Артём Каменистый - Запретный мир
– Тукс, ты сам вызвался идти по следу, оставил других охотников. Почему?
– Великий, я один из лучших следопытов Вертины. В лесу от меня не спрячется даже блас. Как ни страшны цохваны, я всегда увижу их раньше и не дам заметить себя. Другие охотники не столь искусны и могли бы меня выдать своим шумом.
– Я вижу, тебя не пугает это ужасное место. Ты уже воевал?
– Великий, я участвовал во многих битвах, а два года назад был в рядах вашего войска в долине Костей. Там погибло четырежды вдесятеро больше людей и семь священных нуров. Меня не напугать холодными трупами.
– Тукс, ты мне понравился. Я дам тебе важное задание, и если ты выполнишь его хорошо, то будешь возвышен и награждён. Неотложные дела требуют моего присутствия в Заоблачном храме. Я не могу здесь больше оставаться. Ты должен выследить убийц, узнать о них как можно больше. У меня есть большое подозрение, что это просто разведчики от еретиков с побережья, цохваны так никогда не действуют. Следи за ними до самого полнолуния, затем иди к Заоблачному храму, найди там меня. Вот, возьми это кольцо, тебя пропустит стража на перевале, а любой атон или имин окажет помощь.
– Великий, прости мне мою дерзость, но разве мы не станем преследовать цохванов? Они двигаются медленно, их несложно догнать. Ведь здесь собрана немалая сила – более сотни поселян. Среди них много охотников, есть бывшие воины, а цохванов совсем мало.
– Тукс, твой вопрос меня сильно разочаровал. Взгляни, – Зардрак обвёл рукой место побоища, – неведомые враги убили всех этих людей с великой лёгкостью. Они не потеряли ни одного своего. Нет, с ними не справиться столь малыми силами, а поражение такого большого отряда посеет панику во всех окрестных селениях. Потому ты и должен узнать о врагах как можно больше. Известный противник – это уязвимый противник.
ГЛАВА 8
Двенадцать дней маленький отряд спускался по реке. Движение всё более замедлялось – мешали многочисленные овраги, поросшие густым кустарником; временами путники начинали петлять в лабиринте пойменных озёр, с трудом находя путь среди стариц. Очень часто встречались следы былого великолепия этого пустынного края. Земляне пересекали заросшие поля и дороги, пожарища, оставленные на месте больших селений, лесные вырубки. Однажды видели величественные руины древнего храма, с довольно заметными следами копоти на уцелевших стенах. Всех потрясли остатки двух великолепных барельефов, изображавших драконов, летевших навстречу друг другу. Качество работы было изумительным, это был настоящий шедевр. Все указывало на былое многолюдье этих пустынных земель, где сейчас остались только редкие маленькие деревеньки.
Стычек с аборигенами больше не происходило, но пару раз пришлось отбиваться от агрессивно настроенных существ, похожих на чёрных бультерьеров. Местные называли их магиры, держались они небольшими стаями до десяти особей. К счастью, храбростью эти хищники не отличались и, встречая отпор, удирали на поиски более доступной добычи. Однажды всех здорово напугала огромная серая кошка, размером покрупнее леопарда и с клыками, достойными саблезубого тигра. Хищница деловито занималась разделкой оленьей туши, на людей совершенно не соблазнилась, только коротко рявкнула, заставив обойти её десятой дорогой. С продовольствием у путников проблем не было, но однообразная дичь уже приелась, поэтому все очень обрадовались, когда наткнулись на рощицу местных плодовых деревьев. Земляне прозвали их каштанами, пленницы говорили – тубы. Запечённые в углях, мучнистые плоды были весьма недурны на вкус, и обед, устроенный на большой поляне, вышел отменным.
– Вот зараза! – выругался огорчённый Петрович, едва надкусив лакомство. – Уже вторая коронка отвалилась, скоро нечем жевать будет.
Подобные проблемы были почти у всех. Люди каждый день теряли пломбы, протезы, коронки, сыпались мёртвые зубы. Никто не понимал, в чём дело, то ли виновата местная вода, то ли ещё что-то. Это здорово портило настроение: стоматологических клиник здесь не было. Пленницы ничего не могли объяснить по этому поводу, но сами щеголяли великолепными белыми зубами. Впрочем, егерь не очень расстроился и продолжил уплетать лакомство другой половиной челюсти.
– Эх, хлебца бы ещё, хоть кусочек! – мечтательно протянул он.
– И сто грамм с огурчиком! – добавил Густав. – Не могли эти проклятые пришельцы пару пузырей в рюкзак кинуть.
– И чтоб не водяры, а спирту, он меньше места занимает, – согласно поддакнул егерь и, осёкшись, с изумлением глянул куда-то за спину Робина.
Тот, увидев, как вытягиваются лица остальных товарищей, с удивлением подумал, что егерь первый раз оплошал. До этого он всегда заранее узнавал о приближении разных сюрпризов и путешественники успевали приготовиться. Затем Робин обернулся и потрясённо замер. Из леса выходил единорог.
Сказать, что он походил на белую лошадь с рогом, было неслыханным оскорблением. Он был столь великолепен, что казался чудом, неуместным под светом солнца. Одно его присутствие заставило поблекнуть все краски дня вокруг; казалось, что даже ветер стал тише, будто боялся испугать это сказочное видение. Робин вздрогнул, услышав звонкий девичий смех. Радостная Сата подбежала к единорогу, без страха провела по мерцающему рогу; тот доверчиво склонил голову к её груди, позволяя обнять голову. Девушка вновь рассмеялась.
– Какая прелесть! – потрясённо воскликнула Лена, встала, пошла вперед, заворожено вытягивая руки.
Единорог дёрнулся, поднял голову, яростно сверкнул глазом, ударил копытом, угрожающе заржал.
– Нет! – крикнула Сата. – Тебе нельзя! Он не хотеть!
Раздражение единорога вывело Робина из оцепенения. Он поднялся, повернулся к Аните, странно помялся и, склонившись к ней, тихо спросил:
– Не обижайся, но я должен задать тебе неприятный личный вопрос, и мне нужен правдивый ответ. Скажи, у тебя были мужчины?
Златовласка вспыхнула маковым цветом, бросила на Робина возмущённый взгляд, но, увидев в его глазах только настойчивое ожидание ответа, потупила взор и отрицательно качнула головой.
– Попробуй подойти к нему, не бойся, он не обидит девственницу.
Анита медленно подошла к единорогу, нерешительно провела ладонью по длинным прядям серебристой гривы. Тот повёл шеей, положил голову на девичье плечо. Она восторженно засмеялась. И тут единорог посмотрел Робину в глаза.
Тот потрясённо дёрнулся и медленно, как лунатик, пошёл вперед, слепо вытянул руку, положил на белую голову... Мир исчез, остались только Робин и Зверь.
