Роман Злотников - Виват император! Армагеддон
В тот момент, когда Империя начала действовать, Клайд как раз ехал в штаб 11-й армии. В качестве средства передвижения он выбрал старенький «хаммер», причем по чистому капризу. Когда-то в детстве у него была голубая мечта — покататься на этой большой, брутальной машине. Но, пока мечта еще была жива, она оставалась несбыточной, а когда он наконец мог себе позволить ее осуществить, она как-то забылась. И только нынешним утром, когда Клайд выбрался из вертолета, доставившего его прямым ходом из американского посольства в Варшаве, где он провел эту последнюю, почти бессонную ночь перед вторжением, в штаб экспедиционного корпуса и увидел этого старичка, судя по окраске, когда-то лихо носившегося по кувейтским барханам, а потом, после списания мирно доживавшего свой век, наверное, в каком-нибудь сельском подразделении Национальной гвардии, в его душе вдруг встрепенулась детская мечта. И после короткого совещания он вежливым, но непререкаемым тоном заявил, что на вертолете не полетит, а доберется до расположения передовых частей на «хаммере». И пусть себе офицеры кривят физиономии, подозревая, наверное, что с Клайдом что-то не то, зато сам он чувствовал небывалый душевный подъем. Оказывается, это такой кайф — воплотить в жизнь детскую мечту!
В принципе в пребывании помощника Президента США по национальной безопасности среди войск экспедиционного корпуса не было никакой необходимости, но за неделю до намеченного срока его вызвал шеф и… попросил поехать в Европу.
— Мне… беспокойно, Клайд. И если что-то пойдет не так, я хочу узнать это первым. Сейчас выясняется, что у Рейнарди была полная информация о том, что русские строят и переправляют на Байконур эти громадины, но ни он, ни кто другой из его дерьмового ведомства не придал этому значения. Они, видишь ли, считали, что это «технологическое оборудование»…
— Возможно, им просто в голову не приходило, что государство, которое вот уже пятнадцать лет не запускает на орбиту ничего тяжелее пяти тонн, до сих пор сохранило технологии…
Шеф не дал ему договорить.
— Я уже выслушал все эти оправдания, но они ждали почти пять часов, чтобы доложить мне об этом! Они, видите ли, надеялись, что эта штука упадет сама! — Президент тяжело вздохнул и заговорил уже спокойнее: — Так вот, я не хочу, чтобы это повторилось. И я не вижу никого, Клайд, кто лучше тебя смог бы справиться с этим. Это не значит, что я не доверяю Рейнарду, Минарди или остальным, но… хотя мы и команда, у каждого из нас есть и свои интересы, свои обязательства. А ты — мой. И все твои обязательства только передо мной. Так что езжай, мой мальчик, и почаще втягивай носом воздух.
Клайд помолчал несколько секунд и наконец решился.
— А может, не стоит влезать во все это… — осторожно сказал он.
Шеф горько усмехнулся:
— После всего, что было, после всей этой дерьмовой Олимпиады, после того, как место Стрентона занял этот ястреб Понарола… Если я сейчас дам задний ход, процедура моего импичмента будет завершена уже к вечеру… Избиратели жаждут крови русских. О дьявол, как мне не хватает Стрентона!
Клайд едва заметно повел плечами. Он никогда не видел шефа в столь жалком состоянии.
— Он просто хотел побольше узнать о терранцах и… как показывает время, был прав.
— Да, черт возьми, а этот ублюдок Рейнард… — Шеф стиснул кулаки.
Они как раз проехали поворот на Пшихров, когда мастер-сержант, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, вдруг нервно заерзал. Клайд насторожился. Его вот уже целую неделю точил страх, что они что-то упустили, чего-то не знают, в чем-то ошиблись, что такая странно-спокойная реакция русских вызвана отнюдь не сознанием своей слабости, а, наоборот, уверенностью в собственных силах. И только полчаса назад, когда он с замиранием сердца ступил на подножку старичка «хаммера», этот страх его немного отпустил. Но судьба-злодейка, как правило, выбирает для самых больных ударов именно такие, безмятежные и счастливые минуты.
— Что случилось, сержант?
Сержант обернулся и оскалил зубы в улыбке.
— Да ничего особенного сэр, просто навигационная система не может засечь триангуляционные спутники. — Он протянул руку, взял трубку бортовой радиостанции, прижал пальцем тангенту и, проорав: — Третий, третий, ответьте Первому! — отпустил тангенту и замер в ожидании, но из трубки слышался только резкий треск. Сержант попробовал еще несколько раз, но с тем же результатом. Тогда он раздраженным движением вогнал трубку в зажимы на передней панели и, высунув голову из окна, крикнул:
— Джонсон, а ну притормози!
Шедший впереди более новый «джип» — эти машины пришли на замену «хаммерам» — тут же сверкнул тормозными огнями и принял к обочине. Их «хаммер» подъехал к «джипу» сбоку, и сержант вновь высунулся из окна.
— Как у тебя джи-пи-си, работает?
Из «джипа» послушался глухой удивленный голос:
— Нет, а у тебя что, тоже?
Сержант нахмурился В этот момент у сержанта в кармане запищал мобильник, а спустя мгновение к нему присоединились такие же аппараты в карманах водителя и в папке самого Клайда. Клайд вытащил свой. Тот отчаянно моргал экранчиком, высвечивая значок-символ и слова «Поиск сети». У Клайда засосало под ложечкой.
— Вот гады, сделали-таки, — в сердцах ругнулся водитель.
— Кто? — спросил Клайд. Водитель дернулся и смущенно ответил:
— Да я не знаю, сэр, просто… мне полчаса назад звонил шурин, он служит в 82-й парашютно-десантной… так вот он сказал, что их бронетранспортеры остановили русские полицейские…
— Полицейские?! — Клайд думал, что уже не способен ничему удивиться, но представить себе полицейского, как он взмахом жезла останавливает колонну вражеских бронированных машин, это, знаете ли…
— Ну да, сэр. Они сообщили, что у нас вскоре будут проблемы со связью… — Водитель осекся, очевидно поймав себя на том, что чуть не сказал что-то такое, чего говорить не хотел, но Клайд не стал настаивать. Главное сейчас было побыстрее добраться до штаба 11-й армии, а уж там ситуация несомненно прояснится.
До расположения штаба армии они добрались через два часа. Штаб напоминал разворошенный муравейник. Клайда никто не встретил, и это означало, что положение даже хуже, чем он предполагал. Клайд выбрался из «хаммера», приказал сержанту никуда не отлучаться, а сам пошел искать генерала.
Генерал Шрауф отыскался в большой комнате, набитой старшими офицерами и терминалами связи (за которыми, правда, никого не было), с огромным столом, занимавшим всю середину. На столе была разостлана карта-склейка размерами чуть ли не два на два метра. Генерал стоял у окна и разговаривал по мобильному телефону.
