Александр Лидин - Звездный легион
– Именно так, гражданин ученый. Полное уничтожение.
– Хорошо, хорошо, – примирительно махнул рукой майор. – Предположим, все так и было…. А как вы считаете, рядовой, мог ли кто-нибудь подменить приказ? Имел ли кто-нибудь из тех, кто находился на десантном модуле, доступ к командной линии связи?
Арсис пожал плечами.
– Не знаю, гражданин офицер. Я – рядовой и не имею доступа в кабину управления модуля. Вам стоит спросить об этом моего сержанта или кого-нибудь повыше званием.
– Хорошо, хорошо. Непременно спросим, – неторопливо продолжал майор. – Вот ваш отчет. Я прочитал, что прежде, чем войти в бункер вы столкнулись с двумя вашими товарищами… Кстати, потом, во время осмотра после штурма, их тела были найдены… Так вот, в отчете вы указали, что у них был пленный. Как вы можете объяснить этот факт? Если вам отдали приказ «пленных не брать», почему ваши сослуживцы его нарушили? Или приказ все-таки звучал несколько по-иному?
– Никак нет, гражданин офицер.
– Ну а как вы объясните свои действия, рядовой Изес? Вы увидели пленного. У вас был приказ. Почему вы не убили его?
– Со мной был сержант Сю, гражданин офицер. Как старший по званию, именно он должен принимать решение… за исключением тех ситуаций, когда оперативная обстановка требует немедленного принятия решения с моей стороны.
– И вы не указали старшему по званию на его оплошность?
– Так точно, гражданин офицер. Не указал.
– Хорошо… – протянул майор.
– То есть вы согласны с тем, что нарушили прямой приказ командования? – не отставал юрист.
– Никак нет, гражданин офицер.
– Почему вы не вмешались, когда ваш сержант попытался допросить пленных?
– Сержант Сю – мой командир и старший по званию, гражданин офицер. Поэтому…
– Ладно, – перебил его майор и посмотрел на своих коллег. – Еще какие-нибудь вопросы будут?
– Да, – научный консультант приподнялся. – Я хотел бы поинтересоваться… Скажите, вы не заметили ничего странного в том, что происходило на базе?
– Показалось, гражданин научный консультант. У меня сложилось впечатление, что на базе хозяйничала некая третья сила. Как будто кто-то захватил базу до нас, отобрав ее у уэнов.
– А подробнее?..
Однако майор не дал ему договорить.
– Достаточно, гражданин Журден. Не стоит заставлять этого молодого человека повторять то, что мы уже слышали.
Он выудил из недр стола микрочип и ловким движением приколол его к стандартному воинскому бланку.
– Вот ваше новое назначение, рядовой Арсис Любер. Вам надлежит прибыть по указанному в бумагах адресу не позднее чем через двадцать четыре часа. Поторопитесь. В памяти чипа, среди прочего, есть номер и код кредитной карты, с которой вы сможете снять деньги для оплаты транспортных расходов.
– Благодарю, гражданин офицер.
И когда Арсис был уже у самой двери, майор вновь окликнул его.
– И не забудьте: все, о чем шла речь в этой комнате, – военная тайна.
– Так точно, гражданин офицер.
– Прекрасно. Пригласите следующего.
Оказавшись за дверью, Арсис с трепещущим сердцем развернул бумаги. Он подозревал, что увидит в них название какой-нибудь полярной базы, куда командование так любило отправлять провинившихся. Собачий холод, непроглядная ночь длиной в полгода, муштра, никаких надежд на продвижение по службе, никаких удовольствий…
Но вместо этого Арсис обнаружил странную надпись:
Команда-579, округ Ватто, шоссе де Ла Пуссе, 4.
Странно. Не так уж далеко от Пари-Нуво…
* * *Дознание шло уже третий час. Илэр взмок. Он представить себе не мог, что возвращение домой будет сопряжено с такими трудностями… вернее, с подобными трудностями. Бумаги – это еще полбеды. С того момента, как его шлюпку подобрал патрульный корабль Республики, он написал уже более сотни отчетов, составил с десяток голодокладов… а от него требовали вновь и вновь повторять одно и то же. Словно надеялись, что на сотый или двухсотый раз он оговорится, и это позволит уличить его во лжи.
