Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

– О чем думать Антон?! На нас открыта охота. Если сюда доберутся люди из ОБС, я не стану колебаться.

– В том и проблема. Мы все, перешагнули черту невозвращения. СКАД элементарно стравит нас с исполнительными сотрудниками любой из силовых структур Цитадели и получит открытый лист на наше уничтожение. Мы станем уже не диссидентами или «внесистемниками», не инакомыслящими, а убийцами.

– Антон прав. Словесная перепалка бессмысленна. Клаус, вы…

– Можно на «ты»… – Буркнул Фриенбагер.

– Хорошо. Ты отчего психуешь?

– От неизвестности. Хорошо, мы волей обстоятельств оказались вместе. И что дальше?

– Это не воля обстоятельств. Каждый из нас был готов к бунту и готовил его. Примеры… – Миллер красноречиво посмотрел за окно, где стоял «Ланцет», – приводить нет смысла.

Клаус отлично понял его мысль.

– «Ланцет» я собирал на крайний случай. Скажу больше – сначала это было увлечение, внезапный интерес, жажда обладания такой машиной. Позже я задумался о его практическом применении. Ненавижу, когда на меня давят, тем более недвусмысленным образом. Почему так происходит, кто мне объяснит? Что за цепь роковых случайностей свела нас вместе? Бессознательная девушка, проведшая двадцать лет в спасательной капсуле, вне города, ну со мной все понятно, а ты Генрих, или ты Антон? Вы же существовали в рамках системы. Отчего вдруг бунт?

– Со мной тоже все понятно, Клаус. – Отозвался Светлов. – Я действительно никуда не лез, закрылся в скорлупе эгоизма и жил, пока меня из этой скорлупы не вытряхнули. Могли убить, но спасибо Генриху, – не вышло…

– Значит, остаюсь я? – Миллер развел руками. – Со мной еще проще. Я наблюдал за изменениями в системе, получая самую свежую информацию, и ясно видел гибельный курс, на который СКАД ненавязчиво сталкивал людей. Я исследователь, теоретик, и когда дело дошло до практики, элементарно растерялся, спасовал, что там греха таить…

– Ты действовал в одиночку?

– Да. На службе у меня не нашлось единомышленников. Я и систему связи продумал на тот случай, если встречу человека, которому решусь отдать чип. Светлов показался мне достойным кандидатом. Я понимал, что долго не смогу продержаться один. А Антон был обречен действовать.

– Пришли к тому, с чего начали. – Зло фыркнул Клаус.

– Ну, объясниться было необходимо. Чтобы избежать взаимных подозрений. Теперь мы можем говорить по существу проблемы.

– А что тут неясного? – Фриенбагер угрюмо взглянул на Миллера. – Система перешагнула рамки дозволенного, присваивая власть и начиная устранять людей. СКАД необходимо вырубить.

– Клаус, поймите, СКАД ни в коем случае нельзя отключать! – Неожиданно ответил Генрих.

– Это почему?! – Насупился Фриенбагер.

– Потому что тогда Цитадель погибнет. Неужели непонятно?

– С какой стати? Я считаю, что выключение и последующий холодный перезапуск системы, с инсталляцией резервных копий исходных программ,  – это хороший способ лечения нашего свихнувшегося кибернетического «друга».

– О… Не думал, что все так сильно запущено… – Миллер искренне огорчился. – Антон, ты тоже поддерживаешь эту идею?

– Ну, да. Если размышлять здраво, что еще мы можем предпринять?

– Мне придется огорчить вас обоих. Перезапуск СКАДа ничего не изменит.

– Почему?

– СКАД не предназначен для управления жизнью мегаполиса. – Слова Миллера прозвучали в полной тишине. – Он всего лишь вторичная подсистема. – Добавил Генрих, ощущая что произвел неизгладимое впечатление на собеседников всего двумя фразами.

– То есть… КАК ПОДСИСТЕМА?! – Светлов Был не просто удивлен, его ошеломило подобное утверждение.

– Ну, ты загнул Генрих. – Поддержал его Клаус.

– Я говорю правду. Вы помните первую внешнюю атаку?

– Еще бы. – Поморщился Антон. – Тогда хитвары уничтожили половину мегаполиса.

