Константин Якименко Сегедский - Последняя мировая. История одного снайпера
— Что мы и наблюдаем, — добавил Валера.
— Возможно, но это уже не так важно, — сказал полковник. — Сейчас важнее определить то, что противник задумывает делать дальше, а уже из этого строить свою линию поведения, особенно, если мы так и не найдём никого из наших военных.
Идти пришлось недалеко. Перебравшись через дорогу, заваленную строительными обломками, снегом и перегородившими её машинами, разбросанными по всей ширине проезжей части, мы миновали полуразрушенную арку старого сталинского дома. Тут, посередине довольно просторного двора, окружённого развалинами сталинок, находилось то самое бомбоубежище. Поскольку оно располагалось на расстоянии от других строений, до него не достали крупные обломки от разрушенных домов. Видимо, как раз из этого расчёта бомбоубежище и находилось строго посередине двора.
Мы огляделись: сумерки уже сгустились над кварталом, лёгкий ветерок слегка нагонял пургу, перемещаясь вдоль двора, а в воздухе зависло нечто незримое, но страшное. Окружающая пустота и тишина давила на сознание, рисуя в воображении будоражащие картины. Было тут нечто ужасное, словно здесь обитала лишь смерть, смотревшая на нас из-за руин обрушившихся зданий, обваленных перекрытий и пустых, без единого огонька света, разбитых окон. За всё время, что мы передвигались по городу, мы не заходили в жилые кварталы, предпочитая безлюдные участки центральных дорог, обширные площади и парки, от чего это место нас несколько устрашало.
— Так вы говорите, спаслось лишь тридцать человек? — спросил я, обращаясь к Сергею.
— Только те, кто присоединился к нам, — ответил бывший преподаватель. — Остальные бежали кто куда, а кое-кто занялся мародёрством и разбоем. Поэтому нам важно держаться вместе. Так мы сумеем дать отпор непрошенным гостям, и вообще выжить так намного легче.
Бомбоубежище представляло собой округлой формы земляной вал, диаметром метров тридцать, с двух сторон от которого расходились в разные стороны кирпичные надстройки — входы в подземное сооружение. Однако после взрыва от них остались лишь небольшие выступы простой каменной кладки в полкирпича. Эти конструкции были скорее оградительными в мирное время, чем составными частями подземного комплекса, а поскольку их буквально смело в сторону взрывной волной, можно было предположить, что так они и задумывались былыми строителями, чтобы не перегораживать в случае чего выход спасающимся. В стороне от одной из разрушенных надстроек лежала расколотая железобетонная плита перекрытия, словно прикрывающая со стороны вход в подземелье. Похоже, её сорвало взрывной волной с верхних этажей одного из зданий.
К одному из входов, который, по всей видимости, был главным, подходило несколько протоптанных на снегу дорожек, а из вентиляционной трубы еле заметно поднималась светлая дымка. По всем признакам, это убежище действительно было обитаемым.
У входа нас встретили двое дежурных. Один — крепкого телосложения высокий молодой парень, примерно моего возраста, другой — намного старше, но ростом пониже, похоже, главный из них.
— Нашли ещё кого-то? — приветствуя рукопожатием, спросил тот у Сергея, оглядывая наши белые маскхалаты и, заметив оружие, добавил. — И при оружии? — сразу же насторожился он. — Кто это?
— Это друзья, — поспешил успокоить напрягшихся, было, дежурных преподаватель. — Ополченцы. Они были в местной военной части и многое видели. Я расскажу вам об этом позже. А теперь, — обернулся он к нам, — давайте спустимся вниз. Вы проделали не близкий путь и наверняка очень устали. Теперь можете отдохнуть и погреться. Прошу входить — места хватит на всех, — указал он рукой вниз по лестнице.
Мы подошли ближе: ведущая вниз, довольно крутая лестница была немного присыпана битыми кирпичами, а снег выгребен наружу.
— Да, ещё одно, — сказал вдогонку Сергей. — Мы перенесли кое-какую еду и тёплые вещи, всё что нашли. Так что, если что, не стесняйтесь, говорите, если что надо. Это место сродни островку коммунизма, здесь каждый делает что-нибудь, поэтому и вы, если можете, помогайте другим.
— Спасибо, мы понимаем, сделаем всё возможное, — кивнули мы, начав по очереди спускаясь вниз.
Я задержался, пропуская вперед товарищей и, окинув напоследок беглым взглядом окружающие руины, заметил небольшую группу людей, приближающуюся со стороны противоположного входа, еле заметную в опустившихся сумерках. Всмотревшись внимательнее, я различил трёх человек, медленно двигающихся в нашу сторону. Спереди шла, по-видимому, бабушка, позади — двое: один поддерживал другого. Увидев, что их заметили, бабушка начала размахивать руками, призывая нас к себе.
