Приватир (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

— У меня встречное предложение. Я назову вам координаты на берегу Нитры, где на небольшой глубине вы найдёте ваш груз. Не думаю, что морская вода ему навредит. Вы же даёте мне соответствующую бумагу, и амулеты остаются у меня.

— То есть, вы сбросили груз в прибрежной полосе?

— Место глухое, скалистый берег, чтобы обнаружить его, нужно хорошенько поискать.

— Уверены, что его не обнаружат венгры?

— Более чем.

— Вы могли наследить, когда уходили от погони.

— Я умею прятать следы в лесу, Лев Артемьевич.

— Это хорошая новость, — не сумел скрыть своего удовольствия жандарм.

А кто ещё-то? Уж не представитель граммофонной фабрики, это точно. Только, с ним надо бы как-нибудь поаккуратнее, чтобы не оказаться на крючке. Вот уж чего не хотелось бы, так это таскать для конторы каштаны из огня.

— Кстати, поговаривают, что нападавшие на полицейское управление щедро использовали «Пробои», — словно спохватился Тихонов. — А один офицер утверждал, что его подкололи ножом, хотя на нём и была шестикаратная «Кольчуга», а значит у нападавшего имелся ещё и «Стилет». И странное дело, раненые в порту и в управлении были подстрелены необычными стреловидными пулями. К слову, весьма оригинальное решение. Не желаете его запатентовать?

— Этим уже занимается мой поверенный.

Я не видел смысла делать большого секрета из своего изобретения. Очень скоро о них узнают, а собрав воедино саму пулю, и поддон, без труда поймут в чём тут суть. С учётом широкого распространения амулетов, спрос на новый мощный боеприпас будет большой, пусть он более трудоёмкий и его производство обходится дороже. Поэтому я передал Митрофанову необходимый пакет документов, дабы он оформил патент.

— Вы весьма спокойны для человека, которому может быть предъявлено обвинение в применении амулетов запрещённых к свободному обороту.

— Потому что я их не использовал, — пожав плечами ответил я.

— Следствие полагает иначе.

— Я не говорю о том, что при нападении на управление не использовали эти амулеты. Я говорю, что не имею отношения к этому нападению.

— И тем не менее, Анастасия Ильинична на свободе.

— Она просто решила, воспользоваться ситуацией и сбежала. Я встретил её в города, и помог скрыться.

Мне нечего опасаться. Сильно сомневаюсь, что меня выдадут венгерской короне. И вопрос даже не в отсутствии договорённостей об экстрадиции. Тут всё дело в престиже, на котором наша выдача скажется не лучшим образом. У Русского царства с Венгрией, Польшей и Ливонской конфедерацией отношения натянуты до предела.

Обвинений же за хранение амулетов запрещённых к свободному обороту я не опасался. На обратном пути мы сделали небольшую остановку, где я припрятал всё то, что могло навлечь на меня неприятности. А потому намёки жандарма воспринял совершенно спокойно.

— А вы уверены, что Бирюкова сможет выдержать допрос с использованием «Лжекамня»?

— А у вас есть основания её допрашивать? Она вольник и лишать её этого статуса гильдия не собирается. Ответственность за груз полностью на мне.

— Координаты местонахождения груза, это просто замечательно. Но «Облегчители» вам всё же придётся вернуть. Не безвозмездно. А скажем за премию в десять тысяч, — меняя тему разговора, произнёс жандарм.

— Вообще-то, по самым скромным подсчётам они потянут на двадцать четыре.

— Думаю, вы не в том положении, чтобы торговаться. И, да, я ещё невероятно щедр.

При нападении на управление я настрелял «Пробоев» на тринадцать тысяч. Впрочем, с учётом трофеев, всё одно остался в значительном барыше. Их наберётся тысяч на двенадцать. Но расставаться с «Облегчителями» всё же не хотелось. Ведь это увеличивало нашу грузоподъёмность вдвое. С другой стороны, рассчитывать на большее не приходится, а бодаться с жандармами, себе дороже.

— Куда занести амулеты? — поинтересовался я.

— Жандармское управление, ротмистр Тихонов, — коснувшись полей котелка произнёс он, словно представляясь по новой. — А сейчас можете навестить управление фабрики и получить необходимую вам бумагу.

