А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу (СИ) - Рентон Рик

Вдобавок, не смотря на то, что уснуть мне удавалось лишь рывками, а кроме пары конфет и сухой лапши, я больше ничего не ел, к рассвету в теле всё равно ощущалась какая-то неестественная бодрость. Словно я только чт принял дозу так называемого «энергетического напитка» — какого-нибудь липкого коктейля из глюкозы, искусственных витаминов и лошадиной дозы кофеина. И еле заметное ощущение пустого желудка давало о себе знать лишь тогда, когда я вспоминал о нём сам. А вовсе не проникало во все мысли и желания помимо твоей собственной воли — так, как оно обычно бывает во время соблюдения каких-нибудь строгих диет. Хотя, и действительно неплохие конфеты и даже дешёвая лапша, казались мне по-настоящему вкусными. Приёмы пищи по-прежнему приносили удовольствие.

Хорошо поспать мой организм тоже любил. И был готов к этому процессу в любое время дня и ночи — этот факт я не просто помнил, это я ощущал прямо сейчас. Но опять-таки — прямо сейчас я даже и не думал клевать носом или разрывать себе рот зевотой. Веки не тяжелели, мышцы лица уже снова в тонусе. Мысли текут не особенно быстро, конечно… Но на типичный утренний тупняк во время какой-нибудь болезненной бессонницы — совсем не похоже… Хм. Нездоровая бессоница, однако, мне знакома… Да к чёрту! Она знакома каждому человеку старше тридцати лет. И хоть годовых колец на мне не обнаружилось, но то, что я уже разменял четвёртый десяток, сомнений не вызывало.

Чёрт, да ведь я сейчас даже в туалет не хочу, как обычно бывает с утра! Ну хоть какие-то привычки нормальных людей и мне тоже кажутся вполне обыденными…

В остальном же мои внутренние ощущения вполне ясно говорили только одно. Это вовсе не я попал в ад. Это весь остальной мир, наконец-то, подтянулся до моих стандартов.

— Ты, Рик, холодный совсем, как труп… — Эти слова со стороны девчонки прозвучали уже достаточно чётко. Белла проснулась первой и, приподняв голову с моего плеча, она еле разлепила сонные глаза. — Полюбому ты тоже из автономов… Доброе утро, что ли…

— Доброе. — Кивнув в ответ на сонное приветствие, я мимолётом отметил тот факт, что тепло чужих тел рядом с собой ощущать было непривычно. Видимо, в том аду, в котором я жил до этого, приходилось обходиться преимущественно своей собственной персоной. Наверное поэтому так люблю поговорить сам с собой. Ну хоть не вслух…

Я припомнил, что ещё вчера, после того, как юный музыкант всё-таки согласился хотя бы попытаться помочь жителям Кронштадта, клюющая носом девчонка начала рассказывать нам про какие-то научные эксперименты с похожим названием. Но в итоге сама махнула на это занятие рукой, проворчала что-то про то, что утро мудрее вечера, и отрубилась почти мгновенно. Как настоящий солдат.

Но теперь её отдохнувший детский мозг был готов к новому дню, как обычно полному невероятных открытий:

— Наверное, ещё и не спал почти! И есть толком не хочешь, да?

— И от того и от другого не откажусь. Но в главном ты права.

— Хе… — Усмехнувшись, девчонка протёрла слипающиеся глаза и заразительно зевнула. — Ох-х-х… Получается, что все симптомы совпадают! Только почему же про тебя совсем ничего нет в тех…

— Симптомы? — Рикардо тоже разлепил глаза. — Вы чего, заболели?

Белла недовольно на него покосилась:

— Типун тебе на язык! Ближайший доктор вон, — она оглянулась на северо-восток, — в двух часах плыва!

— Это в Кронштадте что ли? — Паренёк попытался разглядеть далёкий остров. Но в утренней осенней дымке сейчас не было видно даже тех огоньков, что светились оттуда ночью. — Далековато… А как мы вообще туда доберёмся, если по воде нельзя?

— Так же, как и я сюда попала. По южному мосту.

— И сколько до него пилить? — Музыкант с сомнением оглянулся на свою объёмную поклажу. — До темноты успеем?

— С Риком успеем. — Решительно кивнула девчонка. И перевела взгляд на меня. — Если ты, конечно, за ночь ничего нового не вспомнил. И тебе по-прежнему некуда идти.

