Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик
Понемногу начало светать, конвой даже чуть ускорился, разогнался до пятидесяти в час. Мне в «сабербене» было тихо, плавно, мягко, тепло и уютно, так что я решил побаловать себя чайком. Открыл термос, придерживая руль коленями, налил в кружку ароматного почти черного чаю, потом выудил из кармана маленькую серую горошину в обертке — экомаг. Пора, я уже за стенами, тут защиты от излучения нет.
Пейзаж вокруг пошел поприятней — просто поля, едва, правда, видимые через валы, наметенные вдоль дороги, поодаль лес тянется почти черной зубчатой полосой. Здесь лес, к слову, почти обычный, от Октябрьского и до самого Рудного, а на запад до Южной дороги и дальше. Сюда на охоту ездят и вовсе не на монстров. Вот на восток, дальше, будут болота — вот там беда, у болот здесь всякая нехорошая тварь водится, ну и сам Рудный дальше не приведи бог, а вот тут — ну разве что сугробники и волки. С волками еще волколаки попадаются, но это редко, а сам волколак такой охотничий трофей ценный, что скоро уже сам задумаешься, как их в Красную книгу записать.
Шучу, не надо их в книгу. Ловкая тварь и увертливая, но серебром бьется не хуже оборотня, не надо даже по месту попадать. Поэтому серебром больше гладкоствол снаряжать любят: вероятность попасть выше. У меня сейчас «дерринджер» серебром заряжен, а прямо на дробовике в сэддле еще три патрона с серебром.
Покосился на дробовик под потолком. Его вид на меня успокаивающе действует. Все же веселые тут места. А Рудный — веселей всего.
В этом заброшенном поселке городского типа, прижавшемся к старым шахтам, всегда проблемы были. Место нехорошее, буквально притягивает к себе всякую гадость. Говорят, что причина в самих шахтах, этот мир не любит всегда темных мест, да еще и глубоко под землей, возле них обязательно какая-то дрянь заводится. Тут, говорят, поначалу даже люди жили, пока не разобрались, что к чему. Кого-то съели твари и всякая нечисть, а кто-то мутировал так, что и в гетто бы не взяли. Говорят, что из таких мутантов здесь целое племя каннибалов образовалось, которое охотилось на проезжающих. Вроде и не очень верится, но зная, что в Приграничье ничего невозможного нет…
И через этот самый Рудный идет дорога на Северореченск. Не единственная, их две, но обозы ездят по ней так же часто, как и по Южной, потому что не все сами товар через границу тянут, многие сдают его оптовикам в том же Песчаном, а с Южной дороги туда не особенно свернешь. Обозы идут в силах тяжких, но все равно регулярно кто-то гибнет и с кем-то что-то случается.
Прокатали объездную, но она рядом с болотами прошла, которые к Рудному совсем близко подступили. Вот такая аномалия — с одной стороны старые шахты, а с другой — болота. И как одно с другим на не такой уж большой территории совмещается — непонятно. У болот в распутицу не проедешь, дорога разбивается в хлам, а заодно к ней твари из болот тянутся, за добычей, поэтому непонятно, куда лучше ехать.
Ну и городская власть решила, что раз Патруль так усилился, значит, надо ему и дополнительный фронт работ нарезать — Рудный. На самом деле логично, не поспоришь, потому что безопасность путей сообщения как раз в прямые обязанности Патруля и входит.
Зачистить Рудный нереально, слишком много там всего неправильного и плохого, если только когда-нибудь позже, всем миром объединиться и с землей сровнять, да и то не уверен, что поможет. А вот организовать поблизости опорник, а на нем разместить достаточно техники и личного состава, чтобы подскочить на помощь, — это уже реально. Что и сделали.
Заодно патруль на этом зарабатывает — продает амулеты связи прямо на всех КПП Форта. Купи и сможешь вызвать себе подмогу, если где-то сильно прижмут.
Ну, вот и Рудный. Панельки без окон в стороне от дороги, развалины магазина с остатками надписи, в которой до сих пор можно было угадать слово «Универсам», — я уже и забыл, чем он от «универмага» отличался. Самообслуживанием, что ли? Дальше угадываются развалины промышленные, это как раз и есть шахты, на них даже отсюда как-то нехорошо смотреть. Может быть, просто потому что я знаю, что там на самом деле, вот и внушаю себе всякое.
Дорогу чистили недавно, может даже вчера, прогнали БАТ, похоже. Чистят здесь комендачи, разжившиеся с недавних пор серьезной техникой вроде стареньких БАТ-М, да еще и под хорошей охраной обычно. Идут неторопливо, от опорника до опорника, так что если вчера прошли здесь, то на опорнике Патруля, скорей всего, ночевали. Или до сих пор ночуют. Самые необходимые люди в этом мире, иначе засыплет всех нас тут с головой.
Панельки закончились, сменившись двухэтажными бараками и какими-то старыми домами, придвинувшись прямо к самой дороге. Треснувшие стены, осыпавшаяся штукатурка, из-под которой лезет гнилая дранка, старый, покрытый зимним мхом кирпич. Аура у места откровенно давящая, сознание намекает, что из каждого темного провала окна за тобой кто-то следит. Мы-то ладно, на машинах, идем достаточно быстро, и вооружены до зубов, а как здесь санные обозы ходят? Хотя сани сейчас грузовиками вытесняются почем зря в дальних поездках. Это только кажется, что лошадь дешева в эксплуатации, а на самом деле хлопот с ней прорва, и кормить ее надо все время, а не когда она работает, и везет на единицу хлопот она совсем мало. Если бы лошади выгодными были, на них бы до сих пор все возили. Про скорость оборота я и не говорю.
Да и добыча лошади. Волчьи стаи, особенно те, где волколаки вожаками, давно уже приучились лошадей первыми рвать. Тогда ее бросят и мясо останется, а заодно и седоки могут в разряд пешеходов перейти, и тогда их тоже за добычу считать можно. А машина что? Проехала и проехала, прокуси ее, попробуй.
Давит как-то. Надо будет Саню попросить энергетическую защиту проверить, какую он в «субур» установил. Прямо вот как будто плита чугунная на душе лежит. Звуки двигателей эхом отражаются от стен, поэтому хочется всех попросить ехать как-то потише, вроде не привлечь внимание кого-то большого и злого, прячущегося неподалеку. Но внимание не привлекается на самом деле, едем и едем себе.
Вот дома вновь расступились, мы на противоположную окраину выезжаем. Потом колонна вдруг остановилась, по рации голос лейтенанта сказал:
— Снежные черви, остановка две минуты.
Ну да, понятно, все правильно. Из вахтовки выскочили два бойца в зимнем камуфляже, у одного брезентовая сумка в руках. Подошли к обочине, один дорогу перед собой щупом тыкает. Остановились. Перекинулись парой слов, один из них чуть назад отступил, а второй какой-то предмет вроде как на землю положил. Затем оба быстрым шагом вернулись к машине, и колонна пошла дальше. И когда мы отъехали метров на сто, сзади вдруг вспух шар ослепительно яркого пламени, затем донесся хлопок, а над выжженным местом поднялось облако пара от испарившегося в невероятном по жару пламени алхимического заряда снега.
