Ярослав Коваль - Сквозь бездну
— Молодцы, ребята. Давайте следующего.
Препроводив взглядами последнее животное, почти без помех скрывшегося в проходе, бойцы с облегчением опустили оружие, кто-то принялся разминать затёкшие руки. Я оглядел их с гордостью.
— Ну что, парни! Мы ведь сделали невозможное, я ведь правильно понимаю? Сделали! Так что всё у нас будет отлично.
— Рады стараться, командир! — вот и всё, что прозвучало в ответ. Но я знал, что им приятно было это слышать.
По ту сторону щели, в которую с таким трудом проталкивались наши ящеры, обнаружился короткий узкий коридор, превратившийся в широкий и удобный уже через сотню шагов. Животных не было и здесь — видимо, чуть дальше имелось более подходящее для них место. И действительно, вскоре коридор обернулся обширной залой с наклонным полом — раздражает, конечно, зато можно вздохнуть полной грудью. Ящеры топтались здесь, дожёвывая лешту — видимо, не прочь были продлить удовольствие. Бойцы, успевшие притащить сюда снятую часть поклажи, раскладывали тюки так, чтоб удобнее было их навьючивать. Возчики распутывали верёвки, чтоб снова превратить груды скарба в аккуратно упакованную ящериную «броню».
— Перекусить бы, пожалуй, — сказал Химер, с некоторой завистью глядя на жующих ящеров.
— Пожалуй. Распорядись, чтоб готовили. И скажи разведчикам — пусть посмотрят, нет ли поблизости более удобного места.
— Разведчики уже всё осмотрели, более удобных мест поблизости нет. В смысле — более удобных для нас и обоза одновременно. Придётся терпеть.
— Так потерпим. Воду-то здешнюю нам можно пить?
— Надо будет ждать, пока маг придёт в себя. Он может дезактивировать воду.
Пришлось потерпеть, пока под котелками разложили костры из скудных кусков дерева, подобранных по дороге, пока закипела вода, а в ней — сушёное мясо, приготовленное наподобие индейского пеммикана, потому и доходившее до готовности стремительно. Крупа разваривалась дольше. Но, в конце концов, сняв пробу первым, Аканш принёс мне большую миску горячей и сытной еды. После порции такого супа неудержимо потянуло в сон. Я вопросительно посмотрел на зама — тот отлично понял и сообщил, что первые два часа готов бодрствовать вместо меня.
Отдыхали недолго — по четыре часа сна на брата, не больше. Даже возчики не могли себе позволить отдохнуть дольше, хотя ящеры против ожиданий вели себя спокойно, изредка перетаптывались на месте и без спешки пережёвывали обычный свой корм. Вокруг царила тишина, прерываемая лишь теми звуками, которые порождал наш отряд, не более. Даже вода не капала. Даже воздух не звенел в камнях, хотя его движение явно ощущалось.
— Как думаешь, здесь действительно так пустынно, как кажется? — спросил я у Эрмаха, едва пришёл в себя после короткого затягивающего сна.
— Вообще можно предположить, что да. Но я не могу знать этого наверняка.
— Естественно, не можешь. Эти места более пустынные?
— Именно так.
— Добраться до замка можно будет быстро?
— Да, хотя и дольше, чем если бы мы пошли в ту сторону.
— Ну что ж. Поднажмём. Время же ещё есть?
— Есть немного. Должны успеть.
Мы ещё помолчали, наблюдая за тем, как бодрствующая смена бойцов меряет шагами пещеру с неудобным покатым полом.
— Ты ведь из этого мира родом? — спросил я, отлично понимая, что даже за очень личный вопрос ни один местный военнослужащий не сможет дать мне в морду Рука не поднимется, потому что субординация и всё такое.
— Да. Мать — пленница, была взята слугами одного из местных лордов в Хрустальной провинции. Потом появился я.
— Получается — полудемон. Как и наш император?
Эрмах усмехнулся криво и не сразу — имперская закваска чувствовалась даже в нём.
— Примерно как его величество… А командир, вижу, любит рисковать.
— Почему? Потому, что про императора решаюсь заговаривать?
— Нда… В Империи говорят, что об императоре ни слова не следует произносить всуе, как о Боге. Командира этому разве не учили?
— Я в других краях учился. Там и о Боге языком трепали вполне свободно.
Эрмах снова усмехнулся.
— У командира на родине, как я понимаю, прямо будто в демоническом мире.
Я потёр ноющий затылок. Меня самого тянуло похихикать, но это казалось неуместным. Всё-таки чужие заблуждения следовало уважать хоть отчасти. Пусть Эрмах родом из демонического мира, но всё-таки он имперец. Настоящий имперец.
