Михаил Кисличкин - Офицер Империи зла
Как ни странно, Илья соображал быстро. Первым делом, еще расстегивая кобуру, парень дал мысленную команду: все ко мне!
– Пистолетик-то брось, щенок, – раздался сзади негромкий мужской голос. – Как бросишь, поворачивайся, только медленно. – Дёрнешься – стреляю.
Илья начал аккуратно поворачиваться на звук, не выпуская из рук оружия, но едва начавшееся движение оборвал резкий звук близкого выстрела. Парень почувствовал, как что-то толкнуло воздух у самого уха.
– Следующая пуля в голову, – спокойно сказали сзади. – Бросай.
Пистолет упал вниз, и Илья медленно повернулся, поднимая руки вверх. А мысленно он уже кричал: «Карри, Лода! Немедленно прочь отсюда, не попадайтесь на глаза».
Перед Ильей стоял немолодой мужик в камуфляже, с автоматом наизготовку. «Так, это не лесник и не охотник, – отбросил первые предположения Илья. Как ни странно, но четкости мысли он не потерял, хотя ему было так страшно, что он физически ощущал, как трясутся его коленки. – Какие нахрен охотники с армейскими автоматами, – подумал он. – Может, какие-то военные?» – Хотя заросший рыжей бородой коренастый мужик с автоматом не носил на камуфляже ровно никаких знаков различия, эту версию стоит проверить.
– Я сын императора, курсант, – стараясь унять дрожь в голосе, сказал Илья очевидную любому разбирающемуся в имперской форме информацию. – Выполняю приказ. По какому праву вы задерживаете меня?
– По какому праву? – переспросил тот, ухмыльнувшись. – Ни по какому. Просто ты, гад, нам и нужен. Петр, обыщи его.
Из кустов вышел другой мужик, помоложе, худощавый и не в пример коренастому гладко выбритый, с таким же армейским автоматом за плечами. Поднял лежавший пистолет, снял со спины Ильи рюкзак, профессионально охлопал по телу, изъяв нож и коммуникатор. Затем без лишних слов достал из кармана пластиковые стяжки и крепко стянул Илье сзади руки.
– Хорош гусь, Иваныч? – полувопросительно обратился он к рыжему, закончив свое дело.
– А, пожалуй, Петя, что и неплохой… Сейчас мы его допросим. Сына, мать его, императора. Тот-то я думаю, что тут военные аэроботы нынче разлетались, стреляет кто-то… А на ловца, оказывается, и зверь бежит.
– Имя, звание, какой выполнял приказ? – обратился к Илье Петр.
– Илья Анечкин, младший курсант ИЛУ, – ответил Илья, не запираясь. Сделал небольшую паузу и добавил: – Согласно уставу при попадании в плен информацию о приказе выдавать не имею права, только имя и звание. А вы кто такие?
– Здесь я задаю вопросы, – предсказуемо отмахнулся от ответа рыжий. – Не хочешь отвечать? Да, в общем, пока и не надо, мы не сильно торопимся. Сам вижу, что ты курсант. Вижу, что еще совсем щенок. Ну какое у тебя может быть в этом лесу задание? Да никакого, кто тебе доверит что-нибудь серьезное… Других таких, как ты, рядом нет, мы проверяли. Скорее всего, какие-нибудь курсы выживания в дикой природе. Имперские натаскивают свой молодняк, дело понятное. Вот только птички в петлицах у тебя какие-то странные… Отвечай, какая специализация факультета?
– Снабжение войск, – быстро соврал Илья первое, что ему пришло в голову. – Интендант я.
– Врешь… – подумав немного сказал рыжий. – Не похож ты на интенданта. Форма не та.
– У нас с этого года на факультете новую ввели.
– И это вранье. Ладно, с этим позже, – махнул рукой мужик. – Слушай сюда внимательно. Сейчас Петя даст тебе небольшой текст. Ты его прочитаешь под запись. Там немного. Про то, что ты, движимый чувством ненависти и отвращения к императору лично и его тирании, решительно порываешь с преступным прошлым и отказываешься от присяги и от отцовства императора. Потом ты спарываешь у себя с плеча имперский флаг, плюешь на него и топчешь ногами. Думаю, этого будет достаточно. Дальше ролик уходит в сеть, а ты, соответственно, уходишь с нами и у тебя начинается новая жизнь. Пойдет?
– А если нет? – голос Ильи жалобно дрогнул, несмотря на все попытки сохранить контроль над собой.
– Если нет? – Улыбнулся мужик. – Тогда тоже все просто. Мы опять-таки снимаем ролик. Только текст будет читать Петя. А я, – хитро прищурился рыжий, – а я буду отрезать тебе голову. Скажу тебе честно, Илья, – мне первый вариант нравится больше. Но и второй тоже весьма неплох. Ты подумай минут двадцать. Сейчас темновато, мы пока костер разведем, создадим, так сказать, нужный антураж для съемки. Ну а дальше – твой выход.
Думать Илье приходилось, лежа на холодной земле и в придачу со связанными ногами. Драгоценное время уходило быстро, но никаких вариантов спасения парень не видел. То, что ему сейчас отрежут голову, в этой самой голове никак не укладывалось, это был какой-то липкий, дурманящий ужас наяву. Но и отказ от присяги был немыслим. Он просто физически не мог этого сделать, как не мог сейчас разорвать стягивающий его ноги и руки пластик или улететь в вечернее небо. Не потому, что он храбрый. А просто не мог и все. Да и не верил он в хороший конец в случае предательства. Ролик с отказом сына императора от отцовства и присяги – это, конечно, ценно. Случай будет уникальный, и если эти двое из свободных наций, то он им еще как пригодится. Но одно дело ролик, а другое дело тащить потом живого Илью куда-то там… Шлепнут и закопают, всего делов.
Значит, остается что? Надо звать на помощь симпантов. Но они же совсем малышки, толку с них… Разве что погибнуть вместе. Не вариант… или попробовать?
Илья постарался максимально успокоиться, насколько это вообще возможно, и нащупать ментально Лоду и Карри. Так, они здесь. Илья почувствовал их страх, растерянность и, как не странно, злость. Даже не так – ярость. Его симпанточки были весьма злы на то, что их любимому папе кто-то причиняет боль и творит с ним всякие гадкие вещи. И только предыдущий категорический приказ Ильи удерживал их в кустах на краю поляны.
«Так, договориться о совместных действиях я не могу, – подумал Илья. – Не получится. Но отдать приказ к атаке – вполне. А там, будь что будет. Надо ловить момент».
Однако хорошие шансы на атаку никак не вытанцовывались. Рыжий с автоматом бдил, бритый тоже держался настороже. Нападать сейчас – чистое самоубийство.
– Все готово, – сказал, наконец, рыжий Иваныч, подтащив Илью к костру за шиворот, как мешок картошки, и прислонив спиной к стволу дерева. Ну что, кто речь говорить будет? Ты или Петя?
– Я, – обреченно сказал Илья. – Руки только развяжите, бумажку возьму.
– Не… – улыбнулся Иваныч. – Никакой самодеятельности не надо. Пока мы снимаем только твое лицо. Бумажку с текстом подержу я, снимать будет Петя.
Рыжий прислонил автомат к дереву, вытащил из кармана сложенный пополам лист бумаги с текстом и сунул его под нос Илье, держа листок обеими руками. Петя тоже отставил оружие в сторону, достав черную коробку коммуникатора, и, подойдя вплотную к Илье, активировал режим съемки.