Иных забот у меня не было, поэтому я последовал совету нового знакомого. Вообще-то странно, отчего он решил говорить со мной на улице, а не вызвал к себе. Ведь и так и эдак знал, что камни мы нашли, как впрочем определился и с наградой. Впрочем, наверняка за возврат камней он намеревался предложить меньше, прихватив с собой чек на нужную сумму. А может и не собирался платить, взявшись решить вопрос с грузоотправителем. Но тут выяснилось, что груз в целости, и практически на месте, а значит и условия сделки меняются.

Бумагу я получил без труда. Мало того, похоже управляющий только ждал моего появления. Правда содержание было эдаким скользким. Мол, я все издержки заводу возместил, и претензий по поводу утраты груза, перечень прилагается, теперь фабрика не имеет.

Иными словами, фабрикант знать не знает, чего там удумал этот вольник, он отправлял честный груз, а с какого перепуга тот начал оказывать сопротивление он понятия не имеет. Понятно, в общем-то. Ему не с руки терять торговых партнёров.

Получив необходимый документ, я направился в жандармское управление. Как и следовало ожидать, ротмистр Тихонов оказался местным начальником. А иначе с какого перепуга он походя решал бы такие серьёзные финансовые вопросы.

— Фёдор Максимович, в принципе, вы можете оставить эти амулеты у себя. Причём, вместе с деньгами. Скажем, это премия за хорошо выполненную работу, — покатав по столу «Облегчители», произнёс ротмистр.

— Мне не улыбается работать на корпус жандармов, — покачав головой, ответил я.

— Не работать на корпус, Фёдор Максимович, а служить в корпусе. Это обезопасит вас от возможных неприятностей со стороны вашего дядюшки.

— У него не может быть ко мне претензий. Я ему не угроза, так как отказался от притязаний на наследство. И он знает точно, что я не солгал.

Не важно, что я сам в это уже не верю. Жандарму знать об этом не обязательно. Вот только он и не думал отступаться.

— Вы выкачали из себя всю кровь Рюриковичей? — с ироничной улыбкой поинтересовался ротмистр. — Поймите, Фёдор Максимович, пока вы живы, вы в любом случае представляете угрозу для великого князя Демидова. Получить личное дворянство не так чтобы и сложно. Достаточно окончить университет, отслужить на государственной службе три года, и оно у вас в кармане. А там дело дойдёт и до потомственного. Процесс конечно растянется на годы, но при игре в долгую, вполне реально. И кто знает, быть может за прошедшее время у вас появится желание вернуть себе то, что должно было быть вашим по праву крови. Ведь оно остаётся за вами в любом случае. Пусть попробовать воспользоваться им вы можете только по получении потомственного дворянства. Так что, вы в любом случае представляете потенциальную угрозу для вашего дядюшки. И он, в отличии от вас, это прекрасно понимает. Отказываться же от того, что само упало ему в руки, пусть и по вашей глупости, Александр Иванович не станет. Лично я постарался бы обезопасить себя с этой стороны.

— Отчего вы так заинтересованы именно во мне, Лев Артемьевич?

— А кто сказал, что я в вас заинтересован, — хмыкнув, возразил ротмистр. — Это вы скорее заинтересованы в корпусе. Я просто предлагаю вам службу. Как только оформлю бумаги, вы сразу же окажетесь под защитой царя. И любой кто попытается поднять руку на вас, поднимет её на его величество.

— И всё же, вы решили сделать мне предложение.

— Я под впечатлением от того, как вы решили проблему в Нитре. Дерзко, решительно и невероятно эффективно. И я не намерен обряжать вас в форму, меня вполне устроит то, что вы продолжите летать на своём аэроплане.

— Прошу прощения, но я предпочту оставаться на вольных хлебах.

— Подумайте до завтра, Фёдор Максимович. Не каждый день делают подобные предложения, — подвинув по столу чек на десять тысяч рублей, произнёс Тихонов.

Ага. Подумаю. Конечно. Вот уж чего и даром не нужно, так это поступать на службу в корпус. Даже на разовую работу подряжаться никакого желания. У меня немного другие приоритеты. Со спокойной жизнью не задалось, значит будем жить весело. Вопрос только в финансах. Конечно, по совокупности у меня сейчас получается порядка ста тысяч. Но я не уверен, что этой суммы достаточно.