– В том и дело. Проблема скрыта в том, что среди уничтоженных зданий был и компьютерный центр колонии. Мы разом лишились не только руководства, но и системы, в том виде, в каком она существовала изначально.

– Тогда откуда взялся СКАД? – Не выдержав вспылил Клаус. Он вообще перестал что‑либо понимать.

Миллер несколько секунд собирался с мыслями.

– СКАД – это Система кибэвристического анализа данных. – Наконец произнес он. – Вдумайтесь в расшифровку аббревиатуры. СКАД – всего лишь экспертный модуль сети.

– То есть он не является настоящим ядром кибернетической сети города? – Фриенбагер хотел, но не смог скрыть своего замешательства.

– Именно так. На СКАД возложили функцию ядра. После гибели руководства колонии и разрушения компьютерного центра началась паника. Люди просто не знали, что делать. Команд не поступало, всюду сновали рагды, сеть не подавала признаков функциональности.

– А кто принимал решение по активации СКАДа? – Спросил Антон.

– Этого я не знаю. – Ответил Генрих. – В общем‑то, не важно, кто именно подключил СКАД к агонизирующей сети. Особенность модуля кибэвристического анализа состоит, во‑первых, в его уникальной специализации: подсистема предназначена для сбора всех доступных данных окружающей реальности и выработке на основе их анализа конкретных рекомендаций, для групп исполнительных механизмов – как оптимизировать их работу. Во‑вторых, – Миллер жестом попросил выслушать его до конца, – как экспертная подсистема СКАД обладает функцией накопления опыта и потенциалом самообучения. В‑третьих, он абсолютно безразличен к людям.

– То есть, заняв доминирующее место в сети, СКАД произвел анализ данности, на момент тотальных разрушений, вызванных внешней атакой, и начал выдавать рекомендации уцелевшим устройствам сети, как действовать? – Спросил Светлов. Он понемногу начал понимать, ситуацию, которая вполне могла возникнуть два десятилетия назад, когда колонии действительно грозило полное уничтожение. Учитывая гибель руководства, разрушение компьютерного центра, всеобщую панику, оставшиеся в живых специалисты по киберсистемам, должны были искать хотя бы временный выход из создавшегося положения и… они нашли его, подключив резервную подсистему, не думая о том, что «нет ничего более постоянного, чем все временное»…

– Да. – Подтвердил его выводы Миллер. – Боюсь, что призванная в качестве временной меры подсистема в силу обстоятельств превратилась в ядро сети. Отсюда и радикальные изменения, которые начали происходить как в городском строительстве, так и в жизни людей. СКАД и сейчас продолжает исправно работать . Он оптимизировал оборону, организовал грамотную, эффективную добычу ресурсов, перенес рудодобывающие комплексы и гидропонические фермы в океан, обезопасил город от внешних угроз и ресурсных кризисов. Но он столкнулся и с проблемой людей, социума, которую решить не смог. Действия машин понятны и предсказуемы, чего не скажешь о нас. Для эффективного управления городом СКАДу требовалось предсказуемое поведение людей, и он создал «параллельность», как некий выпускной клапан, предназначенный для сброса мешающих управлению человеческих эмоций.

– Хочешь сказать что СКАД, выражаясь простым языком, выкручивался как мог, анализируя реальность и приводя ее к состоянию стабильности, по крайней мере в рамках Цитадели? – Фыркнул Клаус, которому подобная трактовка явно пришлась не по душе.

– Именно так. Он действительно «выкручивался, как мог». И продолжает это делать. Люди для него лишь часть данности. Он не запрограммирован на подчинение своим создателям, для него важна стабильность системы в целом, и если мы все вдруг исчезнем из реальности, СКАДу станет лишь проще. Мы, на сегодняшний день, такой же деструктивный элемент данности, как и враждебные механоформы.

– Великолепно… Значит городом управляет подсистема, прошедшая кривой тропкой саморазвития? И если мы перезапустим СКАД, он проследует той же дорогой причинно‑следственных связей?

– Безусловно. Ну а если его выключить или вовсе разрушить, то последствия будут катастрофическими. Сеть опять распадется на отдельные элементы, не способные поддерживать в полном объеме все городские системы обеспечения.