Константин Кривцун - Опаленный звездами
Мы несколько раз выпили, бутылка как-то быстро подошла к концу. Вместе с основными блюдами взяли еще одну. Коньяк мне понравился. Было в нем что-то такое строгое и в то же время теплое. Серьезный напиток.
Потом Ирка вдруг захотела танцевать. Она схватила меня за руки, потянула на свободное пространство, попросила бармена прибавить музыку. Я тщетно отнекивался и пытался вырваться – Ирка держала крепко.
Пришлось обнимать ее и вяло кружиться в медленном танце. Ноги я ей, к счастью, не отдавил, а это было совсем неплохим достижением для такого танцора, как я. Все-таки танцевать при низкой гравитации оказалось легче, чем я думал.
– Проводишь меня после ужина? – спросила Ирка, когда мы вернулись за стол.
– Конечно! – заверил ее я.
Не то чтобы мне очень хотелось провожать Ирку, просто вежливость этого требовала.
Мы заказали фрукты и шампанского.
Я легко расставался с кредитами. Вместе с ключом от номера мне выдали приличную сумму денег – часть того, что я получу после выполнения задания. Сначала я не хотел их брать, но потом прикинул, сколько мне довелось пережить и сколько еще всего предстоит впереди, и счел себя достойным выданного аванса.
Теперь представился хороший случай эти деньги потратить. Гулять так гулять!
Ирка стала мне рассказывать что-то про больницу, про хирурга, который каждый раз прижимает ее в коридоре, а она вырывается и убегает.
– Он такой старый и страшный! Ужас! – Девушка прижала ладони к щекам и шумно вздохнула.
Потом мы говорили о погоде, о марсианских бурях, о взаимной ненависти к розовому цвету и еще о каких-то мелочах, совершенно глупых и незначительных. Ирка совсем как раньше закусывала нижнюю губу, смотрела на меня своими живыми насмешливыми глазами.
Через какое-то время она попросила разрешения отлучиться в дамскую комнату. Я кивнул и стал рассеянно наблюдать за тем, как она пьяной походкой идет к туалету.
Все-таки она толстая. И платье ей это не идет совершенно!
Ирка скрылась за дверью с табличкой «Ж», а я стал осматривать бар. Оказалось, что за то время, пока мы ели и беседовали, вокруг накопилось довольно много подвыпившего народа. Небольшой танцпол уже занимала пара десятков людей. Офицеры в полевой форме, медсестры, гражданские…
Вдруг мое внимание почему-то привлек высокий парень. Вроде бы вполне обычный на вид гражданский человек. Довольно молодой – лет двадцать с небольшим на вид. Что же в нем не так?
Неожиданно перед внутренним взором развернулась омерзительная картина. Голова закружилась, все существо сковала резкая боль, и я как будто бы полетел вниз.
Люди лежат на сырой от росы траве правильными рядами. По земле струится легкий сизый туман, размазывая очертания и пряча в своей влажной утробе мелкие детали. Кожа на головах у людей рассечена и вывернута наизнанку. Разрезанная плоть влажно поблескивает в неярком свете сгорающих в вышине метеоров.
На вскрытой голове ближайшего ко мне человека сидит небольшое существо с несколькими тонкими лапами. Еще одна конечность, похожая на жало, воткнута в человеческий мозг…
Я сжал пальцами виски и потряс головой, пытаясь отогнать видения и боль. Эти картины не были грядущим – я просто не мог сейчас видеть будущее. И к моему прошлому они тоже не имели никакого отношения. Хоть мне и довелось повидать в жизни немало разной гадости, подобного я еще не лицезрел ни разу.
Похоже, что все увиденное – это просто воспоминания того парня. Где же он мог видеть такое? И что это за жуткие существа?
Я встал и, покачиваясь, подошел к молодому человеку.
Парень, словно почувствовав, что мне от него чего-то нужно, отстранил от себя смуглую девушку и резко развернулся.
– В чем дело, товарищ?
Высокий, худой, остро очерченные скулы и какой-то странный, затуманенный взгляд.
– Мне кажется, я уже где-то видел вас! – озвучил я первую пришедшую в голову мысль.
– Вы ошибаетезь. Я большую часдь жизни провел на этой базе, мы не могли встречаться, – вежливо ответил молодой человек.
Его акцент почему-то показался мне слишком уж наигранным. Похоже, что парень врет.
– Вы уверены? – спросил я, сам до конца не понимая, что мне в этом человеке не нравилось. Не считая, конечно, страшного видения…
– Я уверен, – отрезал человек. – Иди лучше домой – проспизь!
Его голос был исполнен раздражения и надменности.
Я остался стоять, понимая, что выгляжу глупо.