Мои товарищи уже почти спускались вниз. Я придержал Валеру, начавшего было тоже спуск:
— Валера, кажется, нужна помощь, — указал я рукой вперёд. — Скорее!
Увидев призывающую на помощь старушку, он сразу всё понял. Перекинув оружие через плечо, мы бегом устремились к ним.
— Справитесь? — крикнул вдогонку старший дежурный.
— Да, — коротко ответил ему Валера, в то время как я уже почти оббежал бомбоубежище.
Увидев, что мы приближаемся, группа остановилась. Тучи, словно по команде, расступились, давая лунному свету достигнуть поверхности земли. И тут я увидел ЕЁ. Человеком, поддерживающим другого, оказалась невысокая молодая девушка, сразу привлёкшая моё внимание. Не знаю что, но что-то в ней было такое, чего я ещё не встречал в других девушках. Что-то притягивающее и очаровывающее.
Она тяжело дышала, но стойко держала какого-то мужчину, у которого явно была повреждена нога:
— Скорее! — окрикнула она нас. — Ему нужна помощь!
Я первым подбежал к ним и перехватил его, придержав за плечо, ощутив не малый вес мужика, который явно еле держался на ногах. «И как это такая, с виду хрупкая девушка, его тащила?» — поразился я, подхватывая его поудобнее, но промолчал, молча взвалив его вес на себя.
Девушка всё ещё поддерживала его с другой стороны и держала до тех пор, пока к нам не подбежал запыхав-шийся Валера и не перехватил его у неё.
— Что с ним? — спросил я.
— Ногу перебило, — вздыхала старушка. — Еле вытащили из-под завалов.
— Я ногу не чувствую, — почти плакал мужик, вяло опираясь целой ногой о землю. — Два дня под обломками пролежал, ни крошки во рту…
Человек был обессиленный, весь помятый и грязный, словно он не два дня, а неделю пролежал под завалами. К тому же от него исходила ужасная вонь, прямо как из выгребной ямы, что, учитывая обстоятельства, вызывало ещё большую жалость к этому бедному ни за что ни про что настрадавшемуся человеку. В прочем, как и другие, а особенно те, что навеки и в одночасье покинули этот мир.
— Не волнуйтесь, теперь вы в безопасности, мы перенесём вас в укромное место, — попытался успокоить его я. — Там вам помогут.
Подхватив мужика, мы быстро потащили его к бомбоубежищу, под непрестанные стоны нашего страдальца.
Но я почти не обращал внимания на это, поскольку эта очаровательная девушка, которая всё больше и больше меня заинтересовывала, поспешила вперёд, и теперь мои мысли были заняты только ею и её очаровательной походкой.
Она не просто шла, а шла по-особенному, делая это как-то причудливо и изящно. Все её движения при ходьбе были чёткими, но, в тоже время, не лишёнными женственности. В одной руке она несла какую-то небольшую сумочку, зажатую на сгибе локтя, а другая при этом неизменно совершала плавные «маятниковые» движения, словно локоть её двигался отдельно от остальной руки, и это колдовски завораживало.
Она не была яркой красавицей, но всё в ней казалось чудным и удивительным, по крайней мере, мне. На ней была черная куртка по пояс с пушистой окантовкой рукавов и капюшона из искусственного меха, темно-синие джинсы и чёрные ботинки на низком каблуке. Она не была полной, но и худощавой её тоже нельзя было назвать. Ростом она была примерно метр пятьдесят — метр пятьдесят пять. Иногда она оборачивалась, оглядываясь на раненного, и я имел возможность слегка разглядеть её милые черты лица. Не длинные волосы до плеча полукругом сходились на шее, подчёркивая округлую голову и мягкие, но выразительные черты лица.
Она была сложена настолько необычно, что, казалось, более чудесной девушки не сыскать было во всём мире. Я восхищался ею, как не восхищался ещё ни одной девушкой, одновременно сожалея, что я встретил её именно сейчас, а не когда-нибудь в иное, более подходящее время, по крайней мере, не при таких обстоятельствах.
Мы донесли раненного до бомбоубежища, где его тут же перехватили двое дежурных, начав аккуратно спускать мужчину вниз. Старушка поспешила вперёд, чтобы открыть им входную дверь. За ними устремился Валера, подсказывая как лучше заносить раненного внутрь, руководствуясь, похоже, своим личным житейским опытом.
