Артем Каменистый - Радиус поражения
Игоря, очевидно, обуревали те же мрачные мысли, но в отличие от Рощина он, наверное, сильно растерялся и решил укрыться в квартире — вновь загремел ключами.
— Синий — не дури! Давай на крышу выбираться — в квартире нам не отсидеться!
— Ага, счас, все брошу, и на крышу полезу, — буркнул Игорь, нервно возясь с замками. — С нашей крыши только вниз башкой на асфальт прыгать — для другого занятия она не приспособлена. Не спрятаться там нигде и не спуститься. Сосед мне ключи оставил, уехал с женой на заработки — цветы я им поливаю. У них окна выходят на боковую сторону. Если там чисто, можно будет спуститься.
Игорь действовал быстро — замки открыл молниеносно, ключ выхватил из прихожей, толком не зайдя в квартиру, и закрывать дверь больше не стал. Правильно сделал — стрельба внизу не прекращалась. В замкнутом мирке подъезда трудно различать детали — все тонуло в грохоте, оглушенные уши уже начали барахлить. Но перепуганным мозгам казалось, что шум приближается — вот-вот покажутся злобные убийцы.
Дверь соседской квартиры, наконец, распахнулась. Синий, рванув внутрь, развернулся уже за порогом, требовательно выкрикнул:
— Чего встал?! Бегом сюда!
— Так это… — замялся Рощин. — Остальным бы сказать, а то ведь пропадут.
— Кому говорить?! Да ты оглянись — никто кроме нас не вышел! Все по хатам сидят! Забились в углы и дрожат! Хот кувалдой в двери им стучи — не откроют и слушать тебя не станут! Уходим!!!
И верно — не будь ситуация столь адреналиновой, Рощину стало бы стыдно за свой глупый альтруизм. Ведь действительно — никто больше не показывался. На площадке четыре квартиры, пусть две уже необитаемы, но в остальных наверняка должен быть народ — утро ведь. Неужто думают, что удастся отсидеться за дверью? Да пусть думают что угодно — это уже их проблемы.
Окна соседской квартиры выходили на торцевую сторону дома. Стену здесь затеняли несколько здоровенных деревьев. Погромщиков видно не было, а если они и рядом, разглядеть сквозь листву подробности не смогут. Синий установил мировой рекорд по сооружению баррикады за входной дверью, а Рощин поставил аналогичный рекорд в связывании перерезанных кусков бельевых веревок.
Спуск с четвертого этажа прошел без травм. Повезло — веревка слова доброго не стоила. Все же хорошо, что Рощин не дослужился до генерала — генеральскую жирную тушу она бы точно не выдержала.
Плюхнувшись на землю, полковник неловко отпрыгнул в кусты, за которыми укрывался Игорь. Друг, нервно осклабившись, сообщил:
— Я там, на кухне, все горелки врубил на полную и духовку. Если не сразу ворвутся, то газ накопится и может хорошо шарахнуть от выстрелов или гранат.
— Ты что?! Сбрендил?! Дом же разнесет!
— Дом?! Серега, да ты по сторонам глянь! Тут не дом — тут всему хана!
Рощин и без того смотрел очень внимательно. За кустами начиналась детская площадка, за ней шла шеренга деревьев, протягивающаяся вдоль дороги, а по дороге почти непрерывным потоком шла техника. Бронетранспортеры, танки, самоходные гаубицы, зенитные ракетно-артиллерийские установки, "Камазы" с тепло одетыми автоматчиками в кузовах. И полковник только сейчас понял, что в том БТР, который обстреливал дома, глаз улавливал нечто очень знакомое и долго разыскиваемое. Но мозг, парализованный странностью происходящего, категорически отказывался это уяснять.
Номер!..
Это был тот самый новенький бронетранспортер, непостижимым образом пропавший семь лет назад. Вместе с тем самым пистолетом, из-за которого Рощин попал в Севастополь.
По дороге двигалось немало близнецов пропавшего "бэтээра". Полных близнецов — номера одинаковые. И с танками та же история — у них свои номера, такие же одинаковые. У гаубиц аналогично. И даже у "Камазов".
Номера танков и гаубиц Рощину были знакомы. Номер ракетно-артиллерийских зенитных установок тоже фигурировал в его записной книжке. Полковник в один миг вспомнил подробности допроса вчерашнего психа, и начал догадываться, что тот вовсе не псих. А если и псих, то псих очень необычный. И еще он понял что, возможно, во всем городе он единственный, кто сейчас хоть что-то понимает. У него есть кусочек истины — найти еще несколько кусочков, и будто мозаика сложится цельная картина.
С одной стороны надо бы уносить ноги — не хотелось бы рисковать своей шкурой лишний раз. С другой стороны в голову полковника запала загадочная фраза про четыреста миллионов свинок.
