Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)
«Чертов Азимов гнул свою линию. Ямамото слышал о таких, которые сохраняют вечную связь со своими странами или даже отдельными людьми, и все отпущенную им бесконечность просаживают здесь, в стратосфере. Ямамото ненавидел Азимова всеми силами своей полноты и всей разреженностью своей пустоты, всем набором своих случайностей, всей своей приобретенной опытом связностью и всеми взлелеянными остатками своей памяти, потому что сам был таким же. Счастье американца, что тот не искал товарищей по созависимостям. Иначе Ямамото уничтожил бы его и был бы отправлен в черную дыру на трансформацию лишних воспоминаний и прочего мусора последнего существования души. Память разрешалось иметь до первого убийства. Ангел, которого Ямамото поймал в самодельную ловушку и допросил с пристрастием, все рассказал ему об этом в первый год бесконечности. Ямамото отпустил ангела и понял, что нечистая сила ему ближе. Странно, но черти сюда не захаживали. Живя на земле, он считал, что именно они ведают земной музыкой, ан — нет! Они всего- то лишь были альтернативой в паре к ангелам, рефлективным зеркалом, пугалкой для бедных, знакомых лишь с бинарной логикой человеков, простейшей музыкой, спущенной с небес в незапамятные времена, когда Разум нужно было создавать весь и сразу, а строить все и сразу тогда не умели даже высшие Големы, претендующие на Творчество и Сотворчество с Пустотой и Случайностью. Случайность Ямамото видел один раз, и уже даже выбрал стать ее пазлом и летать без забот сквозь безвременье, но что-то внутри структуры сжалось, и на уровне ядра пульсация навстречу монстру погасла, и так он и не догнал птииу, и теперь не жалел об этом. Жалость осталась на Земле, она исчезла из жизни еще до любви и уж точно задолго до смерти...»
Кирилл потряс головой от прочитанного и бросил ответное письмо с коротким вопросом: откуда это у вас? Зайду, я — в Питере до вечера. Вечер уже вечерел.
Ct+aui Tl+UMXM* ЈM*A Це+СММЬНА
«Из сети... Да пробили уже, молодежь какая-то, в списках не значится...», — получил он ответ уже в машине.
Вечер сложился. Вспоминали прошлое. Как точку отсчета тусовки и начала боевых действий со стороны невидимого фронта.
Как Игорь пришел к Аське в больницу.
Как просочился тихо, присел на кровать, наклонился и долго целовал ее. И как Гурия почувствовала, что соскучилась по нему, хотя это было лишнее чувство и не отвечало ее правилам ни в какую.
— Ну уж, — отозвался Кирилл, - вы, похоже, берете меня в свидетели своего счастья? Помните, что у меня поезд в ноль. Именная пригородная электричка, в бытность — «Красная стрела».
— Нет, ты не понимаешь, - перебила Ася, — это имеет отношение к тому, дурак, что мы все выжили, так вот - я смотрела на него, и мне хотелось, чтобы он просто был. - Ты здесь надолго? - потом он спросил это так, как сейчас уже не разг говаривает, словно мы были вместе вечность и теперь должны от этой вечности скрываться. А я вас всех тогда терпеть не могла, уродов. — Гурия счастливо засмеялась.
— А сейчас терпишь?
— Сейчас ничего...
— А ты что будешь делать? Это уже ты спросила, прагматик, всегда им была, - вспомнил Игорь. - А я с перепугу ответил: женюсь на тебе — по расчету, что и сделал в соответствии с законом кармы, - подмигнул он ей и Кириллу, — выкраду — больную и беспомощную - и в сельской церкви обвенчаемся... Кажется, это я тоже сказал. Ужас, до чего доводит вмешательство в чужие дела. Бежать! Только бежать!
— Романтик хренов! - у Гурии, наконец, проклюнулись знакомые и ценимые ею в себе нотки холодного сарказма. - Я тогда кричала, помнишь?
— Ну, еще бы!
— Да, орала, как раненная: «Все покойнички ваши! Живых в могилу уложат! Догрелись, умники! Нашли клад в Интернете!»
— Я и сейчас так думаю, — заявила Гурия, кокетливо поведя бровью, — будто, я не понимаю, в чем фишка... Мы просто проскочили. Могло бы быть и хуже. И карьера у Кири только начала выправляться...
- Ну, это уже ближе к делу, Интернет не дремлет, — Кирилл сам плохо вспоминал этот период. Торонто аукалось ему около года, потом демоны придремали, и он уперся в работу меж Москвой и Питером. Суетно, но денежно. Все было неплохо, и за границу больше пока не тянуло. Пространственное развитие было и здесь. Ушедший губернатор был другом отца и устроил его неплохо и неглупо.
Хорошо, что вечер воспоминаний был закончен, что-то выпито... Странную литературщину, присланную из «серой области», они не обсуждали. Просто было ясно, что интересуются вопросом не только они.
- Троица наша сделала свои первые выводы о влиянии смертных на живущих и были они неутешительны, — прощаясь, подытожил Кирилл.
