что «дать десять», дык дали — пять?! Остальное украли сволочи! Может и было так, я-ж читать-то не умею! На кассу провел меня, тот мордатый. Дали тама деньги, бумажку подписать заставили. Я закарлючку нарисовал какую смог, они бумажку ту и прибрали сразу с глаз, и на выход меня. От кассы той... Поди сыщи теперь правду: Десять там, или — пять! Так я ему и ответил. Тогда дядька и начал меня читать учить, да считать. Вот так и научился я тогда. Да про чиновников тех понял, что за птицы они такие. Обберут как липку, да еще и втридорога сдерут! Особенно когда законов, да правил не знаешь ихних...
Вот и эти гадины, отожранные, здоровенные! Такая-же в кабину рыло свое засунула. Вцепилась мне в руку тварь, заскребли зубы по шкуре. Больно! Только утренние порезы затягиваться начали, дык снова ранения. Гадость такая! А тут, еще одна, с другого бока влезла и когтями мне по плечу рванула по правому, да по каске зашкребла. Хрустит касочка-то, только держит пока удары! Волчок едва от той гадины отбился, и еще одна подоспела. С ней драться начал! Туго дело. Три гадины уже в кабину лапы засунули. Лобовое стекло выдрали. Четвертая на капот приземлилася... Я эту, что слева, за горло ухватил, да придавил к крыше. Засипела, трепыхается, да вырваться не может! Хвостом мне шею обвила, тоже душит. Да здорово так, дыхнуть не могу! Сильнее я ее придавил. Затрещала шея гадская, хрустит громче каски! Заскулила, лапами зашебуршила, да обмякла гадина. Хана ей! Не стал ее из машины вышвыривать. Ею пока прикрылся от тех, кто на очереди в кабину лезть! Вторую, ту, что справа, кулаком в рыло тычу, дык руль между ног зажал. Еле направление удерживаю! Волчок наконец управился. Вырвал глотку гадине той, да за хвост зубами вцепился, за тот, что вокруг шеи моей обернут. Тварь-то сдохла, дык хватка ее хвоста — не ослабла! Рвет, дергает он изо всех сил, старается... А у меня уже мошка перед глазами мельтешит. Задыхаться начал! Гляжу, еще одна лезет в форточку, да волчка хватить норовит! Ей пару раз в рыло дал, да молот свой из-под ног вытянул. Не замахнуться оно конечно, дык я ей так его в пасть сунул. — На! — говорю, — Посмокчи железяку! — а эта дура, дык кусать ее удумала! Да зубы себе крошит. Угу, щербатая стала. Ну, я еще наподдал в пасть ей кувалдометром. Хорошо вышло. Все сосалище ей разломал! Волчок справился с гадиной, да наконец оторвал тот хвост от шеи моей. Получилось! Только отдышаться бы мне чутка... А эти — под колеса бросаться начали! Видать смекнули гадины, что в кабине, — оно чревато! Прыгают, катаются по асфальту, да под колеса лезут. Врубил «пониженную», да газ в пол! Взревел мотор, поскакали колеса по гадинам, грохот, хруст, жижа брызгает от них. Руль, что есть сил держу, да газу выжимаю на всю катушку ... — Только бы Уральчик наш выдержал! Только бы выдержал... — кажись молиться начал. Так вот машину уговаривать: — Держись, мой хороший! Еще давай! Жми! Вырвемся, водички тебе свеженькой в радиатор налью! Вымою тебя от гадости этой! — навроде друга я живого уговариваю! А сам жму! Волчок сразу вниз, в ноги спрыгнул. Засел тама. Понимает, что выпасть из кабины может. Стекол-то уже нет! Прем на всех парах. Я гадину, ту что придушил, отшвырнул наконец от себя. Легче стало. Только горло побаливает... Каску на башке поправил, съехала маленько. Дык, покоцали ее здорово! А если бы не было?.. Все бы на башку мою пришлось!
Земля задрожала. Слышно прямо! Даже руль из рук вырываться начал. Еле удержал его! Справа, из-за дома пыль повалила, да кирпичи выбитые полетели. Будто кулаком кто-то вмазал там, или тараном каким... И снова трясти! Машина вильнула, руль из рук чуть не выронил. Даже притормозил чутка. Вылезло чудовище оттуда. Гадкое, огромное! Под два этажа! Осьминог тот окаянный, за которого Иван рассказывал. Сначала щупальца свои на дорогу вывалил, клубятся, извиваются. Мощные, длинные! Кольцами пустил, столбы, да деревья обвил, подтянулся, да на них выполз! Здоровенный, серый с зелеными пятнами весь. Глаза, словно у змеи! Злобные, холодные... Страшно — жуть! Поверх головы, еще щупальца у него. Узенькие такие, длинные, да с усами они! Шевелятся, хлестают по дороге, а на концах — зубы, словно иголки! Да скребут по всему, куда дотягиваются, да резаные полосы оставляют там, где прошлись! Весь осьминог тот вывалил на дорогу. Пасть раззявил, да как завоет! Волчок сам завыл с перепугу. И я орать! Страшная гадина...
Нога сама газ нажала. Я только смотрел на гадину эту... Взревел мотор, как никогда взревел! Сорвался Урал с места, будто черти его рогами пнули, да понесся мимо твари этой. Только ветер засвистел! Размахнулся спрут щупальцами, вмазал по машине, тряхнуло нас, да заваливаться грузовик начал, на бок. Я — руль в сторону! Еще раз крутанул, ударился башкой о стойку, сильно ударился. Только выровнял машину. Получилось! Снова спрут ударил. Обхватил нашу кабину щупальцами, теми, что узкие! Заскребли их зубы по металлу. Сами — как иголки! Борозды оставили! И в кабину потянулись, обвились вокруг стоек. Я молотом по ним лупить, а волчок зубами помогает! Одно щупальце отрубил об край стойки. Второе — само оторвалось. Машина же прет! Гляжу, а оно такое-же самое, как то, что ночью нам в форточку, в подсобке лезло! Тьфу гадость какая...