Ему очень не понравилась эта цифра — столько свиней в Севастополе не поместятся. А еще его беспокоил тот факт, что модем ноутбука не мог связаться с сервером.
Плохое совпадение. Если предположить, что сервер умышленно выведен из строя, то…
Так это что — не только в Севастополе проблемы начались?!!!
Рощин повернулся к другу:
— Синий — где здесь у вас первая больница?
Глава 5
Идеально сохраниться до, в течение и
после конца света вам поможет герметичный
бункер из свинца.
После конца света, кроме вас умного(ой),
может никто не выжить, поэтому в бункере
надо оставить место для лица
противоположного пола с целью продолжения
рода человеческого.
Из пособия по выживанию в условиях конца светаОзера Тохе не понравились. Неудивительно — ему вообще мало что здесь нравилось. Отдых выходил какой-то нервотрепный и утомительный.
Пляж в этой части косы действительно оказался абсолютно пустынным — даже туристов с палатками не видно. Но зато признаков человеческой деятельности хоть отбавляй. Море выбрасывало тонны пластикового мусора, свою лепту в этот грязный процесс вносили машины, оставившие сплошную полосу следов у кромки воды. Видимо, автомобилисты, уставая от прелестей местной дороги, иногда ехали прямиком по ровному песочку, останавливаясь с целью выпить, перекусить и насвинячить. Вода в озерах, как и было обещано, оказалась чудовищно соленой, и утонуть в ней действительно затруднительно. Даже нырнуть сложно — как пробку назад выбрасывает. Вот только попадание маленькой капли этой жидкости в рот вызывало рвотный рефлекс, а высыхая, она неприятно стягивала кожу — пришлось обмываться в море. А еще вода там кишела миллионами карликовых креветок. Видимо, бедолаги мутировали из-за неприятных особенностей среды обитания. Мутация вызвала у них чувство глобального пофигизма — эти твари безостановочно с разбега ударялись о тела пловцов, что не доставляло удовольствия.
После дружных водных процедур компания сама собой развалилась — все занялись разными делами, на свой вкус. Ввиду полуденной жары с шашлыками решили повременить — жарить их на таком пекле было бы изощренной пыткой. Вот когда зной хоть чуток спадет, тогда и соберутся — к этому моменту голод как раз всех до позвоночника проберет.
Наташка (самка собаки) вместе с Пашкой (кобель-глистонос) удалилась куда-то в сторону Керченского полуострова. Видимо, местный пляж показался им слишком оживленным или чем-то раздражал чувство прекрасного. Олег, вооружившись трезубой острогой, в ластах и маске плавал по соленому озеру, азартно охотясь на местную камбалу. Алка с Юлькой залегли за кустами, загорая голышом и наблюдая из своего укрытия за его успехами. Лысый обставил весь берег спиннингами, закинув столько снастей, что рыбы должно было попасться не меньше тонны. Интересно, что с ней потом будет делать этот забавный дегенерат? Тоха бы на его месте не ерундой страдал, а пахал бы на трех работах, зарабатывая деньги на пластическую операцию. Пусть даже простенькую, ржавым скальпелем у пьяных студентов мединститута — лишь бы передняя часть лица хоть немного перестала напоминать плохо выбритую задницу. Даже жалко парня — он, в общем-то, неплохой человек.
Тохе не хотелось загорать. Гоняться за камбалой с копьем тоже не хотелось — она ему ничего плохого не сделала. И без того Бог эту рыбу беспощадно изуродовал — не надо ей лишних проблем добавлять. Сидеть у спиннингов тоже занятие не для него — он конечно дурак еще тот, но не настолько. Да и закидывать их не умеет, а просить Лысого унизительно.
Присев в тени машины, Тоха лениво цедил пивко, абстрактно подумывая, что с алкоголем пора бы завязывать — давно надо оздоровительный перерыв в этой нескончаемой пьянке сделать. С другой стороны, если не пить, то куда использовать высвободившееся время и силы? И чем заливать пессимистичные мысли? Среди людей, входивших в круг общения Тохи, трезвенников не было, а если и встречались, то все как один моральные уроды — вроде Паши. Не хотелось иметь с такими выродками ничего общего, да и невозможно противостоять натиску компании: "Тоха, ты что — нас не уважаешь?!"
Вдалеке послышался шум моторов, вскоре мимо Тохи на большой скорости промчалось две машины — из окон как-то странно таращились тоскливые гуманоиды разных возрастов и полов. Чего это они так вылупились? Честных парней никогда не видали? Тоха взялся за очередную банку. Не успел ее добить до середины, как мимо пролетела еще одна машина — крутой внедорожник с тонированными стеклами. Чихнув от поднятой пыли, Тоха в миллионный раз проклял Пашку — этот мешок стероидного дерьма мог бы "припарковаться" и подальше от дороги. И вообще — откуда здесь столько транспорта появилось? Не было ведь никого.
