Сергей Недоруб - Горизонт событий
— И как это связано с преимуществами разных автоматов?
— «Калаш» — чудесная вещь, — согласился Борланд. — Если навязать его сверху, оснастить им миллион человек, то выгода налицо — простота, общий боезапас, детальки, сборка-улучшения, все дела. Вот только подразумевается, что этот миллион счастливцев будет вынужден обтачивать самих себя под автомат, а не наоборот. Формировать привычки, усреднять мышление и всё такое. А когда ты один, то понимаешь, что куда проще приспособить окружающий мир под себя, а не наоборот. И тут становится ясно, почему вокруг такой ассортимент товаров. Каждый подбирает себе то, что ему по душе, стоит только позволить ему выбирать самому.
— В этом что-то есть, — задумчиво сказал Фармер. — Я тоже всю жизнь мечтал о «Фендере», а когда нашёл, то оказалось, что он, как говорится, не лёг в руку. А голимый «Гибсон» пришёлся как родной.
— Не знаю, о чём ты говоришь, но одобряю, — закивал Борланд.
Клинч протёр «Калашников» тряпкой и подкорректировал высоту ремня.
— Вы говорите какую-то чушь, — произнёс он, набивая рожки патронами. — Речь не о том, чем чудесна или плоха армия и всё, что в ней происходит. Я не спорю, что то, что хорошо для всех, не обязательно будет хорошо для каждого. Я лишь сказал, что «Калашников» — это устоявшийся стандарт и отличный огнестрел сам по себе. А стандарт плохим быть не может по определению, иначе его сместит другая вещь в данной нише.
— Мало в мире некачественных стандартов?
— В нашем — мало. Ты просидел два года, видимо, в каком-то другом, раз не заметил последствий глобализации в политике. Сейчас даже в военной сфере ни один товар не выстрелит, если не является наиболее оптимальным в своём роде.
— Ладно, уболтал, — пожал плечами Борланд. — Возьму «отбойник».
Клинч молча смотрел, как Борланд заряжает массивный дробовик револьверного типа, насвистывая какую-то мелодию.
— Долго собираетесь, — сказал майор с досадой. — Я буду ждать наверху.
Быстро поднявшись по скобам, Клинч выбрался из убежища.
Фармер неслышно подошёл к Борланду.
— Это что такое было? — спросил он шёпотом. — На кой чёрт тебе понадобилось с ним спорить об оружии?
— Мужчина возносится на вершину искренности только в бою, — невозмутимо промурлыкал сталкер.
— Что?!
Борланд повернулся к Фармеру и наклонился поближе к его лицу. Из-под самодельной маски были видны лишь сосредоточенные глаза.
— Этот человек потерял всё, — сказал сталкер. — Друзей, расположение, влияние, власть. И всё за одну ночь. Не забывай, что ему и сейчас тяжело думать о чём-либо, кроме мести. Но я плохо знаю Клинча, Фармер. И мне нужно было выяснить, осталось ли в нём хоть что-нибудь. Например, сохранил ли он веру в армию. Надо было докопаться до сторон его личности, запрятанных очень глубоко, а сделать это можно лишь через конфликт. Поспорить о том, в чём он разбирается лучше меня. Сейчас вижу, что веру он сохранил. Но он не намерен никому доверять, во всяком случае, полагаться будет только на себя и своё снаряжение.
— Вот как, — вымолвил Фармер. — Так ты его проверял?
— Я в данный момент и тебя проверяю, — ответил Борланд уклончиво. — И нормально отнесусь, если кто-то станет прощупывать меня самого. И кое-что ещё. За Клинчем, как ни крути, стоит армия. Хотя он сейчас в грандиозной заднице, всегда есть вероятность, что живой он более ценен, чем мёртвый. Если подумать, то кто вообще может предъявить нашему майору, что и по какой статье? Может быть, ему ещё удастся помириться с Глоком, мало ли.
— Ну, это вряд ли.
— Я говорю — мало ли. Сейчас майор в депрессняке, а если завтра ситуация снова переиграется? Клинч из другого материала, чем мы с тобой. За ним всегда будет кто-то стоять. Как за тобой, не знаю. А за мной никто не стоит. Если я помру, то моя история на этом закончится.
— Но сегодня ночью ты выжил, — попытался подбодрить его Фармер.
— Только потому, что за меня умерли другие люди, — осадил его Борланд. — Не надо строить иллюзий по поводу моей уникальности, её не существует.
— Ты зачем мне всё это говоришь? — занервничал парень. — Снова очередная проверка?
Борланд похлопал его по плечу.
— Не верь никому сильнее, чем себе, — пожелал он. — Как пример поклонения ты должен быть для себя на последнем месте, но как объект веры — на первом. Это всё, что я хочу сказать. А теперь пошли. Майор ждёт.
Оказавшись на поверхности, Борланд с сомнением посмотрел на густые тучи.