Какая мне разница, врет этот человек или говорит правду? Я не знаю его, он не знает меня. Было бы глупо видеть во всех людях только врагов и шпионов. Есть ведь и вполне обычные люди, которые не хотят моей смерти! Я же не новогодняя елка, чтобы все вокруг меня хороводы водили!
Тут я понял, почему взгляд парня кажется таким странным. Глаза у него были неживыми, словно у куклы.
– Иди-иди! – Парень толкнул меня в плечо, придавая ускорение, а сам повернулся к девушке, с которой танцевал до того, как я пристал к нему.
– Извините, – одернул я себя и отошел.
Не хватало еще подраться! Похоже, коньяк ударил мне в голову.
Молодой военный с бритым затылком, танцевавший рядом, неожиданно сделал шаг назад и врезался в меня.
Что им от меня надо? Со всех сторон уже налетают!
Я с силой оттолкнул подвыпившего офицера.
– Эй, ты чего? – подскочил он ко мне.
– Отвали! – снова толкнул его я. – Не до тебя сейчас!
– Да ты совсем обалдел. – Военный явно начал работать на публику. – Я капитан Хромов! Не знал, уродец лысый, на кого нарвался? Я уничтожил…
Что он там уничтожил, я так и не узнал.
Меня смели обозвать? В следующее мгновение капитан Хромов уже лежал на полу и принимал на свою физиономию удары кулаков. Затем меня оттащили от потерявшего сознание капитана. Я что-то кричал, страшно ругался и молотил руками, затем слегка успокоился. Во мне признали специального агента, извинились и усадили в угол.
Просидев так несколько минут, я закрыл глаза и откинулся назад. Мир начал вращаться.
Из жидкого тумана всплывали грустные физиономии овров, затем почему-то появились Полина и Кед, потом Пашка…
– Идем, Сережа! – Ирка потрясла меня за плечо, я проснулся. – Ты что, задремал, что ли?
Я размял плечи и шею.
– Похоже…
– Идем, время уже позднее. Мне на смену завтра выходить.
Перед тем как покинуть бар, я еще раз встретился глазами со странным худым парнем, а потом и с неудачливым капитаном Хромовым.
Хромов в одиночестве сидел за столом и, хмуро потирая посиневшее лицо, пил водку.
Глядя на него, я в очередной раз зарекся пить. Мне иногда просто не удавалось себя контролировать, а это, как мне казалось, – первый признак развивающегося алкоголизма. Только теперь, спустя восемь лет с того момента, когда я слонялся по Воронежу и родному поселку в поисках выпивки, я понял, что находился на краю пропасти. В какой-то степени мне повезло, что я прошел Забвение. Там я бросил пить.
Я где-то слышал, что склонность к алкоголизму определяется некоей генетической предрасположенностью. Якобы у некоторых людей больше шансов стать алкоголиками, а у некоторых – меньше. Мне не хотелось верить этому утверждению. Я был уверен, что тот, кто захочет остановиться, всегда сможет это сделать. В крайнем случае, можно вообще не начинать употреблять спиртное. Но этот шаг я уже совершил. Значит, будем тренировать волю и больше алкоголь употреблять не станем! В конце концов, кто управляет моей судьбой – я сам, или какие-то непонятные инопланетные гены?
Впрочем, если даже и гены, то лучше обманывать себя и думать, что руководишь жизнью сам. Иначе зачем тогда вообще жить в этом мире?
Заветные слова аутотренинга сработали. Мое состояние слегка улучшилось.
Дорога до Иркиного дома заняла минут семь. Я успел рассказать ей, откуда у меня появились ссадины на руках. Девушка пожурила меня за несдержанность. Я не стал оправдываться.
Вскоре Ирка уже открывала дверь своей квартиры с помощью вживленного личного дела и сканера сетчатки глаза.
Внутри царил легкий беспорядок. Повседневная обувь кучей лежала в углу, в центре кухонного стола почему-то стоял утюг, на спинке стула висели два бюстгальтера – черный и белый.
Я невольно улыбнулся. Термином «холостяцкая квартира» обычно называли дома, где жили одинокие мужчины. Иркино место жительства тоже вполне подходило под этот термин, разумеется, с поправкой на то, что жила тут все-таки женщина. Отсюда и бюстгальтеры в том месте, где мужчины обычно вешают трусы.
– Проходи! Располагайся! – Ирка махнула на диван в гостиной.
Я замялся.
– Я, в общем, домой уже собрался.
– Да брось ты! Сейчас сухой мартини принесу. Пробовал? Его оливками надо закусывать!
– Ну…
– Не надо «ну», – отрезала Ирка. – Садись, я сейчас!
– Но…
– Давай-давай! Посмотрим «Любовь и беды Рая».
– Какие беды? – не понял я.
– Новый фильм из АС. Романтический боевик. – С этими словами Ирка пошла на кухню.
