Ярослав Веров - Десант на Европу, или возвращение Мафусаила
Мда, пафосная картинка… Страшно, аж жуть… А тут ещё и блокнот Шура, стучит мне в сердце, как пепел Клааса. Чёрт, надо поскорее скинуть скафандр, Шур наверняка знает, что произошло! Не зря же сообщение пришло в момент катастрофы.
Пока я «тешился» такими картинками, М-фон изменился, и нельзя сказать, что в лучшую сторону. Терзающий вой исчез, но взамен ударила уже совершенно гробовая, космическая тишина. Полная! Я ловил несущий М-сигнал – фон, к которому я привык, как к самому себе – тщетно. Не было больше фона. А это значит…
Тут лифт спустился за следующей партией. И на этот раз не удалось затолкать в него Аню. Невзирая на весь кошмар, мне было чертовски приятно, что она рядом. Плечом к плечу. Мы втроем, включая молотометателя Мартелла, подобно легендарным стражам в сумерках, оберегали двух, оставшихся рядом с нами, туристов. Но как выяснилось, оберегали плохо.
Никто из нас глазом не успел моргнуть, как один из бессмысленно слонявшихся по площадке мишек схватил когтистой лапой первого попавшегося туриста за эластичное покрытие пустолазного костюма и рванул прочь.
«Стой!» – заорал я во всех диапазонах, но без всякой пользы.
Механорг перескочил через опору фермы обслуживания, и был бы таков, если бы не великан Мартелл. А я ещё считал метание молота бесполезным видом спорта! Мартелл с блеском опроверг это. Уж не знаю откуда взялась на космодроме литая металлическая чушка? Не исключено, что тоже была элементом декора, но чемпиону она пришлась по руке. Масса, как известно не зависит от силы тяжести, а вот дальность броска – да. Мартелл швырнул чушку во след улепетывающему с добычей механоргу и… попал! Да как удачно. В прыжке мишка повернул голову, видимо, для того, чтобы сориентироваться, и мартелловская чушка снесла эту голову начисто. В отличие от животных, включая человека, головы механоргов, если таковые имеются, не содержат мозга, даже спинтронного, зато там сосредоточены органы равновесия. Лишившись башки, мишка не стал хуже соображать, но перестал держаться на ногах. Его занесло и через несколько «пьяных» шагов механорг повалился набок.
Не сговариваясь, тем более, что сделать это было непросто, мы кинулись к туше поверженного механорга и выволокли из-под нее бедолагу-туриста. С первого взгляда на растерзанный пустолазный костюм стало ясно, что дело плохо. Турист, скорее всего, задохнулся. Вероятно, в корабельном медстационаре его еще можно было спасти и мы, подхватив тело несчастного, кинулись обратно к кораблю.
К огромной нашей радости лифт уже спустился. Мы проворно внесли в кабину жертву обезумевшего орга и только тут вспомнили о другом туристе. Ни в лифте, ни в ближайших окрестностях его не было.
Стражи в сумерках, вашу мать…
Оставив задохнувшегося на попечение Ани, мы с Мартеллом бросились на поиски второго подопечного. Но он как сквозь луну провалился! Скорее всего, его схватил другой мишка, пока мы, как круглые идиоты кинулись за первым похитителем. Однако ни подтвердить, ни опровергнуть этой версии было нельзя: все механорги, не считая поверженного метким броском молотометателя, с площадки исчезли. Или подкарауливали нас, прячась в облаке пыли?
Притиснув наши шлемы к друг другу – единственный способ переговоров в вакууме в отсутствии технических средств связи – мы провели краткое совещание:
«Уволокли, зверюги?»
«Уволокли…»
«Что будем делать? Искать?»
«Бесполезно. Мишек не догнать!»
«Тогда – на корабль?»
«На корабль!».
И мы побежали к кораблю. Не знаю, что чувствовал в эти мгновения Мартелл, а у меня на душе была тяжесть, доселе не испытанная. Получается, что пусть и под давлением обстоятельств, но мы предали своего брата-человека, оставив его в лапах рехнувшихся механоргов. Но что стало с оргами? Пусть они лишились связи с Ирмой, но базовое этическое программирование в них никто же не отключал. Сознательно напасть на человека механорги не могли. Ну, никак!
Тем не менее, это произошло. И горе-спасателям ничего не оставалось делать, как подняться на борт «Вестника богов». Может быть, пилоты что-нибудь придумают? Вдруг на борту есть какой-нибудь вездеход, или спасательный челнок. На худой конец, ремонтный пилотируемый модуль? Правда, вести поиски на поверхности безатмосферной Луны при помощи небольшой ракеты – то еще занятие. Любая траектория – баллистическая кривая. На бреющем не полетаешь, под каждый камешек не заглянешь… Хорошо, если мишки двинулись кучно, а не врассыпную, а то за двумя мехами погонешься… Ладно, надо поскорее оказаться на борту, а там видно будет.