— Кажется, дождь начинается, — сказал он, подавая Фармеру руку. Тот отмахнулся от неё, как от назойливого комара.
— Отвали, — сказал он. — Лучше помоги подвал закрыть.
— А как сам справлялся? — с ухмылкой поддел его Борланд, но задвинуть бетонный блок помог.
— Самое сложное позади, — сказал Фармер, выпрямляясь в полный рост. — Так, а куда майор подевался?
Борланд посмотрел по сторонам. Клинча и след простыл.
— Не понял, — сказал Фармер с тревогой. — Он что, свалил?
— Клинч! — позвал Борланд. — Кончай кровососить!
— Нет его, — констатировал Фармер. — Без нас ушёл, что ли?
— Похоже на то, — признался сталкер.
— Что, вот так взял и кинул? И что нам теперь делать?
— А на фиг он нам сдался? — произнёс Борланд. — Пойдём без него. Вернее… Ты же идёшь со мной в Тёмную долину?
Фармер задумался.
— Иду, — сказал он. — Не хочу больше слоняться без дела. Может, у «Долга» найду себе занятие.
Борланд долго смотрел на него, о чём-то думая.
— Послушай, дружище, — серьёзно сказал он. — Если ты ищешь, кому бы отомстить за Литеру, то лучше откажись от этой идеи.
Фармера чуть не передёрнуло от таких слов.
— Не надо об этом, — попросил он.
— Почему?
— Просто не надо.
— Фармер, не ищи виновных.
— Почему? — спросил парень.
— Потому что ты их найдёшь, — объяснил Борланд. — И виновным может оказаться первый встречный. Если ты с ним разберёшься, то тебе покажется, будто этого мало, и ты начнёшь искать других.
— А ты сам? — потребовал ответа Фармер. — Уже успел отомстить кому-нибудь?
Борланд уставился куда-то за спину парня. Кордон, мост, вагон… Пулевые отверстия на толстом теле торговца… Надо же. Он почти забыл.
— Вот именно что «кому-нибудь», — сказал Борланд.
— И он был виновен?
Сталкер с горечью махнул рукой.
— Был, но не больше, чем ещё человек двадцать, замешанных в этой истории.
— Я всё жду, когда ты расскажешь в деталях, что случилось с Литерой, — проговорил Фармер. — Если ты забыл, то я её знал больше лет, чем ты суток.
— Позже всё расскажу, — пообещал Борланд. — Дружище, в самом деле, давай не сейчас. Иначе это взбудоражит нас обоих, а сейчас нам внимание важно как никогда.
Фармер движением руки привёл висящий на груди детектор аномалий в действие.
— На следующем же привале, — решил он. — В этот раз я решил подробно не поднимать эту тему, потому что Клинч был рядом. Но, Кали свидетель, я вытяну из тебя все ниточки.
— Договорились, — сказал Борланд, чувствуя неуместный рост волнения в душе. Чёрт. Спокойствие, только спокойствие.
Первые сто метров протекли в тягостной атмосфере. Бурая пыль выбивалась из-под подошв, придавленные выбросом листья шуршали и рассыпались, подобно пересохшим веткам. Борланд всеми силами пытался вернуть себе ощущение Зоны, позабытое за долгое время пребывания в бункере. Это ему никак не удавалось, словно он уже не принадлежал этому месту. Мысли сталкера витали далеко отсюда. Уйти бы, послать всё подальше, оставить Зону внутри стен Барьера и не брать её с собой больше никогда. Оставалась последняя работа, самая ответственная и тяжёлая из всех. Работа, за которую ему никто не заплатит, работа, которая должна была всего лишь избавить его от дальнейших потерь.
— Я хочу, чтобы Зона исчезла, — произнёс Борланд вслух. Громко и отчётливо.
— Это твоё желание? — спросил Фармер.
— Не заветное. Мне наплевать, что случится с Зоной. Я не ощущаю никакого порыва по этому поводу. Просто таково моё решение, мой каприз, моя прихоть. Чтобы Зона исчезла.
Они забрались на небольшую горку, на которой стояла проржавевшая, накренившаяся вышка электропередачи. Отсюда были видны металлические ворота, ведущие на Свалку, с вечно открытой створкой.
— Далеко майор ушёл, — сказал Фармер. — Может, он где-то сзади?
— У него было достаточно времени, чтобы добраться до Свалки.
— Или погибнуть в аномалии, а то и от клыков зверя.
— Может, и так. Мы бы всё равно ничего не услышали, у этих холмов акустика особенная.
Борланд и Фармер добрались до покорёженного остова автомобиля, изъеденного временем и обросшего мхом до такой степени, что невозможно было опознать марку. По кривой раме, явно прогнувшейся от мощного удара, ползали усатые жуки. Отличное место для тайника, где можно по-быстрому скинуть рюкзак с добром в случае опасности и дать деру налегке. В старые времена Борланд полез бы туда первым делом. Сейчас он лишь подивился, как ему могли раньше приходить такие дурные мысли.
