Владимир Контровский - Криптоистория Третьей планеты
Правда, на этот раз противника заметили вовремя. Под ураганным огнём кораблей сторожевого охранения и береговых батарей три гружёных камнем парохода выбросились на берег, а два других затонули вне фарватера. Этот ночной бой был единственным успехом русского флота с начала войны.
Русская эскадра воспряла духом 24-го февраля — после приезда в Порт-Артур нового командующего флотом вице-адмирала Макарова. Так уж сложилось, что в лихую годину Россия всегда нуждалась в «спасителях Отечества», и адмирал оказался той самой козырной картой, которая требовалась управляющим огромной страной для выигрыша в кровавой и страшной игре, ведущейся человечеством с незапамятных времён и именуемой войной.
Этот человек, влюбленный в море и в морскую войну, был тем, кого во все века и лета называли подвижниками. Море и корабли были смыслом его жизни, и за свои прожитые пятьдесят пять лет Макаров успел сделать невероятно много.
«Корабли не должны тонуть!» — сказал он себе после гибели броненосной лодки «Русалка», и появилась теория и практика борьбы за живучесть и непотопляемость (таких и терминов-то раньше не слышали!). Командуя стационером «Тамань» в Стамбуле, капитан 2-го ранга Макаров, вместо того, чтобы наслаждаться безмятежной стоянкой в иностранном порту и дипломатическими приёмами, занялся исследованиями течений в Босфоре, что никоим образом не входило в его служебные обязанности. Тихоокеанские тайфуны швыряли как щепку корвет «Витязь», неугомонный капитан которого — Степан Осипович Макаров — вознамерился проникнуть в тайны этого океана и сделал это. Стоя в рубке построенного по его проекту ледокола «Ермак», адмирал Макаров слушал скрежет тяжёлых арктических льдов за стальными бортами и думал: «К полюсу — напролом!», ещё не подозревая, что через восемь десятков лет так оно и будет.
Курьёзный случай на артиллерийском полигоне, на который и внимания не обратили, не остался незамеченным Макаровым. Броневая плита, случайно повернутая незакалённой стороной к орудию, оказалась пробитой насквозь — из этого пустяка родился «макаровский наконечник» из мягкой стали; снабженные им бронебойные снаряды легко прошивали доселе неуязвимую гарвеевскую и крупповскую броню. Минное дело и замысел создания тяжело бронированного корабля со значительным числом крупнокалиберных орудий (совсем скоро в волны морей грузно сползут первые дредноуты) — адмирала интересовало все, так или иначе относящееся к войне на море.
Одним из первых он взялся за разработку основ тактики паровых броненосных флотов, пришедших на смену парусным. В России его «Тактика» так и не была издана при жизни адмирала, однако её перевели на другие языки, и способные ученики очень даже нашлись — одним из них был японский морской офицер Хейхациро Того. И первым в мире Макаров применил на практике последнюю военно-морскую техническую новинку того времени — самодвижущуюся мину (торпеду) Уайтхеда.
Позор поражения в Крымской войне, когда русский флот, едва смыв с бортов пороховую гарь Синопа, вынужден был затопиться в севастопольской бухте, бессильный противостоять паровым линейным кораблям англичан и французов, жёг сердца патриотов — и Макарова в том числе. Андреевский флаг, впитавший славу Гангута, Чесмы и Наварина, на двадцать лет был изгнан с Чёрного моря. И поэтому в очередной русско-турецкой войне 1877–1878 годов броненосному флоту турок, состоявшему из выстроенных с английской помощью мониторов, противостояли только быстроходные пароходы Добровольного флота, переоборудованные во вспомогательные крейсера.
Макаров командовал тогда пароходом «Константин» с четырьмя минными катерами на борту. Экипажи утлых судёнышек с мужеством камикадзе били в борта турецких кораблей шестовыми минами, а в ночь на 14 января 1878 года спущенные с «Константина» катера «Чесма» и «Синоп» атаковали двумя торпедами стоявший на рейде Батума турецкий сторожевой пароход «Интибах». Обе самодвижущиеся мины попали в цель, «Интибах» затонул, открыв собой длинный — из тысяч и тысяч кораблей и судов — список жертв торпедного оружия, далее непрерывно пополнявшийся в ходе всех войн на море.
И теперь, прибыв на Дальний Восток, адмирал взялся за дело со всей присущей ему энергией. Он организовал траление, разведку и дозорную службу, налаживал взаимодействие флота и берега. Выставлялись линии оборонительных минных заграждений, оборудовались новые береговые батареи, прожекторные посты и посты связи. Всю эскадру изумил поступок Макарова, когда адмирал лично вышел в море на быстроходном не бронированном лёгком крейсере «Новик» на помощь к погибавшему в неравном бою миноносцу «Стерегущий».
