Генерал-майор - Посняков Андрей

За такой вот старинной «вещью» – якобы – и отправился Денис Васильевич уже на следующий день, сразу же после посещения публичного дома. Повезло, хозяин антикварной лавки принял посетителя лично, едва только прозвенел колокольчик над дверью.

– Господин интересуется антиквариатом? Быть может, русскими старинными летописями? – Ушлый, похожий на паучка-толстячка купец плотоядно пригладил бороду и, глянув на Дениса, как кошка на мышь, заговорщически понизил голос:

– Имею предложить «Слово о полку Игореве», «Русскую правду», «Поучение Владимира Мономаха» и «Сказание о Борисе и Глебе»! Все в хорошем состоянии, хоть сейчас в переплет. Да, чуть не забыл: еще «Устав о торговых пошлинах одна тысяча пятьсот семьдесят первого года».

– И сколько хотите за «Устав», – Дэн прикинулся было лохом, но, узнав сумму, решительно отказался от сей малопочтенной роли.

– Знаете, рукописи меня не интересуют. Больше вещи, то, что называют анти́к.

– Антиќ? – переспросил Бардин. – Ну, это, батенька, не ко мне. Я в основном рукописями занимаюсь.

– Может быть, тогда подскажете, кто может помочь?

– Может быть… А что за вещица-то?

В лавке было темновато, тусклый, проникающий с улицы свет отражался от золоченых корешков старых книг, любовно расставленных на полках. Кроме книг Давыдов разглядел огромные бронзовые подсвечники – кажется, таковые назывались шандалы, – несколько письменных приборов, какой-то старинный вензель чугунного литья и даже воинский шлем, судя по всему, века семнадцатого. Так что купчина лукавил: вещицами в стиле антик он, судя по всему, тоже занимался.

– Ищу один браслет, – экономя время, Денис не стал таиться. – Золотой, с египетскими иероглифами и женщины с головой змеи. Мерт-сегер, древнеегипетская богиня…

– Хранительница покоя мертвых, – негромко продолжил антиквар.

Гусар вздрогнул:

– Так вы знаете?!

– Такие вещи обычно заказывают масоны, – развел руками Антон Иванович. – Вольные каменщики, знаете ли. В Москве есть их ложа. Так вот, некоторые масоны очень любят весь этот древнеегипетский антураж. И о браслетике этом я слышал, и о том, кто его заказал у одного ювелира. Вы точно хотите это знать?

– Ну, конечно! – Денис Васильевич не очень понимал, к чему все эти предисловья.

Однако же быстро понял. Как только Бардин, взяв со стола листок, окунул в чернильницу перо и вывел: «Великий князь Константин Павлович».

– Великий князь? – ахнул Денис. – Цесаревич?!

– Тсс! – Антиквар явно испугался и замахал руками. – Не так громко, сударь! Не так громко.

Великий князь Константин, младший брат императора и наследник русского престола. Боевой офицер, участвовал в походах Суворова, да и в войне с французами проявил себя очень даже достойно. И вместе с тем – сумасброд и, поговаривали, извращенец. Но это, конечно, сплетни. В бытность свою в Петербурге, в лейб-гвардии, Денис Васильевич наслушался их немало. Однако сплетни сплетнями, но…

Когда пришло время жениться, великий князь выбрал одну из трех дочерей герцога Саксен-Кобург-Заальфельдского, девчонку пятнадцати лет, в крещении – Анну Федоровну. Молодые получили в подарок Мраморный дворец, но их жизнь не заладилась. Молодая женщина любила балы и поэзию, муж же, словно истинный древний сатрап или деспот, предпочитал держать ее в строгости, доходящей до издевательств и откровенной грубости, в любой ситуации требуя от жены беспрекословного подчинения. И кто же такое выдержит? Тем более европейская-то принцесса? Вот она и сбежала под каким-то надуманным предлогом, не прожив с молодым мужем и пяти лет! Константин же, махнув на все рукой, как говорят, предался самому разнузданному разврату и пьянству. Дело дошло и до свального греха – и все плохо закончилось. Силой увезенная на потеху девчонка потом наложила на себя руки… Как-то так… Слухи, конечно. Но уж больно упорные.

Так что же… Выходило, что цесаревич, явившись в Москву, подальше от глаз императора, вновь предался разврату? Тащил к себе девчонок, забавился, дарил браслетики, а потом, убоявшись огласки и позора, решил их убрать?! Или девки решили его шантажировать… Они ведь такие, девки-то, оторвы безголовые… Вот на свои головы и…

Могло так быть? Вполне, учитывая весьма одиозную репутацию великого князя. Тогда выходило, что, впутываясь в расследование, Денис играет с огнем! Если до Константина дойдет, что Давыдов до чего-то докопался, голова бравого гусара не будет стоить и ломаного гроша! Что же касаемо официального следствия, то его всегда можно притормозить, как уже, верно, и сделано.

