"Фантастика 2024-104". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Седой Василий

— Да уж ведаю! — огрызнулся тот. Потом тихо заскулил, обливаясь слезами; видно боль начала захватывать тело. — Одну ошибочку я совершил! Одну-разъединственную! Тебя пожалел… Ведь разумел же, что не приймешь ты мово пути. Непременно поперек встанешь… А ить пожалел! Надо было порешить тебя на Шунгале. Всё за то говорило… Ошибся я.

— Ну, мне-то не заливай, Артемий Васильевич, — шепотом оборвал его старый атаман. — Не в жалости дело. Нужен я был тебе. Кораблик темноводский ты сколотил, как смог. А вот плыть на нем в прекрасные дали не выходило. Не знал как, не знал куда. Верно ведь? Вот я тебе и нужен был. Позарез нужен.

Ивашка игнорировал эти слова. То ли считал спорить выше своего достоинства, то ли его от боли в потрохах выворачивало.

— То, что ты мне жизнь оставил, Ивашка, — продолжал Дурной. — Это лучшее, что ты сделал. Рассказал бы еще сразу всё по правде — вообще отлично было б. А вот этого всего, — он мотнул головой на своих воинов с луками и пищалями, на согнанных в кучу бутаковцев. — Наоборот не было.

Защитник Темноводья продолжал тихо плакать, корчась от боли. Но, кажется, слушал.

— В другом ты ошибся, дружище. В том, что можно использовать меня втемную. Дело даже не в том, что я рано или поздно всё разведаю… Вот смотри. Ты решил, что я эдакая Золотая Рыбка, которая будет делать в твоем княжестве всё лучше и лучше. Привез меня в Темноводный. Рассказал мне, как всё у тебя чудесно и замечательно. И, допустим, я поверю. И начну всё, как та Рыбка всё улучшать.

Его руки уже полностью пропитались ивашкиной кровью, было липко, грязно… жалко.

— Но так не работает, Ивашка. Если ты мне дал ложные сведения, да еще сам в эту ложь веришь, то и проблемы имеющиеся — не исправятся. Как крышу на доме ставить, в котором стены нет? Можно обманывать себя и других сколько угодно, проблемы от этого не исчезнут и не решатся. А я еще и не слепой… Я видел, как хлипко то, что ты построил. Не злись на меня. Ты многое сделал. Но ты всегда любил простые решения. С наименьшими затратами. Главное, достичь желаемого, а как оно вышло — неважно. Вот из таких решений ты свое княжество и склеил. Но чем сильнее ты людишек примучивал, тем сильнее им от тебя отклеиться хотелось. Понимаешь?

— Ты-то больно ладно всё склеил, — прорычал, стискивая зубы Ивашка.

«Это хорошо, что лается, — улыбнулся Дурной. — Значит, в сознании. Надо его еще сильнее забалтывать».

— Это не мне судить, — сказал он вслух. — Думаю, не сильно ладно. Я свое Темноводье мыслил и под людей подгонял. Под русских, дауров. А ты под свое Темноводье людей подгоняешь. Чуешь разницу? То люди сами хотели строить, а это — хотят разрушить.

— Який ты распрекрасный, Сашко! Прям наглядеться на тебя не могу! — Ивашка сплюнул и закашлялся.

Тело его сотряслось, руки Дурнова соскользнули, кровь снова потекла из раны…

— Уйди теперя. Всё баял? Тако дай уж подохнуть непутевому твоему есаулу!

— Ну, нет! — старый атаман с новой силой надавил на бок Ивашки, заставив того застонать. — Ты тоже будешь строить мое Темноводье! Ты ж у меня самый лучший строитель!.. Ну, где там Олеша!!! — заорал он в темноту.

— Бегу! — отозвалось вдалеке.

Когда щуплый даос, наконец, прибежал, Ивашка почти не брыкался. Китаец уже слышал, зачем его позвали, так что был наготове. У Бяо даже вопроса не возникло: зачем мы спасаем того, кого пришли убивать? Даже в глазах ничего не промелькнуло. Он просто мешком плюхнулся на колени возле пациента, напротив Дурнова и сунул тому в руки кусок шелка — застиранного, но чистого.

— Закрой рану этим, — тихо сказал Олеша и сразу протянул Ивашке бумажный кулечек с измельченной травой. — Защитник! Возьми в рот! Жуй!

«Защитник» вяло сопротивлялся, но все-таки Бяо удалось запихать тому в рот загадочный сбор.

— Надо! Жуй! Жуй! — подбадривал даос главного врага своего главного друга. — Мочи слюной!

Одновременно Олеша доставал из сумки богато вышитый чехол, из которого торчали бронзовые… вязальные спицы, что ли?