— Именно потому и не принято говорить о той, прежней жизни императора, до того, как он императором стал? О том, где родился и кто родители…
— Ещё и потому, что в демоническом мире происхождение не имеет ни малейшего значения. Значима только магическая мощь, — Эрмах жёстко усмехнулся. — Тот, кто сумел добиться власти, тот и лорд, тот и правитель. Всё просто.
— Да уж…
Мы ещё сидели и молчали, и через некоторое время я заметил, что Эрмах спит, привалившись плечом к камню. Поколебавшись, решил его не трогать — проводнику нужна свежая голова, а то ещё заведёт нас незнамо куда. Чтоб не отключиться самому, встал и принялся расхаживать, будто бы собрался присматривать за дозорными. Те, утомлённые до предела, но ответственные, подтянулись под моими взглядами, замаршировали бойчее.
— Командиру стоило бы ещё отдохнуть, — сказал появившийся за спиной Аканш.
— Сейчас лягу. И давай на «ты», идёт? Как-то мне в третьем лице слишком уж непривычно.
— В каком лице?.. А-а-а… Как тебе угодно, — мой зам позволил себе улыбку. — Конечно, только когда никто из подчинённых не слышит.
— Сложно тут у вас всё.
— У нас? Где — у нас? А-а-а… Так это теперь и у тебя тоже. Ты ведь в Империи и дальше собираешься жить?
— Да куда уж я теперь…
— Значит, ты у себя дома.
— Это верно.
— Аканш смотрел на меня с сочувствием. И хотя не сразу, но решился спросить:
— Тяжело тебе, командир? Тяжело привыкать?
— Не очень-то. Даже наоборот. Знаешь, мне в Империи больше нравится. Да, чтоб привыкнуть, надо набраться терпения. Но в целом… Нормально у вас.
— У нас.
— Да. Теперь уже у нас.
Бодрствующая смена расталкивала отдыхающую и спешила повалиться спать — в обнимку с оружием, как попало, но чтоб успеть поспать два своих законных часа. Аканш настоял на том, чтоб я тоже улёгся отдохнуть.
Противиться этому предложению было трудно. И так я поднялся с настолько тяжёлой головой, разве что не пальцами разлепил веки, что в тот момент скорее хотелось подохнуть, чем мужественно бороться за жизнь. А уж для великодушия и вовсе не оставалось сил.
Когда время, отведённое на отдых, истекло, ящеров подняли живо, хоть и с напряжением — им предстояло путешествие по узким коридорам, которые грузовых животных пугали, да ещё и с наклонным полом. А лешты в запасе больше не имелось, заманивать нечем, так что в случае любых проблем пришлось бы справляться одними только наличествующими силами возчиков и бойцов. Да арбалетами.
— Самое главное, что в этот раз обошлось без жертв, — сказал мне Химер. — Я ждал, что будет намного хуже. Одна-единственная вспышка ярости — и лечь могла половина отряда. Это самое главное, что ребята уцелели.
— Да уж, не та ситуация, чтоб бойцами жертвовать, — холодно заметил Аканш.
— А когда бойцами жертвовать легко и приятно? — не выдержал я. — Особенно если перед тем ты взглянул им в глаза?
Мне не ответили, впрочем, мой вопрос как-то и не подразумевал ответа. Мы шагали сквозь подземный полумрак, изредка оживляемый вкраплениями слюдяного света, какого-то загробного и нервирующего. И полная тишина вокруг, и полное отсутствие настораживающих сведений от разведчиков. Я с беспокойством поглядывал на Эрмаха, но проводник лишь разводил руками.
— Я говорил, что здесь будет тихо.
— Будем этим пользоваться, пока возможно. Аканш, подгони-ка ребят. Бойцы могут идти быстрее. Пусть возчики понукают ящеров.
— Рискованно.
— Всё у нас тут рискованно, а что делать?
— Да, командир. Будет сделано, командир.
Я больше доверял своему чутью, и немного подуспокоился. У меня самого возникало ощущение, будто всё вокруг мирно и убаюкивающе, ну, так надо было этим пользоваться. Не вмешиваясь в распоряжения, раздаваемые Миргулом и Аканшем, я всё-таки не прямо, но косвенно подгонял их, намекал, что стоило бы поторопиться. И мы торопились. Усталость угнетала, а потом лишала возможности излишне беспокоить себя рассуждениями на тему: «А вдруг?..» или «А что будет, если в действительности за нами кто-нибудь идёт по пятам, и всем уже известно, куда мы направились?»
И после следующего привала со сравнительно коротким перерывом на сон Аканш решительно заявил, что раз на нас никто не нападал, то либо мы оторвались, либо с самого начала придали слишком много значения простому совпадению, и не мог бы Миргул наконец-то вернуть ему офицерский знак? Миргул сделал морду кирпичом и уставился на меня. Видимо, ему очень уж льстило ношение знака сотника, до которого он сам пока не дорос.
