"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Ярко-синие глаза смотрели с весёлым любопытством, и мне вдруг захотелось его удивить. По-настоящему удивить, примерно так, как удивил меня он.

Я молча сняла с себя все оставшиеся девять колец и отдала ему. Зайтан сумасшедший сделал с ними то же, что и с первым — взял и выкинул мощным броском. Я только завороженно наблюдала, как красиво напряглись крупные мускулы на его руке. Это какая же в нём силища, интересно?

— Итак, что вы чувствуете? — с интересом спросил гайрон.

«Себя дурой», — подсказал внутренний голос.

— Что вы голый и держите меня в руках, тоже голую, — сипло ответила я.

— Хм, это, безусловно, верное наблюдение, но я имею в виду магию.

Я смотрела на него до предела распахнутыми глазами и усиленно думала, что делать. Почему-то магия меня сейчас совершенно не волновала, в отличие от его фривольных прикосновений. Самое гадостное заключалось в том, что эти прикосновения были невероятно приятными. И расслабленное тёплой водой тело получало от них несанкционированное удовольствие.

«Три санкции на холодную комнату!» — чеканила директриса, когда желала кого-то наказать.

— Хорошо, оставим магию. Расскажите мне об Аливетте, — мягко попросил гайрон, сопровождая свои слова поглаживаниями. — Вы сказали, что она погибла. Это так?

— Я никогда больше её не увижу! — прошептала я, завороженно глядя в глаза гайрона.

— В это вы верите, Виола. Но, видите ли, я не нашёл никаких останков гайроны на пепелище. Только один труп, принадлежащий девочке лет шести. Больше ничего. Гайрона не могла сгореть бесследно.

— Она искала последнюю девочку, — это было правдой. — Трису. Мы тогда не знали, кого именно, просто посчитали их. Не хватало двоих. Она вернулась в горящее здание и выпихнула одну малышку, новенькую, через окно…

Я говорила правду и испытывала почти физическое удовольствие от откровенности. Это так работает магия дознавателя?

— Она искала вторую, — добавила я, завороженно глядя в глаза Аршеса. — И так и не нашла. Из здания она больше не вышла.

«Потому что она из него выпала», — радостно подсказал внутренний голос.

— Скажите, Аливетта когда-нибудь показывала вам своё фамильное кольцо?

— Нет, — честно ответила я. — Даже не упоминала о нём.

Повисла небольшая пауза, во время которой дознаватель внимательно изучал моё лицо.

— Вы любили Аливетту? — вдруг спросил он.

— Да, очень, — честно ответила я.

— Как вы её любили? Как подругу или как нечто большее? Вы целовались? Ласкали друг друга?

— Что? — поперхнулась я и вытаращилась на зайтана сумасшедшего извращенца. — Нет!

— А воспитатели? Они позволяли себе нечто подобное?

— Нет! — возмутилась я. — Там же были одни женщины!

Аршес пожал плечами так, будто это не имело значения.

— Столько растущих, зреющих красивых девочек и… никакого проявления сексуальности? Никогда в это не поверю. Что вы делали с появляющимися желаниями, Виола?

— Я не знаю, что они делали… — шокированно ответила я.

— Я спрашиваю, что делали именно вы. М? Доставляли себе удовольствие?

— Да что вы такое спрашиваете?!

— Задаю важные для следствия вопросы, — чуть насмешливо ответил гайрон. — Итак, что вы делали, Виола?

— Я… мне иногда снились сны… — зачем-то сказала я.

— И в ваших снах вас касались вот так?..

Ласки гайрона стали настойчивее, и я вцепилась ему в плечи, чтобы не утонуть от изумления.

— Что вы делаете? Вы не можете… вы не должны… это бесчестно! — наконец нашлась я.

— Вы переживаете за свою невинность, Виола? Поверьте, она останется при вас столько, сколько вы пожелаете. Разве я делаю что-то плохое? Вам неприятно? Больно?

Мне было не просто приятно, меня потряхивало от шока и удовольствия.

— Вы не можете вот так…

— Почему же, могу. Могу ещё и вот так.

Я резко втянула влажный воздух и закрыла глаза, иначе они бы у меня из орбит выпали. Святая Ама Истас, мы же толком незнакомы. Разве так можно поступать с незнакомым человеком? К рукам присоединились ещё и губы, гайрон приподнял меня выше и начал целовать грудь.

