Вадим Филоненко - Сто рентген за удачу
Сначала полупрозрачная, расплывчатая тень перегородила окно.
«Гроза» выплюнула короткую очередь. Пули словно вонзились в вертикальную стену воды, выбивая крохотные темно-красные фонтанчики крови.
Раздался рев, раненый хуги стал видимым, но не отступил. Теперь в окно пыталась влезть этакая двухметровая пепельно-бурая трехглазая горилла.
Потап нарочито спокойно прицелился в грудь «снежному человеку» и снова открыл стрельбу. Тело хуги задергалось и повалилось навзничь.
– Один готов! – воскликнул я.
Тем временем воздух перед кабиной вертолета начал густеть, прямо на наших глазах превращаясь в человекоподобного монстра.
– А вот и второй… – пробормотал Потап.
Оказалось, что в кабину пытались влезть одновременно двое нападающих. Очередь, убившая первого хуги, задела и второго. Правда, вскользь, не причинив серьезных повреждений. И все же у него не хватило сил поддерживать режим невидимости – пришлось показаться перед нами во всей красе.
Потап открыл огонь. Но «снежный человек» проявил неожиданную ловкость – завопил и рванул в сторону, уходя с линии стрельбы. Пули лишь срезали шерсть на его плече.
Третий монстр так и не показался нам на глаза – затаился, выжидая удобного момента для нападения.
Мы получили крохотную передышку.
– Двенадцать, – сказал Потап, отвечая на мой невысказанный вопрос.
Хреново… В автомате осталось всего двенадцать патронов, а мы прикончили лишь одного хуги из трех.
Враги изменили тактику.
Вертолет вдруг ощутимо качнуло, будто в него врезался джип, а потом сзади раздались гулкие частые удары. Звук шел со стороны хвостовой части. Я поковылял туда и обнаружил, что один из хуги молотит кулачищами по створкам грузовой двери, явно намереваясь высадить ее.
Ах, ты ж, сучонок! Если дверь будет открыта, враги полезут сразу с двух сторон и тогда вертолет из мини-крепости превратится в ловушку.
Я вернулся к Потапу, доложил обстановку.
– Попробую снять вражину через иллюминатор, – сказал Алексей.
– Не достанешь. Он умный, гад, понимает, что через окошко мы его не видим.
– Тогда надо вылезти на крышу и пристрелить его сверху.
– Рискованно. Мы не знаем, где притаился третий хуги. К тому же ты можешь не удержаться на крыше и слететь на землю. Вон как эта сволочь раскачивает вертолет!
– У тебя есть другие предложения? – нахмурился Потап.
– Нет…
– Тогда я пошел.
Потап перекинул «Грозу» через плечо и сунулся было в окно, но я остановил его:
– Погоди. На потолке должен быть люк для выхода к силовой установке.
– Ага, если только мы сумеем открыть его, – проявил «оптимизм» Потап.
Он оказался прав – крышку люка, как и все двери на этом чертовом вертолете, заклинило намертво.
– Я пошел, – повторил Потап и полез в окно.
Я с пистолетом приготовился прикрывать его. Хотя чем там прикрывать? Одним патроном – от «голодного»?..
Колотящийся в грузовую дверь мутант производил столько шума, что заглушал передвижения Потапа. Не скажу, что Леха проявил обезьянью ловкость, но наружу выбрался довольно успешно. Уперся ступнями в оконный проем, ухватился рукой за остатки антенны, которая торчала на крыше, и собрался подтянуться вверх…
Тут-то и объявился третий хуги. Он вышел из режима невидимости и протянул свои чудовищные лапы к ногам Потапа. Я выстрелил, пуля пробила монстру грудь.
Хуги закричал, затряс головой, но от своего намерения не отказался. Его заросшая шерстью ручища почти дотянулась до берца Потапа. Тот попытался извернуться, одновременно сдергивая с плеча «Грозу», но явно не успевал. Хуги оставался миллиметр, чтобы сомкнуть на лодыжке Потапа свои пальцы…
Я ухватился за нож, примериваясь для броска, как вдруг мимо меня промелькнул мохнатый стремительный комок.
Секалан явно метил в горло хуги, чтобы одним махом перекусить ему сонную артерию, но покалеченные задние лапы подвели – рысенок промахнулся, его клыки впились врагу в жирный загривок.
«Голодный» машинально отшатнулся, на краткий миг позабыв о Потапе. Леха выпустил короткую очередь, но пули легли неточно, прошив волосатый бок. Раненый монстр отскочил в сторону, прячась от выстрелов за выступающими частями вертолета и одновременно стараясь сбросить со спины назойливого звереныша, но тот держался крепко, будто клещ.
Потап вновь полез на крышу, решив вначале заняться тем из мутантов, который по-прежнему увлеченно долбился в дверь грузового отсека.
