Александр Иванов - Игрушки Анкалимы
Хотела было закрыть глаза, боль с каждым биением сердца становилась всё сильнее и сильнее, а так будет легче её переносить, но тут надо мной склонилось озабоченное лицо человека, и, к удивлению, довольно привлекательное. Наверное, я всё же ненормальная извращенка, раз, испытывая такую боль, думаю о его внешности.
– Привет. Ты как?
Глупый вопрос, но в эти простые слова он вложил такие настоящие эмоции переживания за меня, что я даже растерялась.
– Плохо. Умираю, – прохрипела с некоторой задержкой и, вымученно улыбаясь, показала на ошейник.
Человек склонился, внимательно посмотрел на моего убийцу, а после его глаза быстро пробежали по всему моему обнажённому и осквернённому телу. И хотя в его взгляде не было ничего такого, лишь деловое изучение действия на организм ошейника, но мне почему-то стало ужасно стыдно и даже уже почти невыносимая боль ушла на задний план. Отчего-то захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы он не видел моего позора.
Что это со мной? Почему меня стало беспокоить мнение какого-то там человека? В голове забилась паническая мысль. И почему я не дала ошейнику сразу себя убить? Вот сейчас и не видела бы, как озабоченное лицо человека на какое-то мгновение буквально почернело от ярости и гнева, когда он понял, что мной пользовались, как последней шлюхой. Да что такое со мной?! Откуда такие мысли?! Неожиданно встретилась с ним взглядом. Стало так страшно увидеть в его глазах презрение или, что ещё хуже, жалость, но они улыбались!
– Не люблю быть в должниках, а потому – держи, – произнёс он, улыбаясь уже не только глазами, и, с лёгкостью сдёрнув с шеи ошейник, вложил его мне в ладонь.
Медленно нарастающая боль вдруг исчезла, а я тупо, неверящим взглядом смотрела на ошейник в своей руке.
– Как? – только и смогла выдавить из себя и перевела взгляд на своего спасителя.
Человек продолжал улыбаться, и так заразительно выглядела его улыбка, что я не выдержала и сквозь боль в разбитых губах заулыбалась в ответ. А после меня накрыла истерика. Я смеялась и смеялась, а из глаз непрерывно текли слёзы. Человек решительно притянул меня к себе и стал гладить по голове.
– Ничего, ничего. Всё уже хорошо, а всё остальное не важно…
От его крепких объятий болели сломанные рёбра, но сейчас ничто на свете не заставит меня оторваться от него. А произносимые им слова несли в себе столько тепла и успокоения, что слушала бы его голос вечно, и совершенно не важно, что он там будет говорить, лишь бы не молчал! Наверное, я действительно сошла с ума! Это же человек! Низшая раса! Может, это бред моего на самом деле умирающего сознания? А важно это сейчас, после всего произошедшего? Конечно же нет! Как же мне хорошо!
– Ты что, маг? – сквозь стихающий смех спросила я его.
– Нет, – весело улыбнулся человек.
– Но как? – повторила я вопрос и показала снятый ошейник.
– Давай после. Тебе срочно нужна помощь, и я сейчас её намерен оказать.
И он взял меня на руки!
РИНИЭЛЬВышла из ступора, лишь когда полукровка закричала человеку:
– Берегись! – и так резво прыгнула на высвободившегося орка, что я даже поразилась.
Встречный удар его был ужасным, я даже услышала, как у полукровки хрустнули рёбра, и она отлетела на пару метров. Смелая, но глупая девчонка. Ошейник, видно, начал её убивать, так как она вскоре жалобно захрипела. Жаль, но её жизнь уже закончилась. Схватка также уже закончилась, и человек быстро приблизился к умирающей полукровке, склонился над ней, и они стали о чём-то говорить. А после девчонка стала совершенно безумно смеяться и, лишь попав в объятия человека, начала успокаиваться. Её поведение было более чем странным и непонятным. Неужели она ещё не только жива, но и даже смеяться может? Что там происходит? Широкая спина человека заслоняла всё происходящее, заставляя сильно нервничать от непонимания ситуации.
Он тем временем взял полукровку на руки и двинулся в нашу сторону. Почему она ещё жива? Но это я поняла, лишь когда человек с ней на руках остановился перед нами. Мои глаза помимо воли буквально чуть не полезли на лоб, не увидев на полукровке рабского ошейника. Этого просто не могло быть! Ведь это невозможно! Я же совершенно не чувствовала применения магии, да и человек вовсе не маг! У него совершенно не было и капли магических способностей! Амулетов или артефактов также! Но как же его доспех и оружие? От таких нереальных и абсолютно непонятных вещей мне немного стало не по себе. Что здесь вообще происходит?
