Алекс Орлов - Рекс
«Думаю, да».
«Ну а что с ним потом делать, с этим шокером?»
«Я думал, ты догадаешься. Нужно зарядить его до упора, а потом разрядить в робота, куда ты магнит прикладывал».
«А он не взорвется?»
«Шокер? Нет, он на это рассчитан».
«Я про робота…»
«Трудно сказать, Мститель, но ведь ты хотел разрушить его, правильно?»
«Правильно, я и собаку на него спускал. Только если он взорвется, он меня не подорвет?»
«Это вряд ли. Ну, максимум электролит какой-нибудь вытечет. Но хорошо, что ты об этом заранее задумался, есть смысл приготовить защитные очки и комбинезон какой-нибудь».
«Спасибо за совет, Плунжер, начну действовать прямо сейчас».
«Удачи, Мститель. Жду твоих отчетов».
30
Через полчаса Тилли спустилась во двор и принялась бродить там с видом скучающей знаменитости. Она смотрела по сторонам, складывала руки на груди, убирала их за спину, и все это время тщательно оценивала охранников, которых можно было увидеть со двора.
Вот Гурди. Ему, наверное, лет сорок, старый уже. И смотрит всегда строго, как папа. Вряд ли получится договориться с ним, он небось и своих детей в строгости держит. Не подходит, нужен другой.
А вот Ливлит. Он помоложе, но очень боится папы. В смысле – мистера Юргенсона. Однажды Тилли видела, как у Ливлита дрожали руки и дергалась голова, когда папа назвал его «рыжим ослом». Ливлит действительно был рыжим и тоже не годился.
Тилли повернулась в сторону Гамлета. Тот был черноволос, с густыми бровями и чем-то напоминал мистера Бурфитса, учителя естествознания в пансионате. Однако Бурфитс был человеком ровным и спокойным, а Гамлету очень нравилась мама – миссис Юргенсон. Когда он ее видел, то замирал, словно у него где-то внутри отключали электричество, и переставал жевать резинку, хотя в любое другое время двигал челюстями не переставая.
Одним словом, по совокупности причин Гамлет тоже не годился, и то, что он был похож на мистера Бурфитса, в глазах Тилли выглядело немалым минусом.
Оставался только Казлиц. Он был относительно молод и белобрыс. Постоянно притопывал, подергивал головой и шевелил губами, как будто подпевал неслышной мелодии. Правда, при появлении папы стоял не двигаясь и выглядел, как обычный охранник, но стоило папе уехать, как Казлиц снова приходил в движение.
А однажды Тит сказал кому-то по рации: «…передай тому раздолбаю на воротах» и Тилли стало так интересно узнать, кого именно назвали раздолбаем, что она не поленилась сходить к воротам и обнаружила там Казлица.
Получалось, что Казлиц подходил для задуманного Тилли по всем статьям, и она направилась в его сторону, на ходу придумывая повод для разговора.
– Привет, Казлиц!
– Здравствуйте, мисс Юргенсон.
– Ладно, ты же знаешь, как меня зовут.
– Да, Тилли…
– Ну вот и хорошо. Слушай, меня интересует, кто будет выгуливать Триплекса, когда я уеду в пансион.
– Наверное, Тит, – пожал плечами Казлиц. Тут он притопнул, дернул головой и произнес что-то вроде «трам-там».
– Но Тит работает сутки через двое…
– Значит, кто-то, на кого укажет Тит. Дымс-тадам.
– А ты бы мог это делать, Казлиц?
– Скажут – буду, – ответил Казлиц и снова дернул головой, притопнул и сказал «трам-там».
– Слушай, мне нужен электрошокер.
– Скажи отцу, он тебе электростанцию подарит, – усмехнулся Казлиц и снова притопнул.
– Нормально стоять можешь? – спросила Тилли, переходя на хозяйский тон.
– Извините, мисс Юргенсон.
– Тилли.
– Да, Тилли. Я слушаю.
– Мне нужен электрошокер. Мощный, полицейский. У вас такие наверняка имеются.
– Имеются, мисс. Имеются, Тилли. Но это почти оружие, один разряд может крысу изжарить.
– Правда?! – воскликнула Тилли, и глаза ее загорелись. – Принесешь мне такой?!
– Я не имею права, Тилли. Твой папа из меня за это такое сделает… Одним словом, лучше оставим эти разговоры. А зачем тебе шокер?
– Я физические опыты делаю, для доклада в пансионе. Молния в домашних условиях.
– Круто. Но я ничем не могу помочь.
– А если вот так? – спросила Тилли и показала руку, наполовину вытащив ее из брючного кармана. На открытой ладошке блеснули брильянты от разобранных папиных часов.
