Елена Звездная - Академия Ранмарн
Далее шло традиционное:
— Утренний свет — это энергия светила. Светило — это огонь. Готовы ли вы впитать силу огня?
— Да, великий учитель! — прозвучал хор почти трех сотен тысяч человек. В других концах площади раздавалось нечто подобное, но все сливалось в общий гул, который казался отдаленным рокотом грома.
Великого учителя Огня не было в живых вот уже двенадцать тысяч полных оборотов Талары вокруг светила, но его наследие жило в нас. Его приемы мы повторяли каждое утро, искренне веря, что впитываем энергию светила. В любом случае после упражнений все тело наполнялось легкостью, а жизнь казалось настоящим чудом. На площадь Пяти Воинов народ сбегался и сходился сонный и хмурый, а после упражнений все разбегались с радостными улыбками, приветствуя знакомых и незнакомых и искренне наслаждаясь бегом.
— Ученики, время огня завершилось. Удачного дня! — прозвучало сверху, возвещая окончание урока.
— Благодарим, великий Мастер Огня!
И мы наперегонки помчались домой. К Учителю Огня я сманила Олини и Шена, меня завораживала эта стихия, и в одно прекрасное утро мы ретировались от Мастера Ветра и присоединились к самой малочисленной группе Мастера Огня, традиционно считавшегося предназначенным для военных. Это было настоящим открытием для нас — его уроки приносили гораздо больше энергии и радости. С тех пор мы исправно занимались с Мастером Огня каждое утро вот уже три полных оборота Талары вокруг светила.
— После занятий я зайду! — крикнул Шен, направляясь к своему дому.
— Хорошо, — ответила я и толкнула Олини к нашему входу. Она хохотала и упиралась, грозилась все рассказать, и мы так и добежали до дома, шутливо переругиваясь.
— Как позанимались? — спросила мама, накрывая для нас стол.
— Чудесно. — Олини уселась первая, начала есть салат и плоды деревьев.
Еду для Оли доставляли отдельно, потому что познающие искусство питались не так, как все. Мой завтрак состоял из сладкого и минерализированной воды — мне мозг питать нужно, а не красоту. Но мама все делала по-своему, в итоге мне тоже достался салат, а сок Олини был разбавлен минерализированной водой. Мы не возмущались, мы давно привыкли.
— Олини, сегодня вернись пораньше, — вежливо напомнила мама о подписании ее супружеского соглашения.
— Я помню! — Олини словно светилась от счастья, этот союз был долгожданным, хоть и несколько… поспешным.
— Эля, тоже будь пораньше! — Мама ласково погладила меня по волосам.
— Не обещаю. — Я вспомнила, что нужно разбираться с планами старшего знающего Атанара, взглянула на обиженное лицо сестрички и добавила: — Но постараюсь.
Оли с визгом бросилась меня обнимать, но повторный сигнал сирены прервал сестринские изъявления чувств. Мы почти одновременно побежали в комнаты и вскоре покинули кимарти. Я в зеленовато-синем под цвет глаз костюме, прижимая к груди сеоры, Олини в ярком цветастом платье, надевая на голову шляпку.
— Мамочка, до вечера! — выкрикнули мы разом и помчались к остановке мигана.
— Ведущие — это лучший вариант на Таларе, — внушала мне Олини по дороге, — посмотри на себя — никакой женственности! На уме одни обучающиеся да занятия! Этот ведущий для тебя идеальная партия, хоть мне и Шен нравится, он хороший.
— Олин, — я нетерпеливо вбила в панель у прозрачной трубки мигана вызов на два перемещателя, — а давай я сама буду решать, что для меня лучше!
— Эля, ты еще не знаешь, что тебе лучше, поверь мне!
Сану двадцать восемь, Олини двадцать пять, я самая мелкая, мне всего девятнадцать — и все считают, что имеют право меня поучать! Иногда мне кажется, что существует огромная проблема братьев и сестер, потому что те, кто старше, уверены, что только их опыт позволит младшим избежать ударов Асаны. Но мы не хотим идти по пути, проторенному старшими, мы хотим создавать свой путь, пусть неправильный и болезненный, но свой. В нашем мире выбор — запретная роскошь, наверное, именно поэтому я так дорожу своим пусть и ограниченным, но правом избирать.
Олини умчалась первой, придерживая шляпку на поворотах, я запрыгнула на следующий перемещатель, стараясь не думать о статистике смертельных случаев в мигане. Включив сеор, просмотрела еще раз расписание — первое занятие у «Ведущих», затем два свободных занятия, и четвертое у «Атакующих». Злость вспыхнула при воспоминании о Киене Шао, но тут же исчезла, подавленная привычным волевым усилием — впереди показались очертания Академии Ранмарн.
* * *Академия была моей службой вот уже восемь дегонов, и это оказалось лучшим временем в жизни… до вчерашнего дня. Остановив перемещатель, я покинула миган и направилась к входу для знающих. В преподавательской царил обычный утренний переполох, но это мог заметить лишь знающий, обучающимся показалось бы, что здесь идеальный порядок, и степенные знающие лениво проходятся между столами в ожидании начала занятий.
Не здороваясь ни с кем, быстрым шагом подошла к своему столу, положила сеоры и направилась в омывательную. Вошла в свой отсек, разделась, включила теплые струи и быстро охладила их до почти ледяных. Затем режим теплого океанского ветра, и я начала переодеваться. Нательное асте, затем тонкие шес, открыла отделение с формой. После занятий мы складывали форму, утром доставали ее чистой и отглаженной. Синяя блузка под шею, длинная темно-серая юбка, строгие, на небольшой платформе, очень удобные туфли — и я уже почувствовала себя совершенно иначе. Достала айке с кремом, быстрыми привычными движениями втерла в кожу. Затем собрала волосы на затылке, накрыла черной тканью, заколола тонкими деревянными исе.
Когда я выхожу из комнаты омовений, моя спина всегда прямая, движения четкие и уверенные, голос и эмоции контролируются. Я направляюсь в преподавательскую, произношу традиционное: «Удачного дня, знающие!» — и слышу в ответ: «Продуктивных занятий!» Мы все рады этому дню, потому что мы знающие! Цель нашей жизни — передать знания обучающимся, и эта цель становится единственной, стоит надеть форму и уложить волосы в строгую прическу. Мы — знающие! Мы гордимся этим! Мы никогда не будем кричать, бежать или предаваться панике, если на нас форма. Даже в спешке мы держим спину прямой, а все движения наши уверенные и правильные, потому что мы знающие!
Олини говорила, что когда она поет, она чувствует себя центром вселенной. А я не хотела быть в центре, потому что истинное удовольствие для знающей — это направить обучающегося так, чтобы он нашел свой центр вселенной. Я знающая! Это мой путь, мой долг, мое призвание! И это моя мечта, которая стала реальностью.
