Алексей Фомичев - Правила чужой игры
Куратор в спорах участия практически не принимал, ему хватило многочисленных разговоров с начальством разного ранга. И полусотни бумаг, поданных наверх в качестве объяснительных, рапортов, служебных записок и докладных. Сам же он отлично помнил слова погибшего Уверана. «С нами играет кто‑то чужой. Кто‑то, кому наши прорывы в пространстве не очень по душе. Боюсь, почти мифический профессор Битрая именно это имел в виду, когда рекомендовал нам не залезать глубоко в неисследованные области. Иначе можно обнаружить присутствие нового участника…»
Теперь Уверана не спросишь, не узнаешь, что он хотел этим сказать. Свард, получивший приказ лично возглавить организацию новой станции, решил на этот раз исходить из самых худших предположений. И поэтому в штат станции ввел усиленную группу охраны. Второго провала ему не простят…
– Официалы ждут, – напомнил Насим.
– Хорошо. – Свард выключил монитор, провел рукой по затылку и вызвал секретаря. – Приглашайте всех в конференц‑зал. Начнем…
…Стекла передних дверей джипа я давно опустил, позволяя ветерку остужать прогретое нутро машины, но все равно в салоне было жарко. За рулем сидел в одной футболке, перетянутой ремнями оперативной кобуры. Куртку давно снял и бросил ее на соседнее сиденье. Правая рука частенько подхватывала с Торпедо платок и вытирала взмокший лоб. А потом доставала бутылку воды из мини‑холодильника.
Я вел джип на невысокой скорости, постоянно объезжая рытвины и ухабы и внимательно сканируя местность взглядом. За спиной остались передовые позиции пехотной дивизии, а впереди лежала нейтральная линия. Точнее, нейтральный район…
Он образовался стихийно. Мятежники драпанули отсюда быстрее, чем успела подойти армия Ругии. Да и в тактическом плане территория интереса не представляла, так что никто не хотел тратить силы и средства для занятия ненужного района.
Впрочем, терять бдительность не стоило. Здесь вполне могли шастать разведчики и диверсионные отряды с обеих сторон, партизаны, отступающие группы. Налететь на кого‑либо из них мне не улыбалось.
Маленький хуторок, зажатый с двух сторон длинными узкими полями, я миновал еще до полудня и сразу за длинным холмом с поросшей кустарником верхушкой свернул направо. За хутором текла речка, больше напоминавшая ручей, а за ней тянулся лесной массив, обозначенный на картах как Ветошина пуща. Пуща образовывала ромб, на южной части которого и был расположен санаторий. До войны там поправляли здоровье любители комплексного отдыха: лес, река, лесное озеро и неподалеку – Ругийское море, всего шестьдесят километров, час на автобусе.
«Как гадание на ромашке – любит не любит… Там – не там? Информация свежая, но сейчас обстановка меняется каждые полчаса. Могли приехать за своими мятежники, нагрянуть шальные группы партизан и диверсантов. Ленка могла уехать сама. Мало ли что…»
Эти размышления не давали покоя с того момента, как я в сопровождении двух взводов разведроты выехал к фронту. А теперь, при приближении к цели, они одолевали с большей силой.
Когда машина проскочила лавы[50] и выехала к пуще, я сбавил скорость и погладил ствольную коробку автомата, висящего на специальных зажимах за спинкой соседнего сиденья. Теперь – предельное внимание…
…Место под санаторий выбрано очень удачно. Тихий район, прекрасная природа, свежий воздух – смесь леса, озера и приносимого ветром соленого морского аромата. Выкрашенные в белый цвет корпуса и подсобные строения, аккуратные дорожки, ровные ряды подстриженных кустарников, пляж – почти правильный длинный узкий прямоугольник белого песка.
Прежде чем подъехать ближе, я сначала рассмотрел санаторий и подступы к нему в бинокль, пробравшись сквозь чащобу. А теперь спокойно вел джип по асфальтированной дороге к главному корпусу. И хотя присутствия посторонних не обнаружил, но был настороже.
За главным корпусом в глубине двора несколько женщин в зеленых халатах что‑то переносили в больших белых тюках, в стороне у небольшой пристройки возился мужчина в засаленной спецовке. От второго корпуса к озеру шли две санитарки. Больных я пока не видел.
Остановив джип, пару секунд посидел за рулем, еще раз оценивая обстановку, а потом вышел из машины. Поправил легкую куртку, тронул локтем кобуру и пошел к входу. И только поднимаясь по ступенькам, заметил в окнах первого этажа несколько любопытных взглядов. Приезд чужой машины не прошел незамеченным.
Внутри здания было так же чисто и опрятно, как и снаружи. Длинный коридор с белыми стенами и потолком, почти стерильной чистоты пол, яркое освещение, в основном естественное – огромные окна пропускали достаточно солнечного света, чтобы не включать лампы. Едва уловимый запах лекарств и хлорки витал под потолком. У стен стояли каталки, на подоконниках цветы. Двери с обеих сторон шли в шахматном порядке. На каждой висели таблички. «Дежурный врач», «Дежурная сестра», «Процедурная»…
В кабинете с табличкой «Регистратура» никого не было, дверь заперта. Тронув ручку, я прошел к соседнему кабинету, надеясь найти кого‑нибудь. Куда все исчезли?..
– Что вам угодно, молодой человек? – прозвучал за спиной женский голос.
Я обернулся. У входа в корпус стояла женщина средних лет в светло‑зеленом форменном халате. На голове кипельно‑белая докторская шапочка. Минимум макияжа, строгий вид и такой же строгий голос.
– Простите, я ищу кого‑нибудь из персонала…
– Уже нашли. Что вам угодно?
– Видите ли, – добавив в голос доброжелательности, проговорил я, – мне необходимо поговорить с главным врачом или тем, кто руководит этим заведением.
Женщина строго оглядела меня с ног до головы, словно решая, возможно ли позволять мне разговаривать с руководством, потом требовательно спросила:
– У вас есть документы?
– Что? Ах да, конечно.
Я достал удостоверение и раскрыл его.
– Я из Управления по строительству. Приехал сюда специально из Вуконицы.
Женщина посмотрела на удостоверение, потом перевела взгляд на меня.
– Настоящее…
– Конечно, конечно…
Конечно, настоящее… В специальной типографии нашего Управления эту бумажку склепали за час и сказали, что отличить от подлинного документа невозможно. Потому что настоящие бланки удостоверений разных учреждений Ламакеи разведка получила давно. Так что сейчас я вполне легально выступал в роли Ингвара Бердана, помощника начальника отдела в Управлении по строительству республики Ламакен. Эта контора, помимо всего прочего, ведала и возведением различных объектов военного назначения, поэтому и состояла на особом учете безопасности, а чиновники конторы имели доступ практически во все закрытые районы.