Его несколько раз показывали врачам – проверяли, не являются ли его воспоминания фальшивкой: результатом постгипнотического внушения или сложнонаведенной галлюцинации. В чем-то дознавателей можно было понять: командование опасалось провокации уэнов. Ради осуществления своих коварных планов враги могли раздобыть если не корабль-ковчег, то по крайней мере древнюю спасательную шлюпку. Вопрос, зачем… и почему с Илэра с такой настойчивостью требовали описания ее бортовых устройств. Возможно, его слова просто не соответствовали той картине действительности, которая сложилась в медных головах высшего командования.
И вот теперь ему вынесут приговор. За что? За то, что он выжил и готов вернуться в строй? За то, что не погиб, не задохнулся где-то в глубинах космоса? Да ему даже не предъявили обвинения!..
Дежурный гвардеец прервал размышления Илэра, коснувшись его плеча.
– Проходите, гражданин.
Тяжело вздохнув, Илэр поднялся со скамьи и направился в зал трибунала…
– Прошу всех встать, – голос секретаря наводил тоску. – Оглашается приговор по делу номер три тысячи двадцать два. Старший лейтенант Илэр Пуатье, вы обвиняетесь в непреднамеренном пособничестве врагу. Согласно статье восемьдесят семь Хартии военнослужащих, вы приговариваетесь к службе до конца контракта на одной из отдаленных баз, с необязательным присутствием военного контингента. После окончания контракта ваше дело будет пересмотрено гражданским судом согласно пятой и сто восемьдесят третьей поправки конституции. Во избежание разглашения информации вы будете непосредственно из зала суда переведены в изолятор комендатуры, откуда вас отправят на новое место назначения. Срок вашего нахождения в изоляторе зависит от времени прибытия попутного транспорта…
Илэр вздрогнул. Он почти видел, как вскакивает со скамьи, хватает судью за мундир, требует объяснений… За что его осудили на самом деле? Он честно выполнял свой долг. Отважно сражался и…
Но вместо этого он покорно вытянул руки. Гвардеец защелкнул наручники на его запястьях. Под обстрелом презрительных взглядов Илэр покинул зал трибунала. Конвойные провели его через все здание военной прокуратуры в маленький, закрытый внутренний двор. Там уже ждал черный микроаэробус, на борту которого ядовито-лимонными буквами было написано: «Военная комендатура Пари-Нуво».
Гвардеец помог Илэру подняться на подножку и ободряюще похлопал пилота по плечу, словно хотел подбодрить. И это после того, как его официально признали преступником?
Захлопнулись двери. Микроаэробус свечкой взмыл в небо и занял место в потоке. Илэр откинулся на спинку сидения. Какое-то время он внимательно рассматривал угрюмое, словно вырубленное из камня лицо гвардейца, сидящего напротив… и сам не заметил, как задремал. Сказалось многочасовое напряжение.
Что ему снилось? Этот сон преследовал его последние несколько суток. Он падал в пропасть без дна, без имени. Это была не бездна космоса, полная ярких звезд и туманностей, похожих на размытые молочные кляксы. Вращаясь, он падал в эту тьму, падал, падал…
И упал.
Удар был чудовищным. Казалось, что машина на полной скорости врезалась на бетонную стену. Илэр и его конвоир полетели на пол. Еще раз сильно тряхнуло, словно на крышу аэробуса приземлился футбольный мяч весом в полтонны. Дверцы распахнулись. В машину ворвались двое в черных масках и камуфляже. В их движениях была та слаженность, которая сразу выдает профессионалов. Один прикладом короткоствольного карабина вырубил конвоира, второй подхватил Илэра и вытащил его из машины.
Еще до конца не проснувшись, Илэр осознал, что идет по узкому мостику над пропастью, в которой несутся тысячи машин, а через миг уже ввалился в недра грузового аэробуса. Комендантский «микрик» и грузовик, соединенные магнитной подвеской, неподвижно висели над транспортным потоком. Тяжелая дверь с надсадным скрипом возвращалась на место, а перед глазами Илэра все еще стояла картина: нос микроаэробуса, похожая на гигантский ком фольги. О том, что стало с водителем, лучше было не думать.
Подгоняемый пинками похитителя, Илэр перебрался в кабину. Водитель, тоже в маске и камуфляже, смотрел на приборную доску, точно шахматист, оказавшийся в непростой ситуации. Его напарник занимал сидение у двери, а среднее кресло пустовало. Все четверо были похожи друг на друга, точно клоны.
Илэра весьма бесцеремонно втолкнули на свободное место. Человек в боковом кресле, не обращая внимания на протесты пленника, заклеил ему рот полосой скотча и натянул на голову черную маску… только без прорезей для глаз.
Взвыли двигатели. Машина качнулась – судя по всему, меняя скоростной поток, – и помчалась вперед.