Пока Леха переползал по крыше вертолета к хвосту, я вывалился наружу, едва не потеряв сознание от боли в сломанной ноге. Кое-как пришел в себя и поспешил на помощь ушастому союзнику, который все еще висел за плечами у «снежного человека».
На счастье рысенка, противник не догадался повалиться навзничь, чтобы своим весом придавить наглую атрийскую зверюгу. Вместо этого хуги выл, бестолково крутился на месте и размахивал руками-лапами, тщетно пытаясь дотянуться до зубастого врага.
Я взмахнул ножом, стремясь перерезать хуги глотку. Не тут-то было! Рука словно угодила в тиски. Огромная волосатая лапища сжала мое запястье и стала выкручивать, намереваясь сломать, будто соломинку. Я попытался вывернуться, но с «голодным» не проходят обычные приемы рукопашного боя – физиология хуги и людей во многом различна. Это еще хуже, чем бороться с медведем – ни на болевой его не взять, ни по яйцам толком не садануть.
Я попытался пальцем свободной руки ударить «голодного» в глаз – обычный, не инфракрасный, но наткнулся на вторую лапищу.
«Через мгновение у меня не станет рук. Оторвет, гад…» – мелькнула мысль. Казалось, я уже слышу, как трещат мои кости.
Внезапно рысенок оставил в покое загривок хуги и ловко переместился вперед, вонзив зубы прямо в шею врага. Брызнула кровь из перекушенной яремной вены. «Голодный» взревел благим матом и с силой отбросил меня в сторону, со всей дури шваркнув об вертолет. Я впечатался головой в ржавый борт и остался лежать, оглушенный.
Теперь монстр забыл обо мне, полностью сосредоточившись на секалане. Сквозь кровавую пелену в глазах я видел, как «снежный человек» взбивает звереныша, будто тесто.
Точку поставил Потап. Расправившись с хуги у двери, он подбежал к нам и разрядил остаток магазина в спину последнего противника. Убедился, что тот сдох, и склонился надо мной:
– Бедуин, ты как?
– Цел… Оглушило только. – Я посмотрел в сторону пепельно-бурой кучи, еще недавно бывшей одним из опаснейших созданий в АТРИ, из-под которой торчал знакомый мохнатый зад с коротким хвостом. – А Ушастик? Жив?
– Я не смотрел, – отмахнулся Потап. – Давай помогу тебе встать. Нам бы убраться отсюда подальше…
– Погоди… Давай все же посмотрим, вдруг рысенок жив.
Потап скривился, но возражать не стал. Даже вдвоем нам только с третьего раза удалось отпихнуть труп хуги в сторону.
Я осмотрел Ушастика. Жив. Вернее, не до конца мертв. Мне показалось, что у него не осталось ни единой целой кости, хотя голова и все четыре лапы на месте. Не оторваны. И на том спасибо – хуги запросто мог разорвать голыми руками на части даже человека, не то что рысь.
Секалан едва дышал – хрипло, прерывисто. Внутри у него что-то булькало, будто кипело.
– Не выживет, сдохнет, – сказал Потап.
– Не факт. Местные твари вообще-то живучи.
Я попытался пристроить беспомощного звереныша на плечо. Это оказалось непросто. Несмотря на худобу, в нем было не меньше тридцати килограммов.
– Ты что делаешь? – удивился Потап.
– Хочу взять его с собой.
– Зачем?
– Ну… Не оставлять же его здесь. А там, на Стрелке, ученые, зоологи. Может, вылечат…
– Они его добьют и вскроют. Будут препарировать и все такое, – возразил Потап.
Я помолчал. Сказал после паузы:
– Помнишь, как он бросился на того хуги, который схватил тебя за ногу? Никто не заставлял его… Рысенок мог отсидеться в вертолете. Или убежать, пока твари расправляются с нами…
Потап скривился, будто собирался сплюнуть или матернуться, сунул мне «Грозу», буркнул:
– Там всего один патрон, учти, – а потом забрал у меня звереныша, перекинул через плечо и первым зашагал вверх по склону.
Глава 4
Из сборника заповедей военных егерей:
«Кто бежит, тот иногда падает. Не падает тот, кто ползет».
К полудню погода окончательно разгулялась – такого ясного синего неба я не видел в АТРИ уже давненько.
Мы шли по неширокому ущелью, по которому тянулась весьма заметная звериная тропа. Выеденная трава и характерный помет сообщали, какие именно животные проложили ее. Конечно, тропой наверняка пользовались и панцирные псы, и волколаки, и прочие обитатели АТРИ, но последним по ней прошло стадо диких рогачей, причем, судя по свежему помету, совсем недавно.
Обычно двухголовые олени-мутанты неплохо чуют области измененного пространства и прокладывают свои тропы только в безопасных местах, поэтому мы с Потапом довольно уверенно пошли по их следам, не опасаясь подвоха.