В ответ я лишь покачал головой.

— Ну и правильно! — Белла вновь беззастенчиво зевнула во весь рот, продемонстрировав на зависть здоровые зубки. — По твоей части тоже можно будет попробовать там побольше разузнать. Копии документов про автономов у нас же где-то есть. Может там что-нибудь и про тебя написано, а мы раньше значения не придали.

— Документов?

— Ну про те испытания, с которых всё и пошло-поехало… Хотя вообще-то, это всё — государственная тайна, конечно. На них прямо так и написано.

— Ты же сама говорила, что теперь-то — какая разница?

— Ну да… — Девчонка беззаботно пожала плечами. И с неохотой всё-таки начала выбираться из-под тёплого плена спальника. — Да и тайной это уже давно, по идее, быть перестало. Ещё когда все вокруг в таких же жор превратились…

— А я же правильно понял, что это произошло почти одновременно по всей стране? — Поднявшись следом за ней я помог быстро свернуть мешок в чехол. Получилось так же ловко, как и свернуть кому-нибудь шею. — Или, может, кое-где всё ещё есть…

Заметив в глазах девчонки весёлый скепсис, я не стал договаривать. Ответ легко угадывался ещё до того, как получилось сформулировать вопрос.

Белла досадливо поджала губы и подтвердила мои догадки кивком:

— Мы пытались связаться не только с этой дурацкой лодкой на дне залива. И везде — не «алё». Так что бери больше — похоже, это теперь по всему миру!

— Это как же так вышло?

Белла пожала плечами:

— У нас медики изучали этот вопрос, конечно… Но так, знаешь… Как говорится — по остаточному принципу. Работы у них сейчас же всегда полно. Так что фиг его знает… Может ещё разберёмся когда-нибудь с этой заразой…

— Угу… — Рикардо почему-то вдруг помрачнел. — Если успеете…

И, глядя на него, я попытался сформулировать давно назревавший вопрос:

— То есть… Когда кто-то взрослеет…

Полная формулировка снова не понадобилась. Однако, Белла вдруг резко перестала печалиться:

— А вот и нет! — Девчонка просто-таки подпрыгнула на месте, брякнув по стальному балкончику своими ботиночками. — Если вовремя уколоть «антижорин», то останешься нормальным! — Она на миг запнулась, с лукавой улыбкой глянув на юного музыканта. — Ну, в смысле, жорой не станешь…

— «Антижорин»⁈ — И без того большие глаза чернокожего паренька чуть не выпали из орбит.

Было заметно, что девчонка специально приберегала вчера этот козырь, когда уговаривала музыканта присоединиться к своей борьбе. И теперь от души наслаждалась полученным эффектом, не особо торопясь вносить ясность:

— Чё, больше не так сильно хочется у этих сатанистов зависнуть?

Список киноцитат, пункт 28–70…

— Короче, Склифосовский! — Я подхватил часть поклажи паренька. — Давай-ка ближе к телу. А то ты мы так до ночи даже с этого рыбозавода не выберемся. А нам ещё мимо твоих пленителей пробираться, если я правильно понял…

Сориентироваться с верхотуры при свете утреннего солнышка было не сложно. В какой-бы стороне не находился тот самый мост, о котором говорила девчонка, достаточно быстрый путь к нему не мог лежать нигде, кроме как через узкую полоску леса между заливом и каким-озером. Именно там ночью светились костры дикарей.

Но путь в обход водоёма был намного длиннее. И не факт, что безопаснее.

Белла тут же подтвердила мои догадки:

— Да, надо топать… — Она тоже без разговоров накинула на себя лямку рюкзака. Теперь пареньку оставалось взвалить на себя только гитару и аккумулятор. — А «антижорин» в Саратове изобрели… Или в Самаре? Я их всё время путаю…

— Это, в смысле, лекарство от жорской болезни? — Рикардо задавал вопрос так вкрадчиво, словно боялся спугнуть внезапную удачу. — Прямо вот один раз колешь — и всё? И жорой точно не станешь?

— Папа говорит, что да. Не станешь. — Судя по уверенному тону девчонки, в честности отца она не испытывала ни малейших сомнений. — Да даже если уже стал — то всё равно нормальным опять будешь! Это если не затягивать, конечно…

Но с лица паренька сомнение и не думало исчезать: