Вячеслав Седов - Осколки вечности
– Как Нэй? Мы все слышали о том что произошло, вот я за ребят и спрашиваю. По сердцу она нам пришлась. До сих пор не могу простить себе, что выставил так мало караульных той ночью.
«Ловец удачи» промолчал. Он бросил взгляд на захрапевшего Гортта. Еще несколько тардовских наемников расположились рядом, закутавшись в свои плащи. Полуэльфка дремала, положив голову ему на плечо.
– Плохо, - ответил полукровка в полголоса, - Она не приходит в сознание.
– Еще бы! Если ударил такой здоровяк. Гора мышц и мяса, но ни одной извилины. Я бы на твоем месте убил после тех дел, что он натворил.
– Не люблю убивать в простой ссоре.
– А это ты Гортту доказывай, - хитро прищурился Тард, подхватив лежавший у своих ног плащ и протягивая «ловцу удачи», - Давай, устраивайся и вздремни немного. На вас двоих должно хватить.
– На двоих? - изумился полукровка.
От резкого движения наемница приоткрыла заспанные глаза. Она пробормотала что-то себе под нос и, поежившись, переместилась ближе к своим вещам, сваленным у костра, и вытащила из сумок изрядно потрепанный плащ.
Феникс поднялся и подошел к ней. Полуэльфка изумленно смотрела на него, пока он кутал ее в плотную ткань необъятного предмета одежды Бритвы.
Гном улыбнулся, когда двое полукровок улеглись рядом. Гюрза как-то опасливо и недоверчиво положила свою голову на грудь Феникса. Он уже спал, а она еще долго не могла заснуть и удивленно посматривала на Бритву. Тот лишь разводил руками, мол, лангвальдское соглашение вспомнил, не иначе.
На следующий день, ближе к полудню, обоз остановился на границе. Сильванийские стражи лесов небольшими группами прохаживались вдоль груженых возов, вытянувшихся на тракте. Тард и Гортт о чем-то спорили с комендантом форта, пока группа стражей во главе с офицером производила беглый досмотр. Королевский патент сделал свое дело, иначе все дело могло затянуться до глубокой ночи.
Карнаж стоял, прислонившись спиной к фургону циркачей и разглядывал обитые мыски собственных сапог. В сложенных на груди руках поблескивал на солнце шип на рукоятке Vlos'Velve спрятанного под курткой. Памятуя неприятные вести, принесенные вчера наемницей об убитом на днях у границы «отрекшемся», Феникс решил быть настороже.
Полуэльфка стояла по другой край полога, сжимая в руке свою огромную феларскую саблю и изредка бросала изумленные взгляды на «ловца удачи», который был весь день молчалив, словно воды в рот набрал.
Наконец, офицер и несколько сопровождавших стражей приблизились к фургону. После краткой и нелицеприятной беседы с маэстро, так как сильваниец говорил с ним требовательно и надменно, офицер приступил к досмотру.
Какого же было изумление Феникса, когда перед ним предстал Кеарх в легкой кольчуге и плаще с вышитым на плече гербом королевской гвардии.
– Ты? - не выдержал «ловец удачи» и отошел от фургона.
Несколько изящных эльфийских алебард своими наконечниками в виде длинного узкого пера нацелились в грудь полукровки, поблескивая на солнце крюками и прорезными топорами с вогнутым полукруглым острием.
– Во-первых, не «ты», а «вы», ран'дьянский выкормыш! А, во-вторых, разве мы знакомы? - глаза Кеарха были пустыми и холодными, в чертах застывшего, каменного лица изумление едва угадывалось.
Офицерская шпага с позолоченным витиеватым эфесом с шипением вышла из ножен.
Шрам на лице исчез, но это был Кеарх, Феникс готов был поклясться чем угодно.
– Простите, я обознался, - прохрипел Карнаж.
Острия алебард опустились к земле.
– Ну, и что же тут сторожат двое вооруженных до зубов полукровок? - спросил эльф, отстраняя Гюрзу кончиком шпаги.
– Они из отряда убийц драконов, - сообщил солдат, просматривая список, выданный Тардом.
– Тем более, - сверкнул глазами Кеарх.
Сильваниец откинул полог в сторону. Клара испуганно посмотрела на офицера, склонившись над Нэй.
– Хм, отрекшаяся падаль, - эльф цокнул языком и дал знак двигаться дальше.
Когда солдаты отдалились на приличное расстояние, Гюрза подошла к онемевшему от изумления «ловцу удачи» и спросила:
– Феникс, что с тобой? У тебя такой вид, будто ты призрака увидел.
– Так и есть, - еле слышно, словно самому себе, ответил полукровка.
– Что за чертовщина?! Ты знаком с этим эльфом?
– Я бы сам хотел это знать.
