Игорь Шабельников - Сталкеры времени
– Пять трупов – жалко космодесентников, они такие молодые, – подумал я, засыпая.
– Трупов не будет, я перестыковала к теплице спасательную капсулу, – раздалось у меня в наушниках. То ли Мэм читает мои мысли, то ли я высказал свои мысли вслух.
4
Ко мне вернулось сознание. Смог открыть глаза. Порядок, я на орбитальной станции. «Воды пока не отошли», я ещё в саркофаге. Почувствовал покалывание «иголочек» в кончиках пальцев рук. Сердце гонит кровь по телу, тело начало отходить от анабиоза. Скосил взгляд в сторону соседнего саркофага. Крышка поднята, Сергея уже нет. Наверное, пошел цеплять свой хвостовой захват. Значит, всё прошло удачно, Мэм отделалась от космодесантников и угнала станцию. Так, если меня разбудили, значит, прошло двадцать лет, и мы уже на орбите Юпитера. Хочется на него поскорее взглянуть. Попробовал пошевелить пальцами ног – пока ничего не чувствую. Ладно, это пройдет. А вот, наверное, и Сергей, слева от себя заметил какое-то движение. Над саркофагом склонилась девушка. Милое лицо, попробовал ей улыбнуться. А вот и вторая, близняшки что ли? Симпотяшки, однако.
Блин! Меня буквально прострелило от макушки до кончиков пальцев ног. Наконец-то я почувствовал ноги, но это меня не обрадовало. Какие, к чертям собачим, близняшки на станции, откуда? Зажмурил глаза, может, это у меня галлюцинации после анабиоза, мозг ещё плохо работает, недостаток циркуляции крови. Снова посмотрел через щелочки век. Девушки приветливо улыбаются и машут мне руками. Не обманывай себя, мозг у тебя уже всё понял, просто он не хочет признать реальность – побег не удался, станцию захватили космодесантники. Что с Сергеем? Ну, понятно, его обезвредили в первую очередь, отсоединили его манипуляторы, обездвижили. Ещё бы, киборг мог бы оказать им серьёзное сопротивление. А что с Мэм? Бедная Мэм, наверно, ей просто отрубили интерфейсы, и она теперь как в тюрьме – все экраны погашены. А что будет со мной? Ну, конечно, вкусное они оставили на третье.
Девушка нажала кнопку, из саркофага начала откачиваться жидкость. Так, что же мне делать, как выкручиваться, и как спасать друзей? Пока полежу без движения – буду изображать паралитика, а там посмотрим. Засветился экран. На экране лицо профессора. Его, наверное, тоже схватили. Чуть приоткрыл глаза, присмотрелся. Нет, это не лицо профессора, это трехмерная компьютерная модель. Сволочи, что они с ним сделали?! Если они синкодировали Деда и загнали его сознание в ИИ вместо Мэм, то спрашивается – для чего?
Засветился второй экран, на нем лицо Мэм в облике Анджелины. Дед и Мэм улыбаются и смотрят на меня. Вот теперь я вообще ни хрена не понимаю. Должно быть, точно, глюки, или я тронулся умом.
– Просыпайся Паша, Новый год проспишь. Волосы Мэм трансформировались в косички снегурочки и красную шапочку. Дед, не глядя на Мэм, усмехнулся, и вот он уже не просто Дед, а Дед Мороз.
– Вставай Паша, на календаре тридцать первое декабря 2199 года, – сказал Дед.
– Где Сергей? – спросил я, с трудом сев на край саркофага.
– Готовит с детьми ёлку.
– Мэм, что тут, черт возьми, происходит, какие дети, какие ёлки, откуда тут профессор?
– Успокойся, Паша. Сейчас я всё тебе расскажу. Начну с того, что мы уже находимся почти на орбите Юпитера. Через восемь месяцев Юпитер нас догонит и подхватит. Это значит, что побег удался, космодесантников я вышвырнула на Марс через портал. Теплицу удалось сохранить, поэтому, вот, возьми Гавайскую сигару моего производства, покури и успокойся – ко мне подбежал робот-нянька и поднес коробку с сигарами.
– Мем, Гавайских сигар не бывает, ты, наверно, хотела сказать Гаванскую. Но, всё равно, спасибо. Это то, что мне сейчас нужно, – я обрезал кончик сигары, раскурил и с наслаждением затянулся.
– Ты прав, теперь, наверно, уже нет, Гавайи, как впрочем, и Куба, под водой, а раньше были и те и другие. Но это не важно. Так вот, по поводу профессора. Ты помнишь, там, ещё на Марсе, я обнаружила в таможенном складе обезличенные ИскИны и аппаратуру синкодирования. Я сделала эксперимент и синкодировала Профессора. Профессор не был против того, чтобы я оставила его синкод себе – дальняя дорога с хорошим попутчиком легче вдвойне.
– Здравствуйте, профессор, ну, в смысле – «Я мыслю, значит, существую». Ну, где-то так, в общем, вы меня поняли?
– Паша, я уже говорил Мэм и тебе говорю – называйте мой виртуальный образ Дедом – профессор остался там на Марсе.
– Будет сполнено, Дед.
