Вадим Филоненко - Гонка на выживание
– Что вам делать? – слышу голос Тойера. – Во-первых, сохранять все происходящее с вами в секрете. Не обращаться в полицию или к нам… то есть в службу безопасности. Не жаловаться тренеру и не посвящать в ваши проблемы друзей. А во-вторых, как можно быстрее разобраться во всем самому. Опередить противника и выиграть у него эту гонку. Или бежать и прятаться. А можно предоставить событиям идти своим чередом, и будь, что будет. И в любом случае думать. Подмечать мелочи. Запоминать. Анализировать. И помнить, твердо помнить, что вы один, а против вас играет целая команда, которая просчитывает ваши шаги на много-много ходов вперед. И самое плохое, вы совершенно не знаете состава «игроков». А значит, среди них запросто может оказаться ваш друг, ваш сосед, тренер, случайный знакомый или знакомая.
– Что ж, спасибо за совет, Виктор, – горько говорю я. – Вот только вы не сказали мне, что делать с семьей Милано?
– А что вы собрались с ними делать? – изумляется Тойер.
– Ну, как же, вы ведь сказали, что они захотят меня устранить!
– Только если узнают, что вы втянуты в чужую игру, – возражает Тойер.
– А они… не узнают? – осторожно уточняю я.
– А это полностью зависит от вас. От вашего дальнейшего поведения. Пока же я доложу Хьюго, что следствие установило, будто на вас пытались оказать давление букмекеры, но вы оказались честны и верны команде и мужественно противостояли натиску. И что эта история уже закончена.
– А как же чип у меня в голове? Разве он не насторожит Хьюго?
– А Хьюго ничего не узнает о чипе. И вообще, о нем будем знать только вы, я и главврач этой клиники, но я запугал его и взял подписку о неразглашении.
Смотрю Тойеру в глаза. Он не отводит взгляда.
– Почему вы это делаете для меня, Виктор?
– Мой сын восхищается вами. Он ваш фанат. И я, кстати, тоже. – Тойер отворачивается, встает и идет к дверям. Уже у порога оглядывается. – Жаль, что вы не будете участвовать в ближайшем заезде «Огненной Серии».
– Кто вам сказал, что не буду?
– Но вы же только что перенесли операцию на мозге! И у вас сломана нога.
– Ну и что? Последствий операции я почти не ощущаю, а нога… Этот медицинский панцирь – замечательная штука. Немного тренировки, и я смогу вполне прилично с ее помощью управлять лайдером. А вообще, Виктор, чтоб вы знали: снять меня с трассы можно только одним-единственным способом.
– И каким же?
– Убить.
Он смотрит на меня, разинув рот, а потом смеется.
– Да, репортеры были тысячу раз правы, когда присвоили вам титул «Гонщик Дьявола». Вы и в самом деле самый отчаянный гонщик космических трасс!
* * *
После его ухода в палату возвращается медсестра и твердо вознамеривается уложить меня в кровать, опутать датчиками и вкатить какой-то укол. Я было начинаю спорить, доказывать, что здоров, требую позвать врача, но потом уступаю, в обмен на ее обещание купить и принести мне новый коммуникатор, разумеется, за мой счет. От укола я засыпаю, а когда просыпаюсь, меня ждет ужин, очень неплохой для больницы, и врач.
– Я абсолютно здоров, мне совершенно нечего делать в вашем заведении, – решительно заявляю пожилому усатому дядьке, который представляется профессором Карлом Рабишем, главврачом Клиники Нанохирургии Мозга или что-то в этом духе.
– Вы правы, молодой человек. Если не считать передома ноги и того факта, что вчера вы перенесли нанооперацию на мозге, вы абсолютно здоровы, – покладисто соглашается Рабиш. – Но я хотел бы задержать вас на недельку-другую, чтобы понаблюдать за вами.
– А чего за мной наблюдать, я ж не зверь в зоопарке и не стриптизерша в ночном клубе, – огрызаюсь.
Вообще-то я парень негрубый, но в последнее время врачи начали вызывать у меня какой-то суеверный, иррациональный страх, и я инстинктивно стремлюсь снизить общение с ними до минимума.
На мою грубость главврач почти не реагирует – лишь едва заметно прикрывает веки, пряча в глазах то ли улыбку, то ли раздражение, и говорит прежним размеренно-спокойным тоном:
– Видите ли, посторонний предмет, который находится у вас в голове, может вызвать некоторые осложнения.
– Какие еще осложнения? – настораживаюсь я.
– Например, опухоль мозга, – прямо отвечает главврач.
– Ну, просто прекрасно, – «радуюсь» я. – А вы не можете удалить на хрен этот дурацкий чип из моей башки?