«Он же их сейчас Ивашке в пузо засунет! — озарило Дурнова. — Свинец доставать станет. Грязными спицами!».

Вообще, о санитарии думать уже поздновато, но старый атаман решил перестраховаться.

— Эй, гопота! — крикнул он притихшим бутаковцам. — Кипяток у вас есть?

Те потрясенно молчали, зажатые десятками стволов со всех сторон, но кто-то растерянно выдавил из себя:

— Сбитень есть… атаман.

— Тьфу на тебя! — вызверился Дурной. — Ну, а вино зелено?

Ему спешно протянули бурдючок, остро воняющий неочищенной самогонкой. И вовремя: беглец из будущего повернулся к пациенту, как раз, когда Олеша отнял тряпицу от раны и собирался уже поливать ее водой.

— Погодь! — остановил его старый атаман и сам плеснул спиртягу на обнаженный раненый бок «Делона». Тот даже не зашипел, только дышал тяжело и неровно. К изумлению Дурнова, очистившийся бок не спешил заливаться новой кровью.

— Трава сдерживает движение крови по обоим кругам, — пояснил Олеша. — Ему скоро будет очень холодно… Но это ничего.

Тут щуплый даос зажал двумя пальцами ямочку на верхней губе Ивашки. Несколько тяжелых судорожных вдохов — и вот «защитник» обмяк. Спит!

— Эх, жаль, опия нету, — вздохнул Олеша и ухватился за «спицы».

— Дай сюда! — Дурной успел выхватить у друга инструменты и старательно прополоскал их в самогонке. Бяо с интересом смотрел на «суеверные ритуалы варвара», но не вмешивался. Лишь получив «спицы» назад, коротко приказал:

— Держи его за плечи… Мало ли что.

И был прав. Ушедший в «нирвану» Ивашка в себя не приходил, но от боли дергался и брыкался. Мучительно долго даос искал пулю, потом «вываживал» ее из раны. Наконец, инородное тело было извлечено! Китаец стянул края раны несколькими бронзовыми скобами (Дурной и их успел обмыть самогонкой).

— Зашивать пока нельзя, — пояснил Олеша. — Я сделаю прижигания — и тело будет выводить дурные соки. Нужен выход.

— А жить-то он будет? — с плохо скрытой паникой спросил старый атаман.

— Разве я Всевидящее Небо?

Глава 33

Островок оказался паскуднейшим. Низкий, большей частью топкий, сплошь заросший тальником да гнилыми деревцами. Только с северной — верхней — части Амур намыл целую гору золотого песка, образовав чистую и довольно сухую отмель. К сожалению, особого выбора не имелось: выше по течению начиналась хинганская горловина, где вообще не было островков, а ниже река тоже оставалась «чистой» верст пятнадцать. Лишь потом появлялись другие островки, но все они были по-над берегом, так что подкрасться по зарослям к ним легко можно подкрасться. Кому такой вариант понравится?

Этот же топкий одиночка стоял прям посередине Черной Реки — кругом пустота и простор. На самой стремнине; островок даже форму имел миндалевидную — так вода его обточила за сотни, а может, и тысячи лет. И самое главное — находился он практически на полпути между Болончаном и Темноводным.

Идеальное место. Только дрова для костров надо с собой привозить.

— Кони, — негромко сказал Аратан.

Тихо так сказал, будто, и не своему атаману, а просто в воздух. Маленький тигр до сих пор злился на Дурнова за то, что тот ушел в тайный поход на Бахая и не взял его с собой. Бессмысленно было говорить, что Аратан уже большой вождь, его отсутствие сразу заметят (как это и случилось во время путешествия даура в Пекин). Бесполезно! Затаил Дикий Зверь обиду, и та пока даже маленькой трещинки не дала.

А на левый берег и впрямь выходили лошади. Небольшой такой табунок голов в сорок. Значит, всадников — двадцать. Послушал, получается, Тугудай. Принял приглашение. Кони нехотя заходили в воду — осень уже все-таки — и начинали заплыв к островку. Здесь метров 400–500 — преодолимое расстояние.

— Палите костры пожарче! — с улыбкой крикнул Дурной. — Дауров отогревать будем!

Тугудай прибыл последним из приглашенных, а, значит, уже сегодня можно будет попробовать поговорить. Вернувшись с Буреи с «богатым трофеем», старый атаман позвал всех — для большого совета. Звал настойчиво, ибо мало кто захочет ехать на такую беседу, где все друг на друга волками смотрят. Первыми приплыли темноводцы, что неудивительно: у них был самый веский повод. Дурной отпустил в острог Бутакова с вестью, что остальных пленных казаков они взад получат только после серьезного разговора.