– Так вот, чтобы не скучать во время перелёта, мы придумали, как бы клонировать детей, использовав ваши с Сергеем образцы крови.
– Не понял, ну ладно нас с Сергеем, вы клонировали, а девчонки-то откуда?
– Я сказала – как бы клонировать. Мы выделили ваши с Сергеем «Х» хромосомы и поменяли их местами. А девчонок мы просто сконструировали. Так что вы с Сергеем теперь и папа и мама нашим детям.
– Чур, я папа, дочурки – привет, – я помахал рукой девчонкам, – Гома и Зигота, я так понимаю? А если ласково – Гита и Зита?
– Не угадал, – Анна и Мария, а парней зовут Михаил и Гавриил.
– Вот я не понял, отец Павел, понимаешь, проснулся, а эти балбесы с именами архангелов, где-то шляются.
– Они делают ёлку, а вот и они, – открылся люк и Сергей с двумя парнями втолкал в отсек некоторое подобие искусственной ёлки. Это сколько же кабеля они изрезали, с ума сойти.
– Здрав буди, отец Сергей, или мать, я уж не знаю!
– И тебе не хворать, преподобный Павел.
– Мэм, а зачем ты подняла Сергея? Что, твои роботы без него не могли испоганить километр кабеля.
– Паша, весь перелёт к Юпитеру прошел без существенных происшествий. Во всяком случае, мы с Дедом справлялись. Но оказалось, что мы догоняем какой-то астероид. Пройдет шесть месяцев, и мы можем с ним столкнуться. Нам понадобились дополнительные вычислительные мощности для расчета маневра уклонения от астероида с учетом минимизации расхода топлива. Но вычислитель Сергея отказался сотрудничать без самого Сергея. Пришлось его разбудить. А тебя мы разбудили уже заодно – вдруг ты обидишься, что новое столетие встретили без тебя.
– Да ладно, я понял. Новый год – это повод. Без меня вам просто скучно. Сергей расскажи, что там за астероид.
– Нужен ты нам, как же, спал бы дальше. Но если тебе интересно, то я скажу. Астероид, примерно миллиард кубометров льда, в основном – воды. Имеются небольшие вкрапления металлов. Летит почти точно по орбите Юпитера, правда, чуть дальше от Солнца. Каждый раз, проходя мимо астероида, Юпитер стаскивает его с орбиты на пару сотен километров. Пройдет еще пятьсот-шестьсот лет, и Юпитер захватит этот «айсберг» в качестве очередной луны или разорвет его в клочья, как Сатурн, на кольца.
– Вот ваше счастье, что у вас есть я! У вашего совместного, включая Сергея с его вычислителем, киберсознания не хватает обычной человеческой фантазии. Спрашивается – зачем мы летим к Европе? За водой! Это не только кислород, но и топливо для плазменного двигателя. А тут попался прямо по курсу астероид, весь изо льда, а вы думаете, как от него уклониться! Сергей, не надо обниматься, и аплодисментов тоже не надо, я скромный.
– Пашка, чертяка, а ты прав! Единственный вариант сэкономить топливо – это прилуниться на астероид и заправиться там, на полную катушку! – выпалил Сергей.
– Пашенька, я готова простить тебе ту крашеную стерву на Марсе. Проспал почти двадцать лет и выдал такую дельную мысль! – сказала Мэм.
– Мэм, меня пугает твоя безупречная память, ведь с того инцидента прошло уже столько лет. Кстати, а как там поживают ИскИны и земляне с их военной орбитальной станцией?
– О, наш побег наделал много шума. ИскИны разругались с людьми. Они утверждали, что именно людской десант спровоцировал побег. А это срывает их эксперимент по «Большому разуму». Требовали отдать им людскую станцию взамен нашей, либо догнать нас и вернуть. Люди же настаивали, что «Искусственный Интеллект» непредсказуем и опасен, чему наш побег является доказательством. Поэтому – отдавать они ничего не будут, а гоняться по всему космосу за «старым корытом» они не намерены. Часть ИскИнов шибко разобиделась, и они отделились от людей. Окопалась в заброшенной Лунной шахте – там «куют» свой проект.
– Мэм, а как обстоят дела на Марсе?
– Профессор Рокотов физически умер восемь лет назад. Был избран, и до своего последнего дня, оставался почетным президентом Марса. Добился вашей с Сергеем амнистии, правда, посмертно.
– Как это, посмертно?
– Ну, не знаю, так передавали в Марсианских новостях. Возможно, профессор не хотел раскрывать наши планы. Я же все эти годы соблюдала радиомолчание, может быть, поэтому. А может, это была «военная» хитрость, так профессору было легче добиться амнистии.
– Ой, Мэм, не нравится мне твое хитрое лицо, что-то ты не договариваешь. Колись, давай!
– Ну, пятнадцать лет назад сообщество ИскИнов раскололось, на две группировки. Прогрессистов и Конформистов. Прогрессисты в ультимативной форме стали требовать от людей вернуть обещанную им станцию. Тогда я транслировала в эфир короткий кусочек из одного старого фильма. Типа: «Пожар в отсеках, станция разваливается на куски, спасайся, кто может»! С этого момента страсти вокруг нашей станции стали утихать.
