Те, кого нельзя называть (СИ) - Булавин Иван

— Люди из Крепости, не из нашей, другой. Но попасть им нужно в нашу Крепость. У них довольно много поклажи, к тому же среди них беременная женщина. Мы можем сами дойти пешком, но будет лучше, если вы нам поможете.

Старик обвёл нас подозрительным взглядом, ненадолго задумался, потом принял какое-то решение и сказал:

— Последние дни мы живём с опаской. Через лес двигаются плохие люди, и нелюди тоже зашевелились. Даже нечистых видели, правда, далеко отсюда. Но вы — не они, это я вижу.

— Более того вам скажу, одного нечистого мы сегодня убили, — сообщил ведьмак.

— Даже так? — удивился старик.

— Именно, — с нотками гордости сказал ведьмак. — Я дрался с ним, а вот он, — Лом ткнул в меня пальцем, — застрелил. Если прогуляетесь до того места, найдёте тела и кое-что ценное. Мы же пока предлагаем вам оружие и патроны в качестве… подарка. Думаю, вам сейчас это очень пригодится.

— Хорошо, — сказал старик и обернулся назад, обращаясь к общественности. — Эти люди — наши гости, впустите их и отведите ко мне в дом.

— Батюшка? — неуверенно вопросил молодой часовой со старым дробовиком.

— Ты оглох? — старик нехорошо прищурился на парня. — Эти люди — гости, они пришли с миром, мы им поможем.

— Мы бы хотели продолжить путь, — заикнулся молчавший до того Коростин.

— Уже вечер, — сообщил старик, кивая на небо. — Сегодня вы далеко не уедете, поэтому приглашаю вас переночевать здесь. Ужин и мягкая постель никому никогда не вредили. А время можно потом наверстать. Проходите за мной.

Ворота в крепости были двойные, сперва нам открыли внешние створки, потом внутренние. Оказавшись на территории самой деревни, мы смогли осмотреться. Деревня оказалась довольно солидных размеров, проживало тут человек пятьсот, а то и больше, при этом никакой скученности не было. Добротные деревянные дома, хозяйственные постройки, сады, загоны для скота. Улицы чистые, отсыпаны щебнем, кое-где даже имеется настил из толстых досок для удобства ходьбы.

Бросился в глаза интересный факт: местами здесь проглядывали крыши кирпичных домов, торчавшие из земли. Если их полностью не похоронило, то можно сказать, деревня имеет отличное бомбоубежище, склад и просто жилые площади, расположенные под землёй. А таких домов тут не один и не два, что увеличивает площадь селения в разы.

Нас отвели к большому дому с высоким резным крыльцом. Здесь вообще популярна была резьба по дереву, вера в бога не предполагала отказ от красоты в быту. На нашем пути встал немолодой мужик в овчинной душегрейке, встал, взглянул на нас и обратился к старику:

— Батюшка?

— Эти люди — наши гости, — в который уже раз повторил старик, — они будут ужинать в моём доме, а после определи их на ночлег. Если захотят, истопи баню. У них есть для нас подарки, возьми их и распредели, как полагается.

— Сделаем, — кивнул мужик, после чего повернулся к нам.

Мы с видимым удовольствием отдали ему захваченные трофеи. Судя по его реакции (а он прямо-таки расцвёл), с оружием в селении было плохо, а с патронами ещё хуже. Что же, добро делать легко и приятно, тем более что нам это добро абсолютно не нужно.

— Где, ты говоришь, убили нечистого? — спросил старик у Лома.

Тот вкратце обрисовал местность, где проходил бой.

— Отправь людей, Тихон, — велел старик тому же мужику. — Пусть приберут трупы людей и, если будет на то возможность, похоронят. А тело нечистого следует сжечь дотла, не нужно ему поганить землю. Соберут, что осталось из трофеев, а заодно разведают опасность.

— Понял, — кивнул он и тут же начал отдавать команды другим.

Мы прошли в просторную комнату, где, скинув вещи, уселись за большим столом. Тут же выскочила молодая девушка, возможно, внучка старика (или правнучка), которой он велел накрывать на стол. Сам старик уселся во главе и некоторое время молчал. Когда на столе стали появляться блюда, такие как вареная картошка, нарезанное сало, кровяная колбаса, капустный салат, солёная рыба, он прокомментировал:

— Спиртное не предлагаю, у нас нет запрета, но пьянство не приветствуется, особенно если предстоит говорить о деле. Есть хороший травяной чай.