М-да, как ни крути, а вляпался я с Шуровым заданием по самые уши. Твердой поступью иду по стопам отца. Хотя его приключения не сопровождались с первых же шагов мировой катастрофой и свежими трупами…
Лифт возносил нас над пылевым облаком, все еще окутывающем космодромное поле, и разглядеть что-либо было почти невозможно. Но Мартелл разглядел. Схватив меня за плечо, он стал тыкать куда-то в сторону торчащего над огрызком кратерной стены земного полумесяца. Я не сразу сообразил, что собственно вижу, но потом зрение мое словно прояснилось. Волшебные лунные мишки, как называли здешних транспортных оргов в детских познавательных виртукомиксах, сгрудившись, с упоением рвали, что-то маленькое и беззащитное. Не трудно было догадаться – что именно! Терзали, словно хищники в Колизее репрессированного христианина. Скорее всего, та же участь ожидала и унесенных сбежавшим механоргом.
Кораблю – взлет! – выскочили откуда-то знакомые слова, и я добавил от себя: – Прочь с этой проклятой арены…
Кабинка присосалась к шлюзу и мы вместе с телом туриста, которого все еще был шанс спасти, вошли в переходную камеру. Зажегся теплый, почти домашний свет. Пустолазные наши костюмы опали, значит наружное давление уравнялось с внутренним. А главное, появились звуки. Я отстегнул шлем. Мартелл и Анюта сделали тоже самое, а после мгновенной заминки «обезглавили» и туриста.
– Блин непропеченый! – вырвалось у меня, когда я заглянул в лицо туриста.
Вернее, туристки… Не очень подходящие к случаю слова, но лучше они, чем вопль горя и ужаса, подкативший к горлу. Как же так, она ведь должна была оказаться в первой десятке!… Нюша вдруг отпихнула меня, упала перед бездыханной тетей Несси на колени и приложила ухо к ее груди.
– Сердцебиение слабое, но есть! – выкрикнула Аня.
– Слава Шуру! – выдохнул я.
Анюта посмотрела на меня, как на придурковатого, а великан Мартелл заметил рассудительно:
– Видимо, пустолаз не разгерметизировался полностью… Пенула подогнана плотно…
Пенула – это, наверное, подшлемник с круглым воротником, – машинально подумал я и тут же одернул себя: – Да какая нафиг разница, главное тетя Несси жива…
Нюша опять продемонстрировала решительность и завидную подготовленность к критическим ситуациям. Она шагнула к нарочито аскетично-прямоугольному пульту, прикрепленному к одной из переборок, усеянной шляпками декоративных заклепок. Похоже, что здесь все будет либо такое вот подчеркнуто простецкое, либо изящное и роскошное, или того хуже – шикарное. Накатил приступ тошноты, но скорее всего, это сказывались усталость и нервная перегрузка.
– Внимание экипажа! – проговорила Аня в микрофон. – У нас пострадавшая женщина! Декомпрессия! Срочно требуется компенсационная барокамера!
«Потерпите немного, – откликнулся интерком. – До полного уравнивания давления осталость три минуты.»
Кажется, это был тот самый утрированно-мужественный голос, что сопровождал посадку «Вестника» идиотскими комментариями. Я немедля проникся к нему антипатией.
Она же умирает! – хотелось крикнуть мне. – А вы в свои дурацкие игры играете!
Но наверное, я был неправ. Скорее всего, экипажу сейчас было не до игр.
Наконец, красная лампа над выходом из шлюза погасла. Загорелась зеленая. У меня возникло стойкое ощущение, что где-то я уже это видел. Скорее всего, в одном из старых двухмерных фильмов из обширной видеотеки отца. Плита люка отошла в сторону, а могла подняться вверх или провалится в пол. Я бережно поднял тетю Несси, и внес в «предбанник», где нам предстояло избавиться от пустолазных костюмов. К «предбаннику» примыкал тоннель и по нему шли какие-то люди в одинаковой одежде. Кажется, такая одежда называется униформой. Неужели и впрямь на корабле есть обслуживающий персонал, как в старину? Шикарно, блин…
– Скорее сюда! – позвал я.
Но люди в униформе и не думали торопиться. Приветливо улыбаясь, они размеренно вышагивали гуськом, с синхронным чавканьем отрывая подошвы от ворсистого покрытия тоннеля.
– Это что еще за уроды? – с детской прямолинейностью спросил Мартелл.
Вопрос законный, ведь на поверку «униформисты» оказались вовсе не людьми. Мне даже почудилось, что передо мною восставшие из детских страшилок механтропы, но приглядевшись, я понял, что это всего лишь довольно примитивно выполненные андроиды. Достаточно было взглянуть на их блестящие неподвижные лица, с намертво приклеенными улыбками. Сразу же я уловил и слабенький М-фон, показавшийся мне после угрожающей Пустоты Вселенной манной небесной.
