Саймон Кларк - Кровавая купель
Рябь аплодисментов.
– У нас достаточно еды на несколько месяцев. Но навеки ее не хватит. Распорядительный комитет считает, что наша община как можно скорее должна стать самодостаточной – выращивать растения, держать скот, делать инструменты, даже одежду.
Речь продолжалась. Такая, знаете, “затянуть-пояса-плечом-к-плечу”. Впереди тяжелые времена, но Господь… и так далее.
Я обнаружил, что мое внимание давно уже обратилось на Сару. Она внимательно слушала, время от времени кивая. И просто смотреть на нее – это было самое приятное, что мне пришлось делать за весь день. Я любовался на гладкое лицо. Я хотел его тронуть. Смотрел на чудесную форму ее губ, и мне хотелось их целовать.
Мысленно я стал представлять себе и остальное ее тело, как что-то свалилось с неба мне на голову.
Глава двадцать вторая
Первое, что я сообразил, – это что страшный толчок в спину бросил меня на землю плашмя.
Рядом с моим лицом хлопнулась босая нога с покрытыми грязью ногтями. Перекатившись по земле, я увидел, как этот человек схватил Сару и поднял ее, как ребенка, а потом стал ломиться через толпу, как бульдозер.
Кажется, я вечность стоял на коленях, глядя, как он уносит Сару.
Ему было лет шестьдесят, и лысая голова налилась кровью от напряжения, но двигался он, как атлет.
– Ник!
Сара вырывалась из его рук, и ее волосы метались светлыми прядями.
Он уже почти был у края двора, когда я бросился следом, перепрыгивая через упавших детей.
Он летел, как опоенный: глаза его таращились стеклянными шарами сквозь спадающие волосы Сары. Я бросился и схватил его за ноги сзади. По инерции он упал, Сара отлетела вперед на дорогу.
Он выбросил руки, пытаясь ее схватить, но она откатилась. Цепляясь руками за землю, он тянулся за ней, таща меня за собой.
На нас навалились еще тела. Я подумал, что это еще психи и что мы погибли.
Потом я узнал Дэйва, который прижимал этого человека к земле. Другие ребята хватали его за руки и за ноги, а он дергался и вырывался, как нажравшийся крэка павиан.
– Питер, за ноги его! – приказал Дэйв. – Не так, сверху, сядь сверху!
Я крикнул Курту, чтобы схватил человека за голову, которой тот мотал из стороны в сторону, колотя Дэйва по рукам.
– Веревку! Веревку дайте!
Изо рта старика ползли осколки зубных протезов. Он сплевывал кровь.
– Блин… попал на меня! Кровью заплевал!
– Заткнись, Курт, и держи!
Лорел и Харди сделали бы это куда быстрее, но в конце концов мы скрутили нашего первого пленного Креозота и связали его оранжевым нейлоновым шнуром.
Хрюкая, как распаленный кабан, он пытался разорвать шнуры. Они врезались в его руки проволоками. Остекленелые глаза таращились в небо.
– Сара, ты как?
Я обнял ее за плечи. Она тряслась и пыталась перевести дыхание.
– Рука саднит, а так все ничего. Я прижал ее к себе.
– Пойдем, я тебе налью кофе.
– Нет, не надо. Сейчас, только дыхание переведу. Все будет нормально.
Она с белым лицом пошла к “сегуну”.
Курт обтер с себя плевки и кровь пленника. Вид у него был такой, будто он сейчас снова заплачет.
– Что ты с этим собрался делать? – спросил Дэйв у подошедшего Слэттера, который тащил железный лом длиной с руку.
Слэттер кивнул на связанного:
– Вышибить ему мозги.
– Ничего подобного ты не сделаешь.
– А что ты с ним собираешься делать? Держать вместо ручной обезьяны?
Дэйв посмотрел на Слэттера с ужасом. Он понял, что мы приняли к себе татуированное чудовище.
– Нет, мистер Слэттер, мы не будем его убивать. В амбаре есть кладовая с замком. Пойдемте, отнесем его туда. Осторожнее возле рта, он может укусить.
Слэттер пожал плечами и пошел прочь.
Когда мы относили пленного в сарай и запирали в кладовой, он не сопротивлялся.
Дэйв запер висячий замок.
– Если удастся с ним поговорить, может быть, мы что-нибудь узнаем. Вернулась Сара:
– Может, стоит перерезать веревку – а то он себя на куски разрежет.
– Не волнуйся, – сказал я, поглядев в узкую щель в двери. – Он и так из нее вылезет.
Дэйв вздохнул:
– Что ж, одной проблемой меньше. Потом подумаем, как давать ему еду и питье. А теперь можно попытаться начать. Саймон, попроси Мартина Дел-Кофи прийти сюда. Курт, осмотрись как следует, нет ли поблизости еще Креозотов. Питер…
Я оставил их и отвел Сару в сторону. Она уже овладела собой.
– Спасибо, Ник. Ты снова спас мне жизнь.
Я улыбнулся:
– Не за что. Ты бы сделала то же самое.