Так что же? Отказаться? В конце концов, кто Давыдову эти убитые девчонки? Катеньку Изольдову он едва знал, а Ульянка-Кики вообще проститутка. Да ну их к черту, своя жизнь дороже!

Так-то оно так… И покойные девки действительно Денису никто. Не в них дело. В другом. Позволить кому-то быть зверем?! Выходить на охоту, убивать несчастных девчонок… Сначала использовать для удовлетворения похоти, вволю поиздеваться, а затем убить. Попользоваться – и убить, так вот и выходило. Мерзость, мерзость… И выходило, что в таком случае великий князь Константин Павлович Романов – зверь, которого необходимо остановить. Всенепременно! Иначе еще будет кровь.

Усевшись в коляску, Денис Васильевич натянул вожжи:

– Н-но!

Ехал – и думал. Ну и что же из того, что убийца – великий князь. Кстати, это еще доказать нужно: опросить ювелира, установить свидетелей… Работы много. И, похоже, делать ее будет нынче один только Давыдов. Генерал-майор. Или просто майор. Майор СК. Старший следователь.

– Что ж, – сворачивая в проулок, усмехнулся Дэн. – Гусар я или хрен собачий? Кто несчастным девчонкам поможет, кто новые убийства предотвратит? На полицию надежда слабая. По правде говоря, и вообще никакой нет. Так что – вперед, и труса не праздновать! Как бы выразился какой-нибудь циник, барабан тебе, Денис Васильевич, через плечо да попутного ветра в широкую спину.

Глава 3

Ювелир Яков Петрович Фельдман, на мастерскую которого указал г-н Бардин, принял Давыдова холодно и о клиентах отказался говорить наотрез! Согбенный желтолицый старик с узенькой редкой бородкой, Фельдман был из выкрестов и связи в высшем свете Москвы имел весьма и весьма значительные.

– О нет, нет! Извините великодушно, сударь, но кто именно заказывал описанные вами вещи… Бог весть! Я совершенно, совершенно не помню.

Предложив посетителю сесть, ювелир подошел к окну и побарабанил пальцами по подоконнику:

– Похоже, дождь собирается… Нет! Понятно, заказчик – человек далеко не бедный… О-очень не бедный, я вам скажу. Однако, сударь мой, от него приходило доверенное лицо, слуга. Слуга и делал заказ, и оплачивал, и забирал вещи… Фамилия слуги? Да бог с вами, сударь! Зачем мне это? Пришел человек, сделал заказ, оплатил тут же… Чего ради я его буду расспрашивать, скажите, пожалуйста? Таки нет! Что-что? Как выглядел? Да обычно выглядел. Осанистый такой, представительный, с бородой. Одет добротно, но просто. Так одеваются слуги состоятельных господ, знаете ли.

Значит, слуга… Ну, понятно, не сам же великий князь будет по мастерским шляться! Старый ювелир же либо хитрил, утверждая, что о заказчике совсем ничего не знает, либо и в самом деле не знал – такое тоже вполне могло быть. Времена на дворе стояли простые, патриархальные, тем более что Москва – не Петербург со всей его бюрократической утонченностью. Какие там квитанции, что вы! Тем более раз уж сделана предоплата… Да тогда и вообще многим на слово верили, ежели добрый знакомый. Стало быть, заказчик к таковым не относился. Как же его отыскать-то, вычислить?.. Только через слугу… А слугу все же должны больше запомнить другие слуги. Фельдман явно не беден, что ему какой-то там бедолага… А вот мастера, подмастерья… Вот бы с кем переговорить! Да так, чтоб хозяин не видел.

Вежливо простившись с ювелиром, Денис Васильевич вышел на улицу и, не садясь в коляску, задумчиво осмотрелся вокруг. Мастерская и лавка с добротной вывеской «Яков Фельдман и сыновья» занимали весь цокольный этаж пятиэтажного доходного дома, скорее всего, тоже принадлежащего Фельдману. Далее по обеим сторонам улицы, мощенной гулкой брусчаткой, шли точно такие же дома, правда, не столь нарядные, в коих располагались булочные и бакалейные лавки, магазин тканей «Купца первой гильдии Агапия Ведерникова», отделение какого-то английского банка и контора корабельных перевозок «Анакреоз». Да-да, именно так и написали на вывеске. Что сие слово означало, Давыдов с ходу бы не сказал, да и, честно говоря, на сию тему не заморачивался, о другом думал.