– О, мисс Юргенсон…
Казлиц сглотнул и огляделся. В этой маленькой ладошке была его годовая зарплата.
– Значит, так, я попробую достать его и завтра буду стоять на этом же месте. Но, мисс Юргенсон, если что, вы украли его в дежурке в синей тумбочке. Правда, там замочек висит, но вы вскрыли его гвоздем…
– Да ладно, чего гвоздем, если у меня набор отмычек есть? Не бойся, прикрою тебя, если что. Значит, завтра на этом же месте?
– Да, мисс Юргенсон, я все принесу.
31
Кортеж из четырех джипов, броневика и микроавтобуса пронесся по проспекту на зеленый свет, вызывая раздражение у стоявших в пробках автомобилистов и непонимание у сотрудников дорожной полиции. Но приказ начальства есть приказ начальства. Сказали пропустить «литерным», извольте пропустить.
У министров тоже были свои друзья и знакомые, которых следовало уважать.
К таким знакомым министра внутренних дел относился и мистер Камерон, которому принадлежал этот стремительный кортеж, развивавший по городу скорость в двести километров в час.
Машины проскочили через развязку, нырнули в туннель, повернули на окружное шоссе, и, когда они проносились над центральным парком по виадуку, из-под старых сосен ударила противотанковая ракета, которая пробила сетчатое полотно и распорола днище лакированного броневика.
Объятую пламенем машину подбросило на несколько метров, она перемахнула через трехметровую ограду и рухнула в лес, а выскочившие из джипов охранники принялись ощупывать парк фонарями, желая найти затаившегося там злодея, однако слепящее пламя от горящего лимузина мешало им, так что дело ограничилось ругательствами и вызовом подмоги.
Вскоре зазвонил телефон в кармане Камерона.
– Да, слушаю…
– Сэр, они разбили машину на виадуке над парком.
– Бомба?
– Нет, противотанковый комплекс, скорее всего.
– Что вы предприняли?
– Пытаемся охватить парк с двух сторон, вызвали на подмогу отряд Левингстона.
– И что думаешь, будет толк?
Говоривший на другом конце замолчал. Их прихватили в самом неудобном месте, прыгать с виадука было высоко, объезжать далеко. Конечно, он, как старший охранник в колонне, предпринимал какие-то действия, но время было упущено.
– Он застал нас врасплох, сэр. Время упущено.
– Хорошо. Просто пошуршите там, может, найдете какие-то следы.
– Слушаюсь, сэр. А что с людьми Левингстона?
– Ну, раз позвали, пусть едут, – ответил Камерон и, выключив телефон, убрал в карман.
Сидевший напротив него начальник службы безопасности напряженно молчал. В свете уличных огней, мимо которых проносилась машина, он видел блеск в глазах Камерона. В такие минуты с хозяином не то что говорить, рядом находиться было опасно.
Пока Торнтон понял лишь одно – случилось что-то чрезвычайное, но о сути случившегося приходилось только догадываться.
– Тебе, наверное, интересно знать, что мне сообщили, да, Дойл?
– Если вы посчитаете нужным, сэр…
– Я посчитаю. Какой-то сукин сын из ракетной установки прострелил мою машину, когда она проезжала по виадучному мосту над городским парком. А этот парень, Дойл, с которым я сейчас говорил…
– Адольф Креймиш.
– Он не справляется.
– Да, сэр.
– Сколько он у нас работает?
– Пять лет, сэр.
– Он работает у нас пять лет, и только сейчас выясняется, что он ни на что не годен?
Ответа на такой вопрос не существовало, что бы начальник службы ни сказал, все обернулось бы против него.
– Мне не нужны такие люди.
– Я понял, сэр. Сегодня был последний день его работы.
Они помолчали. Камерон смотрел в окно, на освещенные дворики и ладные домики в пару этажей. Машина ехала по дороге из пригорода, где ее не могли найти никакие киллеры. Каждый выезд Камерона приходилось обставлять как большую фронтовую операцию. Он слишком давно ходил по чужим головам, теперь приходилось изрядно тратиться на охрану.
– Кто это мог сделать?
– Трудно сказать так сразу, нужно проанализировать почерк, собрать сведения. Мы с Карповским обязательно это сделаем, сэр, и уже завтра…
– Почему завтра, Дойл? Почему завтра, я тебя спрашиваю? У тебя же жалованье выше, чем у премьер-министра, так почему завтра!?
– По… потому что Карповский там, рядом с водителем, сэр, за перегородкой, – залепетал начальник СБ, чувствуя, что почти теряет сознание от ужаса.
Прежде он не боялся вообще никого, он мог голыми руками покрошить взвод неприятеля, но Камерона боялся до ломоты в коленках.