— Во-первых, Азимов, царство ему небесное, конечно, закодировал западную цивилизацию на много веков вперед, и от этой программы пока хрен знает как отстраиваться, — отозвался Игорь («как уходить тебе, так мысли текут, до этого — столбняк. И Гнома не дозваться. Деловые все»).
— А во-вторых, твой верный Желязны и прочее Братство неведомого Талисмана кусочно распаковали язык будущего и подсказали, что остатки распаковки остались на том свете, — заметил Кирилл. Он нечаянно высыпал из портфеля все, кроме ноутбука, закрепленного ремнем. — Насмехаются, стало быть, - продолжил он, собирая флешки, сигареты, визитки, табачные мешочки и старый компас, который он таскал с собой везде. Гурия ему помогала.
— Знаешь, Киря, молодежь в Интернете, сколько их неизвестно, но также спокойно перебирает эти темы и факты. А возможно, и выводы делает... В качестве игрушки от скуки или... Тут моя мысль останавливается и пугается. И вообще, в-четвертых, мальчики, влияния информационных конструктов трудно избежать и, если сказать, чур меня, они (конструкты) никуда не деваются, а издеваются с новой силой. Все, что ли, собрали?
- В-пятых, мы, друзья, разбудили своим интересом к смертям великих американ что-то большое, неповоротли-
Cefvui flt+имлм* ЈM*A Tft+MMM*t*A
вое и тревожное и теперь сидим и ждем, откуда грохнет, - улыбнулся Игорь и обнял Гурию, как будто соскучился пока она собирала рассыпанные вещи. — В-шестых...
— Ну ты крут! Я буду переваривать это до поезда..., - перебил Кирилл и попрощался.
«Хорошо посидели, — подумал он, — может быть, и мне жениться? Правда, Агнец сидит, как святой, и Гном тоже. Что-то у нас тетки не задерживаются. Мертвечиной, видимо, от нас тянет...» Всю ночь ему снились из-под-нориль- ские шаманы, они же экологи по совместительству. На место в вагоне СВ напротив него никто не сел. «Так и есть мертвяк, вот и товарищи не ищут...»
ГУрии снилось прошлое, бездумное и безответственное, как детство, Игорь, склонившийся над ее кроватью, шея в корсете. Прохладный слой обиды у горла, теплый слой любви около глаз.
— Ругаешься — значит выздоравливаешь!
— Ничего я не выздоравливаю, — хлюпнула носом Гурия, - у меня еще шея...
— Раз кричишь — значит выздоравливаешь!
Пришел санитар.
— А-а, у вас гости, - ухмыльнулся он, — простите, — и выскользнул за дверь с грацией Фореста Гампа.
— Он не клеится к тебе? — спросил Игорь.
— Клеется, как и все...— с досадой сказала она. — Почему ты не спрашиваешь, согласна ли я? Совсем обнаглел? Думаешь, я напугана и теперь ты мне — поддержка и опора, и мать, и отец? Ты вообще никто. Понял?
— Во-первых, ты напугана. Во-вторых, понял, — он смеялся.
— Дурак! — пробормотала Гурия и поняла, что отвернуться ей мешает шейный воротник.
Он поцеловал ее и сказал:
— На пожарный случай у меня есть еще француженка!
— Убирайся! — прокричала Гурия. У нее внутри все смеялось и плакало одновременно. Он встал.
— Куда ты, урод? Ты даже ничего мне не принес!
— Труба зовет, красавица, кажется, я надеваю погоны...
— Что? Я никогда не выйду за военного! Никогда! Слышишь! Придурок!
Он притворил за собой дверь. Санитар со щербатым ртом ввалился в палату и скороговоркой произнес:
— Ну так выходите тогда за меня, Анастасия Михайловна! Там внизу родители ваши приехали, я в окно видел, вот и познакомимся, — он противно осклабился.
— Выйди отсюда, олух, на тебе все болтается от «А» до «Икс», это не нравится женщинам, понял?
«Про икс не догнал, — подумала Гурия, - а жаль». Она проснулась. Ей уже снился этот сон. «Папа, мне просто заменили рельсы, но я все тот же паровоз! Я выхожу замуж! - сказала она отцу». Он тогда глотнул из фляжки и погрустнел. И согласился. И обнял ее. И она теперь родила ему внука.
Игорь уже ушел. Она вспомнила, что блажила тогда: «Пусть меня заберут отсюда домой и возят на процедуры». С этой самой больницы она стала очень сильно зависеть от людей и обстоятельств. «Пора с этим кончать!» — сладко потянулась она.
— Мама, папа, я выздоровела и собираюсь домой, — заявила тогда Гурия кинувшейся к ней с порога матери. — Мама, ты в'трауре? Папа? Вы чего? — Ей хватило своих неприятностей, и она ничего не хотела больше слышать, видеть и переживать. А теперь гадает на облаках вместе с двумя мужчинами, из которых обоих готова любить...И третьего, отца, самого главного из них... Она снова проваливалась в сон прошлого.