Я беспомощно посмотрела на Лаириэль с Иримэ, но по их виду поняла, что они находятся в не меньшем замешательстве.
Тем временем человек, улыбнувшись, обратился к полукровке:
– А у них украшения покруче твоего будут.
Что значит «покруче», я не поняла, но о чём он говорит на плохом эльфийском, догадалась.
– Подожди минутку, – сказал он ей, аккуратно укладывая её под навес. – Нужно помочь этим леди снять их украшения, а то они могут в любой момент потерять себя и стать овощами.
Полукровка, как видно по её глазам, тоже с трудом поняла, что сказал этот странный человек, и кивнула в ответ, прикрыв глаза.
– Потерпи, скоро будет легче. – И он, погладив её по голове, подошёл к нам. Беззастенчиво осмотрел наши тела, улыбнулся, видно, своим мыслям, но в его взгляде я не увидела ничего пошлого, лишь интерес к чему-то новому.
Неожиданно заметила ещё одну странность. Когда человек встретился взглядом с Лаириэль, то она как-то неестественно вздрогнула, а потом покраснела аж до кончиков ушей. Что это значит? Но заговоривший человек не дал мне обдумать поведение подруги и госпожи.
– Ну… – Он как-то замялся, но тут же продолжил: – Красавицы, хотите избавиться от своих украшений? Тогда закрываем глаза и замираем.
Мы послушно выполнили его просьбу. Лёгкое прикосновение – и мне в руку он что-то вкладывает. Невольно вздрагиваю от прикосновения его пальцев и открываю глаза. Всё! При виде ошейника в своей руке в груди по явилось какое-то непонятное пугающее чувство, словно приснившийся кошмар вдруг оказался явью. Находясь в ступоре, не видела, как он снял ошейники с массаниэ и магини, и даже не сразу сообразила, что произнёс человек, но Иримэ, похоже, была не в таком шоке и согласно кивнула ему. После чего человек бережно подхватил с подстилки полукровку и быстро скрылся в лесу.
– Что будем делать, госпожа? – обратилась к Лаириэль Иримэ.
– Какая я госпожа после этого?! – неожиданно резко возмутилась Лаириэль и брезгливо откинула в сторону свой ошейник. – Теперь я такая же рабыня, как и вы.
– Но мы ведь уже свободны! – удивилась я, также отбрасывая, как назвал его человек, «украшение».
Лаириэль и Иримэ удивлённо уставились на меня. Видно, от шока я что-то упустила и хотела было потребовать от них объяснений, но вдруг до меня дошёл весь ужас нашего положения. Всё дело было в ошейниках. Они были эльфийские. Орки на нас их не могли надеть, сделал это наш эльфийский маг! И теперь, даже если человек снял с нас «украшения» (вот пристало!), то… То это ничего не значит, пока он не подтвердит, что мы свободны, перед эльфийским магом, а до этого времени мы считаемся его собственностью. Ведь он взял нас на меч у орков, и мы его трофей! Я – рабыня человека! ЧЕЛОВЕКА!
Ноги непроизвольно подкосились, и я беспомощно осела на землю. И где моя невозмутимость? Да какая тут может быть невозмутимость?! Хотелось реветь в полный голос. Лаириэль подошла ко мне и, присев рядом, нежно обняла.
– Да, Риниэль, это очень плохо, и нам нет дороги назад, в лес, но мы живы и сохранили себя, а то, что произошло, видно, это воля Древа жизни, – успокаивающе произнесла она, но я-то заметила в глубине глаз подруги непередаваемую тоску.
– Но – ЧЕЛОВЕК! – жалобно промямлила я, словно маленькая девочка.
– Ничего, Риниэль, – обняла нас Иримэ, – всё будет хорошо. Я это чувствую. Да, в лес нам точно возвращаться нельзя. Нас или изгонят, или принесут в жертву, чтобы скрыть позор, а в Белой Роще просто тихо убьют.
– Я всё понимаю, но так обидно!
Как представлю, что теперь мы изгои, то становится так грустно и страшно!.. А что, если убить человека? Бесполезно и невозможно, да и всё равно ничего это не изменит, а так он отличный боец, и пока ничего плохого я в нём не уловила.
В объятиях подруг, да, уже подруг, было так спокойно и уютно, что даже совсем не смущала наша нагота. Видно, что-то подобное испытывали и Лаириэль с Иримэ, так как мы не спешили отстраняться друг от друга.
– Нужно здесь осмотреть всё, – наконец предложила Лаириэль, и мы неохотно разжали руки.
