Владимир Лосев - Черный призрак
— Леший постарался? — Это я так пошутил. Забавно мне было все это слышать. Не знаю, когда здесь гать строили и люди гибли. Но, на мой взгляд, лучше бы пригласили мелиораторов, те вокруг болота отводные каналы бы прокопали, и лет через десять от болота никаких следов бы не осталось — копай себе торф да дороги строй. Всем польза. — Деревенских баб пугал да запутывал? А мужики сами испугались?
— При чем тут леший? — Профессор зашагал вперед. — Он в болото не полезет, ему туда нельзя.
— Неужели еще кто-то страшней здесь живет?
— Страшней, не страшней, а в болото ему нельзя.
— И кто же мужиков погубил?
— Кикимора постаралась. А если учитывать, что живет там она не одна, а вместе со всем своим большим семейством, то понятно, почему деревенский люд испугался и перестал гать тянуть. Жить всем хочется, а от этой нечисти в болоте защиты нет, она и под водой и в любой трясине себя прекрасно чувствует, потому как болото — естественное место ее обитания.
— Вам бы сказки рассказывать или писать, богатым бы стали, — усмехнулся я. — Больно складно получается: если не лешего, то кикимору встретишь, в любом случае заплутаешь или утонешь. Можно подумать, именно эти существа людям жить не дают, всех погубить норовят…
— Да нет, — пожал плечами Сергей Сергеевич. — Они никому жить не мешают, иногда даже помогают, только и от человека требуют не меньшего.
— И чего же?
— Обычно — покоя. Вам бы понравилось, если бы через квартиру, где вы живете в Москве, рельсы проложили и поезда метро пустили?
— Такое я даже в кино не видел! — Я ошарашено посмотрел на профессора. И словно наяву увидел, как через квартиру Ирки несется поезд метро, размазывая нас по стенкам. — Ужас какой-то!
— Но представьте себе, что такое возможно…
— Квартиры у меня нет, потерял вместе с работой и любимой. — Я помрачнел. — Если поверить, то, конечно, не понравилось бы. Но кто ж через квартиру рельсы тянет? Снесли бы дом, жильцов отселили, а на этом месте выстроили потом все, что захотели…
— Хорошо, что вы это смогли представить, — улыбнулся Сергей Сергеевич. — Теперь вы сможете понять, почему кикиморам не понравилось, что деревенские мужики через болото гать потянули, через их родной дом. Вот они самых зловредных и настырных мужиков утопили, чтобы другим неповадно стало.
— Вы говорите так, словно это и на самом деле правда и нечисть существует.
— Главная правда в том, что больше в этих местах никто из людей не живет. Селились не раз, дома строили, дороги кое-где положили, а потом уходили. За горой десятка три деревень брошенных…
— Вроде той, где вы живете? Куда меня Кирилл привез?
— Я там бываю редко, мой дом в другом месте, и не деревня это, а выселки.
— А в чем разница?
— Если человек деревню обидит своими поступками, то люди его прогонят. Воры, разбойники, убийцы, колдуны да ведьмы во все времена отдельно от других жили, кроме того, частенько девок развеселых да на любовь податливых выселяли.
— Это какие такие девки?
— Которые никому не отказывали, за это их деревенские бабы быстро из деревни выживали, чтобы семьи не разрушали. Вот и приходилось им отдельно дома строить. Мы как раз в таких выселках ночевали, где раньше разбитные женщины жили. Отсюда и название — Любины. Видели, какие избы? Они хоть маленькие, а построены добротно, от души, это потому, что каждый деревенский мужик старался помочь несчастным женщинам. Впрочем, вряд ли их несчастными можно было назвать. Как мне рассказывали, у них ни с чем проблем не было, хоть не сеяли, не пахали, а еды всегда хватало.
— Какие-то странные порядки у вас здесь, словно в прошлом веке.
— В глубинке во все времена свои законы и правила, отличные от светских, существовали, потому что люди жили другие. Никогда не задумывались, юноша, над тем, чем русский человек отличается от прочих?
— И чем же?
— А мы со всеми ужиться можем, даже с колдунами да ведьмами. Это в Европе бушевала инквизиция, а у нас ничего подобного не было, мы и с нечистью общий язык находили, и святых людей не трогали.
— Ну, не знаю, хорошо ли это. Сами говорите, люди свои дома, ими же выстроенные, бросили и ушли.
— Не из-за нечисти ушли, а из-за того, что кордон здесь, а с него туманы приходят губительные. С лешими да кикиморами общий язык во все времена находили без особых проблем, иногда даже дружили…
— Глупости все это! — скривился я. — Напугать меня хотите или еще того хуже? В психдиспансере случайно не обследовались? Напридумывали себе всякого и сами же боитесь.