– К сожалению, по целому ряду причин это невозможно…
– Понятно, – с горькой язвительностью перебиваю я. – Вы ничего не можете, кроме как наблюдать, не свихнусь ли я.
– О нет, не беспокойтесь, – машет руками Рабиш. – От опухоли вы не свихнетесь.
– Уф! Ну, хоть одна хорошая новость за весь день. А что тогда со мною будет? Головка бо-бо или еще что-то?
– Головные боли, конечно, будут, но не это главное…
– А что?
– Как вам сказать… – Главврач смотрит на меня, и в его глазах я вижу откровенную усмешку. – От опухоли вы не свихнетесь. Вы умрете. Довольно быстро, но в страшных мучениях. – Он несколько мгновений с удовольствием разглядывает мою перекосившуюся физиономию, а потом предлагает: – Ну что, поговорим серьезно? Или вам еще охота немного попаясничать?
– Поговорим серьезно, – уныло соглашаюсь я. – Кстати, надеюсь, про опухоль это была шутка?
– В какой-то мере, да. Я просто стремился показать вам, что ваше положение довольно серьезно, и вам следует относиться к этому соответствующе – не прятать, как страус, голову в песок с криками: «Отстаньте от меня все, я здоров!», а взглянуть на проблему рассудительно – так, как того она и заслуживает.
– Ладно, я попробую. Итак, доктор, какие у меня перспективы?
– Скажу сразу, чип пока лучше не трогать. Любое хирургическое вмешательство приведет к необратимым последствиям. Проще говоря, если попробовать сейчас прооперировать вас, то 99 шансов из 100, что вы либо превратитесь в «растение», либо умрете.
– А если операцию проведет тот хирург, который ставил мне чип? – я вспоминаю слова Тойера.
– В этом случае шансов на благоприятный исход, конечно, больше, но… ненамного. – Он перехватывает мой удивленный взгляд и поясняет: – Видите ли, мистер Макдилл…
– Брайан, доктор. Можно просто Брайан, – перебиваю я.
– Хорошо, Брайан. Так вот. Я не очень хорошо знаком с принципом действия «чипа подчинения», но могу предположить, что сломался он, войдя в соприкосновение с нейронами вашего мозга. Впрочем, возможно, это ошибся хирург, который проводил операцию. Но ясно следующее. Когда обнаружилась поломка чипа, тот хирург снял его и поставил новый – я обнаружил повторное хирургическое вмешательство. Но и этот чип сломался. Хирург вновь попытался его снять, но почему-то сразу же отказался от своего намерения. Вероятно, побоялся своими действиями убить вас, а может, ему помешали – как я понял со слов мистера Тойера, операция проводилась нелегально… Я могу только предполагать, что же именно там произошло. Но ясно одно: тот хирург пытался во второй раз снять с вас чип, но остановился, не доведя операцию до конца.
Я про себя комментирую профпригодность того коновала, который, как оказывается, аж дважды залезал ко мне в мозг, но так ничего толком и не сумел: ни снять чип, ни поставить его как следует; а вслух спрашиваю:
– А если чип не трогать? Что тогда со мною будет, док? Вы что-то говорили про осложнение. Про опухоль…
– Ну, это я вас скорее пугал, чем предостерегал. На самом деле, никакого осложнения может и не быть, но чтобы удостовериться в этом, мне необходимо понаблюдать за вами некоторое время.
– Да я и не против, док, наблюдайте, сколько влезет, но здесь есть одна проблема…
– Кажется, я догадываюсь, какая… Речь пойдет об «Огненной Серии», верно? Она вроде через неделю?
– Точно. А вы никак болельщик, док?
– Есть маленько.
– Не спрашиваю, за кого болеете…
– А вы спросите, – улыбается Рабиш. – За вас. Вы с Мартином Шебо лучшие в этой гонке. Хотя, на мой взгляд, вы, Брайан, порой излишне рискуете, а вот Мартин – «бегун» что надо.
– Спасибо, док… Тем более вы должны меня понять: я просто обязан в ней участвовать!
Он смотрит на меня, как на капризного ребенка.
– Похоже, вы забыли, Брайан, что еще вчера сидели в операционном кресле.
– Ну и что? – перебиваю я. – Мне же не вскрывали черепную коробку! Насколько я знаю, нанооперации очень… м-м-м… – я лихорадочно вспоминаю услышанное по визоровидению, – очень деликатно вторгаются в человеческий организм, практически не оставляя следов внешних воздействий, как то хирургических надрезов… – Мне слегка не по себе под удивленно-насмешливым взглядом Рабиша, но я упрямо продолжаю: – При нанооперации используется естественное отверстие в организме человека, например, ушное, через которое запускается внутрь биочип, а нанохирург снаружи руководит движением этого чипа с помощью специальной управляющей и контролирующей аппаратуры…