Макарова отнюдь не гипнотизировало превосходство японского флота в силах, он совсем не считал русскую эскадру неспособной противостоять противнику и намеревался предложить Того генеральное сражение сразу после введения в строй повреждённых 27 января кораблей. А пока командующий русской эскадрой придерживался активно-оборонительной тактики, призванной сорвать переброску японских войск на материк и держать их флот в постоянном напряжении. В море чуть ли не каждую ночь направлялись отряды миноносцев, владивостокский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» получил приказ развернуть широкую рейдерскую войну против судоходства противника (для чего, собственно, эти корабли и были построены).
Макаров ясно сознавал, что вся русско-японская война — это прежде всего война на море, и что её исход решит противоборство флотов. Напрочь лишённый сентиментальности, которая так часто мешает военачальнику посылать своих солдат на смерть[5] (стоит ему только вспомнить, что его подчинённые не просто одетые в форму боевые единицы, но ещё и люди), адмирал считал вполне приемлемыми равные потери в морских боях, поскольку русский флот располагал значительным резервом сил на Балтике.
Возросшая активность русских была немедленно отмечена японцами, но все их действия парировались Тихоокеанской эскадрой. Выставленные на внешнем рейде мины вытраливались, попытки обстрела японским флотом русских кораблей в гавани Порт-Артура встретили решительный отпор. Провалилась и повторная операция по закупорке фарватера брандерами, проведённая японцами 14 марта. Подходящие с моря пароходы своевременно заметила охрана рейда, под интенсивным огнём с моря и с суши два брандера выбросились на берег вблизи Золотой горы, один — у полуострова Тигровый Хвост, а четвёртый затонул на безопасном удалении от входа на внутренний рейд.
Ремонт повреждённых 27 января кораблей продвигался успешно: стоявший в доке крейсер «Паллада» предполагалось ввести в строй в апреле, а заделку пробоин на «Ретвизане» и «Цесаревиче» (к броненосцам были подведены кессоны) завершить в мае. Японский флот блокировал Порт-Артур, но до полного господства на море ему было очень далеко, да к тому же для нейтрализации действий владивостокских крейсеров, причинявших известный ущерб и вызывавших напряжение на коммуникациях, пришлось выделить эскадру броненосных крейсеров адмирала Камимуры.
Сложилось некое подобие неустойчивого равновесия, и чаши весов могли качнуться в ту или иную сторону — например, в случае своевременного прибытия на Дальний Восток 2-й эскадры с Балтики или в случае падения Порт-Артура и гибели 1-й эскадры до подхода подкреплений. И на первый взгляд малозаметным, но очень важным фактором, способным качнуть равновесие в пользу России, и был агрессивный и энергичный вице-адмирал Степан Осипович Макаров. В конце концов, воюют люди, и одно-единственное действие (или бездействие) облечённой соответствующей властью личности способно вызвать очень далеко идущие последствия…
* * *Предводительница боевой семёрки Хранителей Жизни не ожидала столкнуться во время очередного стандартного патрулирования ни с чем из ряда вон выходящим. Здесь, на окраине Галактики, в пространстве Привычного Мира, давно уже ничего не случалось. Ставшие за столетия обыденными визиты кораблей Технолидеров, неутомимо расширявших свою сферу влияния, — вот, пожалуй, и всё. Ни новых агрессивных форм жизни, которые хоть отдалённо напоминали бы приснопамятных Пожирателей Разума или Каменнолапых, ни серьёзных проявлений самобытной магии. Деятельность Несущих Зло — хвала Королеве Эн-Риэнанте! — в этом районе Познаваемой Вселенной сведена на нет; Жёлтые Искатели не приносили никаких беспокоящих сведений о происходящем в Новорождённых Мирах.
Конечно, требовали внимания развивающиеся Юные Расы — таковых насчитывалось несколько десятков в подопечных Объединению Пяти Реальностях, прежде всего в смежных, — однако и здесь не происходило чего-либо выходящего за рамки вселенских стандартов Восхождения Разума. Обычные войны, обычные миграции народов, обычные периоды потрясений, сменяющиеся временами спокойствия и благоденствия. Правда, стоило помнить Принцип Равновесия, гласивший, что тишина обязательно будет обманчивой, что-нибудь да стрясётся, но пока…