Понимая, что больше от него ничего не добьется, Гюрза вернулась на свой пост под недружелюбным взглядом Клары, брошенным в ее сторону, и задернула полог. Полуэльфка испустила тяжкий вздох. Ей не нравилось это неблагодарное занятие - защищать тех, кто об этом не то что не просил, а, скорее, наоборот.
Карнаж помотал головой, словно стряхивая окутавшее его наваждение и снова прислонился спиной к деревянной стенке фургона.
– Бритва! Ты глянь кто явился не запылился! - Гортт дернул за плечо Тарда.
Убийца драконов резко обернулся, собираясь сказать своему помощнику пару ласковых за бесцеремонно прерванный разговор с комендантом, который едва начал налаживаться, но ругательства слетели с его языка по другому поводу. Группа храмовниц быстро приближалась к фургону циркачей.
На встречу им выступили Гюрза и Феникс. В руках и тех и других блестело обнаженное оружие.
– Прощения просим, - бросил гном побледневшему от такой наглости и крепости выражений коменданту, и громко свистнул, приложив два пальца ко рту.
Наемники тут же заторопились к своему предводителю. Остальные охранники из обоза тоже последовали за и внушительного вида толпа во главе с Горттом направилась в сторону храмовниц.
– Старые споры, не беспокойтесь, - поспешил заверить эльфа Тард, снова оборачиваясь к нему с самым беззаботным видом, на который был способен.
Жрица соскочила с седла и подошла к Фениксу. Полукровка невозмутимо шагнул ей навстречу, прижимая свой кинжал лезвием к внутренней стороне левого предплечья. Пальцы на правой руке напряженно дернулись, готовые в любой момент выхватить меч.
– Вы оба знаете зачем мы явились сюда, не так ли? - на лице эльфки появилась усмешка, когда она увидела готовность «ловца удачи».
Жрице хватило лишь повести бровью, и храмовницы выставили перед полукровками частокол из шпаг.
– Э! Полегче там! - рявкнул Гортт.
Карнаж и Гюрза застыли между двух рядов, ощетинившихся оружием друг на друга.
Сильванийские стражи границы, тоже насторожились, выжидая дальнейшего развития событий.
– На что вы рассчитываете? - вскинула брови жрица.
– На то, что у вас хватит духу достойно принять чужое решение отречься, - ответила полуэльфка, указывая на фургон циркачей.
Жрица быстро подошла и сорвала полог.
– Твоя работа? - прошипела она, бросив на Гюрзу взгляд полный ненависти.
– Моя.
Эльфка подняла вверх руку и храмовницы убрали оружие.
– Ну вот и ладушки, - хмыкнул Гортт, - Феникс, если чего, нас покличешь. Братва, расходись пока.
– Что теперь? - спросил Карнаж, даже не шелохнувшись посреди всего происходящего.
Он стоял немного сгорбившись, словно готовый к броску тигр.
– А теперь давай уладим наши с тобой дела, отродье Xenos, - с каким-то усилием произнесла жрица.
Полукровка озадаченно посмотрел на длинный кусок белой ткани, переданный эльфке одной из храмовниц.
– Нас связывает с тобой кровная вражда по нашим обычаям, - начала жрица, приступая к обряду, для которого храмовницы отступили назад, встав полукругом за ее спиной.
– Ты смеешься надо мной? - скривился Феникс.
– Отнюдь. Мне самой это не доставляет удовольствия, но таков приказ короля. Ты же наполовину сильваниец, лесной эльф, хоть тысячу раз отвергни мы Аира, как нашего брата по крови, но это не касается его детей. У Сильвана детям дано право выбора: нести бремя грехов отцов или не нести. Я от матери отрекаться никогда не стану, а ты от своего отца? Прежде, чем ответить, подумай! Я могу хоть сейчас стребовать с тебя как с его сына!
– Тебя жизнь тяготит? - Карнаж начинал понимать, куда она клонит.
– Зубоскаль сколько угодно, но сначала ответь на вопрос, - невозмутимо потребовала жрица.
– Тогда задай его прямо.
– Хорошо. «Сталь» или «кровь»? Что выбираешь из основ смерти и жизни, как требует того кодекс сильванийской чести? И не тяни с ответом.
«Ловец удачи» не ожидал, что до такого дойдет. Вызов? Он не мог и в мыслях допустить, что оставленное его родителем наследие повлечет такие последствия, ведь он был полукровкой и вряд ли кто-то смог бы требовать с него ответа по обычаям кровной мести, то бишь признать его равным. Бесспорно, это было почетно, но Фениксу было плевать на моральную сторону дела. Он больше обращал внимание на практическую, а именно, получить отменный удар шпагой на дуэли. С другой стороны, если фортуна не отвернется от него и он победит, что помешает храмовницам тут же переиначить все, как убийство полукровкой чистокровного. Тогда кодексы повернутся к нему иной стороной, самой неприглядной для него лично, и самой почетной для сильванийских воительниц. Неужели жрица и впрямь считала, что предоставляет ему хоть какой-то выбор?