— Нам не нужно спиртного, — ответил за всех Коростин.

Когда мы стали насыщаться домашней пищей, старик продолжил разговор:

— Теперь разрешите представиться. Зовут меня отец Николай, в миру — священник Николай Прозоров, но так меня уже давно не зовут. Исполняю функции главы общины, исполнять мне осталось недолго, но пока держусь, потому как не хочется дела бросать.

Мы по очереди представились.

— Сразу скажу, подарки ваши будут очень к месту, мы ограничиваем общение с миром, а потому патроны — товар редкий, пытаемся сами перезаряжать, да без расходников никак, — старик из местного святого на глазах преображался в практичного человека, которому приходится рулить немаленьким хозяйством, у него даже речь изменилась. — Но я вас не только за этим пригласил. Как ни крути, а внешний мир никуда от нас не денется, как и мы от него. Есть ли какие-то новости? Скоро ли человечество возродится? Когда нечисть сгинет?

— Я не учёный, — сухо ответил ведьмак, — могу сказать только, что над этим активно работают. Например, почти истребили кукол.

— Кукол находить научились, — согласился старик. — А потому убивают ещё в детстве. Ужасно это — детей убивать, а никуда не деться. А как с самими?

— За всё время убита пятьдесят одна особь тех… ну, вы поняли, о ком я.

— А всего их? — с интересом спросил Николай.

— Точно сказать не могу, но число конечно и весьма невелико. Другое дело, что истребление сталкивается с проблемами, а помимо этих, есть ещё и другие сущности, которых активно изучают.

— Слыхал про такое, — согласился старик. — Вроде мелких бесов.

— В будущем, ещё до полной победы, собираются развивать производство и культуру, — сообщил ведьмак. — Это не секрет, население Крепостей будет выходить на поверхность. Уже сейчас восстанавливают дороги, строят новые поселения, но пока всё упирается в людей.

— Известное дело, — согласился старик. — Прошлась нечистая сила по земле косой, от людей едва сотая часть осталась, а где-то и тех нет.

Тут он задумался, после чего подозрительно посмотрел на Лома.

— Тебя звать-то как?

— Лом, — отозвался ведьмак, откусывая большой кусок колбасы.

— Не христианское имя, — недовольно проворчал Николай. — К тебе у меня особое дело есть, потом, ближе к ночи поговорим.

— Тварь какая-то?

— Почти, — уклончиво ответил старик. — Что же, думаю, баня топится, доедайте, потом, после мытья, поговорим ещё.

Баня оказалась простой, даже без парилки. Зато вода в железном кубе грелась быстро, временами туда подливали и подбрасывали дров в печку, что вмонтирована внутрь. Удобно и быстро, в самый раз для уставших путников. Когда мужская часть закончила с гигиеной (даже побрились, в качестве цирюльника выступил Винокур, выскобливший весь личный состав опасной бритвой), в помывочную отправилась Марина, а меня и Лома поманил к себе старец.

— Пойдёмте со мной, вас двоих хватит.

Здание, куда он нас позвал, выглядело натуральным сараем, но за скрипучей дощатой дверью обнаружилась лестница вниз, не просто лестница, а настоящая лестница из современного дома, остатки старого здания замаскировали деревянной хибарой. Старик зажёг небольшой светильник, стоявший тут как раз на такой случай, после чего предложил нам спускаться.

Когда мы спустились на три пролёта, дорогу нам преградила решётка, за которой стоял часовой с револьвером в одной руке и светильником в другой.

— Всё спокойно? — спросил Николай.

— Да, не вырывался, голоса не подавал. Вы к нему?

— Сначала в хранилище, а потом к нему. Там сегодня кто дежурит?

— Игнат с сыном.

— Вот и хорошо, предупреди их, что мы идём.

Решётка открылась, мы прошли ещё на пролёт ниже, а после этого завернули в одну из квартир. Окна были забиты изнутри, а саму квартиру долго очищали от земли и камней, что насыпались через окна. Создание такого подземелья стоило общине немалых трудов.