– Только быстрее. – Она улыбнулась мне в ответ и ласково ткнула в подбородок. – Что ж, благодаря тебе у нас теперь есть свой мистер Креозот. Но что-то мне подсказывает, что он не собирается сесть и рассказать нам, почему все старше восемнадцати сошли с ума или кому они сигналят этими бутылочными узорами.
– Зато у Дел-Кофи будет работа, – сказал я, глядя, как он тащится в амбар, волоча за собой развязанные шнурки.
– Здравствуйте! – Дел-Кофи пытался говорить, как авторитетный ученый. – Вы понимаете, что я говорю? Вы… меня… понимаете?
С планшеткой для спиритических сеансов им могло повезти больше.
– Пойдем, – потянула меня Сара. – Пусть себе работают.
– Куда мы?
– В какое-нибудь тихое место, Ник, – улыбнулась она. – Я просто хочу посидеть у тебя на коленях.
Именно так мы и сделали. Солнце пробилось сквозь облака и осветило травянистые склоны холмов за фермой Сара сидела у меня на коленях, обняв за шею. Мы говорили о прошлом. О тех личных моментах, о которых иногда говорят. Обмен тайнами, который сближает.
Вот что рассказала мне Сара:
– Когда я окончила школу, мы хотели год попутешествовать вдвоем… да нет. Ник, это моя подруга. Мы собирались в Индию. Я узнала про одну благотворительную организацию, которая работает с детьми в Калькутте. Там я провела бы полгода. Но если правду сказать, Ник, я решила, что если мне понравится, я там останусь постоянно.
– Твои родители не особенно этому радовались?
– Они не знали. Они хотели, чтобы я поступила в университет. Считалось, что я хочу изучать право, но я решила, что сидеть в суде и преследовать, людей за то, что забыли вернуть библиотечные книги, – это не для меня. А как ты жил. Ник?
– Знаешь, бывают люди, рожденные без глаз или без языка. А я родился без амбиций. Мои планы всегда были заработать денежек, выпить еще пива и поразвлечься.
Так мы сидели и разговаривали, и я радовался теплому, согревающему спину солнцу, ощущению прижимающегося ко мне тела Сары, и когда ветер гладил ее волосами мое лицо, я чувствовал, что меня уносит из этого мира.
– Ник, ты думаешь, Слэттер убил бы этого человека?
– Думаю, он всерьез собирался это сделать. В толстый череп Слэттера уже доходит, что закон и порядок исчезли вместе с цивилизацией. И он знает, что может делать что хочет.
Ее руки крепче обняли мою шею.
– Не становись у него на дороге. Ник.
– Не собираюсь. А что будет, когда мы приедем в эту гостиницу? Распорядительный комитет проведет выборы руководства?
Еще полчаса мы проговорили, а на обратном пути увидели Вики, которая кричала что-то Тагу Слэттеру. У меня живот свело судорогой, и я побежал вперед.
– Отдай!
– Не отдам.
– Почему?
– Они нужны этому блядскому Атену. Чтобы посмотрел в зеркало и увидел, что он за пидор.
– Отдай! Поломаешь!
– Отдай! – молила Энн. – Вики без них не видит, а запасных у нее нет.
Слэттер стоял с рожей мерзкой, как смертный грех, и болтал очками Вики у нее над головой. Она подпрыгивала, пытаясь их достать, а он каждый раз их отдергивал. Лицо Вики было мокрым от слез.
– Отдай ей очки, Слэттер, – сказал я.
– Они для тебя, Атен. Смотри, какие розовые кружочки. Любому пидору к лицу.
– Послушай! – Я посмотрел ему в глаза и не отвел взгляда. – Отдай ей очки. Ладно?
– А то ты меня заставишь или как?
Глядя в эту татуированную рожу, я ненавидел каждый ее миллиметр. Рогов не хватает, торчащих из этой бритой башки.
– Отдай, Слэттер.
– Ладно, Атен, забери их у меня.
Он не смеялся, даже не веселился, как обычный хулиган. Как лосось не может не идти вверх по реке на нерест, так Слэттер не мог не быть гадом.
Остальные расступились, освобождая место. Они знали, что заваривается.
Я прикинул шансы. Свалить его надо одним ударом. Ногой по яйцам? Кулаком в челюсть? Если он свалится, я буду бить ногами, пока он больше не сможет встать.
Если же он возьмет верх, мне повезет, если останусь без переломов.
– Ник! – шепнула Сара. – Оно того не стоит! Найдем другие очки… Брось… Вики, иди сюда!
Вики пыталась допрыгнуть до очков. Слэттер расставленной ладонью уперся ей в лицо и грубо отпихнул.
– Слэттер!
– Забери… их… у меня… Атен.
– Таг, смотри, что я нашла!
Это была девица, которая к нему прилипла. Она настолько была заведена, что не заметила, что делается, и влетела, держа бутылку водки. Губы у нее были алыми от помады, а глаза тонули в черных тенях. Блузка была расстегнута так, что лифчик виден. Язык ее тела был ясен Слэттеру, как дорожный знак.