— Направление на запад не подскажете, юноша? — Сергей Сергеевич встал и, достав котомку, выпил своего эликсира. Мне на этот раз не предложил, должно быть, обиделся. — Для вас, человека цивилизованного, это не составит большого труда.
Я взглянул на компас: черный кончик крутился то в одну сторону, то в другую.
— Стрелка на месте не стоит, думаю, здесь поблизости выход железной руды имеется, другого объяснения не вижу.
— Если вы заметили, юноша, то гор здесь нет, и под нами метров пять плодородной почвы. О какой руде вы говорите?
— Ну, может, залежи хорошие…
— Нет под нашими ногами ничего, геологи проверяли. А вот леший и кикиморы действительно здесь живут.
— А я не верю в то, что они вообще существуют.
— Я понимаю, что вам их надо один раз увидеть, никто поначалу не верит. Так нам куда?
Профессор остановился, задумчиво глядя по сторонам. Я тоже посмотрел вокруг. Лес как лес, такой же, как и везде, интересно, как в таких местах дорогу находят? Раньше, знаю, на деревьях зарубки делали, но здесь ни одного затесанного ствола не заметил.
Я выпил воды из фляжки.
— Вы же здесь не раз ходили, выходит, направление знаете, вам и компас не нужен…
— Кто сказал, что я здесь часто хожу? — Сергей Сергеевич поднял руку вверх, словно направление ветра угадывал. — Сюда люди зря не идут, а если приходят, то обратно не торопятся. Я на кордоне живу, здесь бываю редко, поэтому и леший меня не признает. Будь иначе, давно бы с ним договорился.
— А разве с нечистью можно договориться?
— Со всеми можно договориться, если знать как. Леший — существо разумное, русский язык понимает, особенно матерный, от татар научился. Похоже, все-таки правильно привел, метров на двести промахнулись, но это не страшно. Черт! — выругался Сергей Сергеевич. — Бегом назад!
— А что такое?
— За мной, юноша, если жить хотите.
Он вдруг резво вскочил и влетел в густые кусты на краю поляны. Когда мы пробились через них, обрывая листья и ветки, то едва не свалились в глубокий, заросший травой и молодыми деревцами овраг, который оказался за густыми зарослями.
Я бы точно упал вниз, если бы Сергей Сергеевич не поймал меня за рукав.
— Да что такое? Куда мы спешим?
— Слышите?
Я прислушался. Ничего, только шум ветра да крики птиц. Воронье раскричалось.
— Ничего необычного.
— Тогда можно выходить. — Профессор помог мне выбраться на большую поляну. — Неужели ошибся? Вроде слышал что-то…
И тут началось. Со всех сторон на нас полетели черно-желтые тучки. Насекомые. Похожие на пчел, только крупнее. Может, трутни или еще какая гадость.
Я стоял и смотрел, как они летят на меня с низким басовитым звуком. Внутри все похолодело.
Было их много, и летели они со всех сторон. Срывались с ветвей деревьев, вырывались из травы и неслись прямо на нас с пронзительным угрожающим гуденьем, словно самолеты в пикировании. Сразу вспомнилось некстати, как во время Второй мировой войны немцы сбрасывали с большой высоты пустые бочки, те летели вниз с таким жутким воем, что на земле бойцы обмирали от страха.
Вот и сейчас нечто подобное произошло со мной. Я знал, что надо что-то делать, но не мог двинуться с места.
— Ложись! — прокричал Сергей Сергеевич. — Шершни!!! Голову прикрывайте руками. Главное, глаза берегите, иначе слепота гарантирована, даже мазь не спасет. Поползли к кустам, там отлежимся, может, отстанут.
Я прополз всего пару метров, как на меня опустилось сразу три или четыре шершня, и один из них тут же меня ужалил. Боль дикая!!!
Мне в мягкое место словно несколько раз шило воткнули. Я вскочил, замахал руками, отбиваясь от теплых небольших телец, покрытых упругими желтыми шерстинками. Не знаю, что имел в виду профессор, когда этих насекомых назвал шершнями. Насколько помню из школы, шершни бывают размером с обычную осу, может, чуть больше. Это их матка достигает трех с половиной сантиметров, а эти насекомые все были такого размера, а некоторые даже больше!!!
Кузнечики. Саранча! Обезумевшие майские жуки с жалом! Единственное, что немного утешало, что они не так сильно ядовиты, но зато и ужалить могут не один раз.
Больно!!!
И тут на меня налетела вся туча. Или почти вся. Не знаю, сколько их было. Сто тысяч, двести, миллион. От их жужжания у меня уши закладывало.