— Расскажите, Виола, в ваших снах было нечто похожее? — провокационно спросил Аршес, прикусывая мочку моего уха.

— Нет, нет… не было… что вы… как вы… вы неправильно меня допрашиваете…

— Да что вы говорите? — развеселился гайрон. — А как правильно?

— У-у-угозами, — застонала я, реагируя на особенно чувственное прикосновение. — И-и-и пыткам-и-и…

— Видите ли, Виола, я не угрожаю слабым, очаровательным девушкам. Угрожать интересно равным. Пытки я вообще не люблю, а от работы предпочитаю получать удовольствие.

Гайрон вдруг убрал руку, и я испытала острейшее разочарование, задохнулась оттого, что он прекратил, и сжала его плечи.

— Если вы расскажете, я продолжу. Один ответ — и очень много наслаждения, Виола. Что вы скажете?

[1] Гаст — блюдо национальной кухни Эртзамунде. Синоним чего-то тошнотворного, вонючего, мерзкого на вид и вкус.

[2] Зайта́н — господин, зайта́на — госпожа (замужняя), за́йта — госпожа незамужняя.

[3] Каска́рр — низший вид нечисти с рожками и острым шипом на хвосте.

Капитула вторая, о неожиданных открытиях

Я завороженно смотрела в ярко-синие глаза, пока изнутри меня раздирали противоречивые эмоции и желания, и чувствовала себя очень странно. Как в тот раз, когда мы напились прокисшего компота. Воспитательницы долго не могли понять, отчего же мы такие весёлые. Помнится, тогда каждая шутка казалась очень смешной, а ещё хотелось танцевать и петь. А потом Аливетта затянула очень грустную балладу, и мы плакали, обнявшись с Ританой первый и последний раз в жизни.

Воспитательницы потом нас даже не наказали, просто назвали пьянью и сделали вид, что ничего не произошло. А компот с тех пор пробовали сами, прежде чем дать нам.

Вот и сейчас мне было весело, душно и страшно одновременно.

«Он думает, что нарвался на приютскую простушку, которая уже стекла ему под ноги. Надо подыграть. К чему расстраивать такого важного человека?» — предложил внутренний голос.

— Вы всех расспрашивали вот так?

Почему-то мне не просто важно было знать ответ, а до искорок в глазах хотелось, чтобы он был отрицательным.

— Только вас. Остальных разговорить было куда легче. Да и потом, только вы пахнете так упоительно, что я решил совместить приятное с очень приятным и допросить вас здесь. Так что вы решили, Виола?

— У вас такая длинная коса. Вы никогда не любили? — спросила я у ожидающего ответа гайрона, а потом запустила пальцы в его густые волосы.

Захотелось распустить эту косу и заплести заново. А ещё лучше — отрезать и оставить себе. О том, что дознаватель подарит мне её сам, я даже фантазировать не стала: это было что-то из области запредельного.

— С этим некоторые сложности. Видите ли, я не выношу ложь и не потерплю измену.

— И что? — не поняла я. — Разве не нашлось девушки, которая говорила бы вам правду и не изменяла?

— Сами вы правду говорить не торопитесь, Виола, — озорно улыбнулся он. — А я бы очень щедро вас за неё вознаградил. Удовольствием, деньгами. Что вас интересует?

Я прикрыла глаза, пока он ласково гладил меня по бедру.

— Меня интересуете вы, — честно ответила я, открывая глаза. — Вы для меня крайне необычны и невероятно притягательны. И теперь я точно ничего не расскажу вам, зайтан дознаватель, потому что раньше у меня была одна причина молчать — любовь к Аливетте. А теперь их две. — от вызывающей откровенности признания сердце забилось в груди ещё чаще, и закончила я уже шёпотом: — Ведь как только вы получите все ответы, вы тут же исчезнете из моей жизни, а мне этого теперь совершенно не хочется.

Лицо Аршеса вытянулось, а синие глаза стали просто огромными. Кажется, мне всё-таки удалось его удивить. Мы молча смотрели друг на друга, а потом гайрон вдруг расхохотался. И смеялся так душевно и заразительно, что я не удержалась и присоединилась.